Жизнь Шарлотты Бронте - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гаскелл cтр.№ 42

В письме, откуда взяты эти фрагменты, весьма примечательны несколько вещей. Во-первых, упомянутые здесь инициалы, которыми, по всей видимости, мисс Бронте подписала предыдущее письмо. Как раз в это время в посланиях более близким людям она иногда подписывалась «Charles Thunder»125, превращая в псевдоним собственное имя и прибавляя перевод значения своей фамилии с греческого. Во-вторых, в этом письме чувствуется изощренность, весьма отличающаяся от простоватого, очень женского, хотя и исполненного достоинства письма к Саути, написанного почти при таких же обстоятельствах три года назад. Как мне кажется, причина различия двойственна. Саути в своем ответе на ее первое письмо обращался к высшим проявлениям ее натуры, призывая ее подумать, является или нет литература лучшим выбором, который может сделать женщина. А тот человек, которому она отвечала на этот раз, по всей видимости, ограничился чисто литературной критикой. Кроме того, здесь проявилось свойственное Шарлотте чувство юмора, которое оживилось оттого, что ее корреспондент не мог взять в толк, к кому он обращается – к мужчине или к женщине. Ей явно хотелось, чтобы он склонился к первому решению: отсюда, вероятно, принятый ею тон, в котором есть нечто от дерзкого легкомыслия, отличавшего разговоры ее брата, – он дал ей изначальное представление о том, как ведут себя молодые люди. Хотя впоследствии это представление изменилось в процессе наблюдения за другими представителями сильного пола – такими как младшие священники, которых Шарлотта потом изобразила в романе «Шерли».

Эти священники были искренне преданы Высокой церкви126. Присущая им от природы воинственность оказалась весьма полезна в их служении церкви и государству, но в то же время они высоко ценили независимость взглядов. В качестве священнослужителей они имели немало возможностей проявить свои боевые качества. Мистер Бронте, хотя никогда и не скрывал своих убеждений и говорил, что думал, все-таки отличался добросердечием и жил в мире со всеми порядочными людьми, как бы они ни отличались от него самого. Младшие же священники были совсем не такими. Диссентерство для них означало раскол, а раскольники осуждаются в Писании. Поскольку сарацин с чалмами на головах вокруг не было, они объявили крестовый поход одетым в черное методистам. Следствием этого стало то, что и методисты, и баптисты отказались платить подати на содержание церкви. Мисс Бронте так описывает состояние дел в это время:

С тех пор как ты уехала, крошечный Хауорт кипит: все обсуждают вопрос о церковной подати. В школе прошло бурное собрание. Папа председательствовал, а мистер К. и мистер У.127 выступали как его помощники, сидя по сторонам от него. Противостояние было яростным, оно заставило ирландскую кровь мистера К. закипеть, и, если бы папа не сдерживал его – то убеждением, а то и действием, – он дал бы диссентерам перевезти капусту через реку (это шотландская пословица, значение которой я объясню тебе позже). Они с мистером У. на этот раз сумели сдержать свой гнев, однако это значит, что в следующий раз он может вырваться наружу с удвоенной силой. В воскресенье мы прослушали две проповеди о диссентерстве и его последствиях: одну, днем, прочитал мистер У., а вторую, вечернюю, – мистер К. Все диссентеры были приглашены ее послушать, и они действительно решили запереть свои часовни и явиться всей паствой. Разумеется, церковь оказалась переполненной. Мистер У. прочел достойную, красноречивую проповедь в духе Высокой церкви о передаче апостольской благодати и обрушился на диссентеров с необыкновенной смелостью и твердостью. Я думала, они уже получили сполна, однако оказалось, что эта проповедь – ничто по сравнению с тем горьким лекарством, которое им предстояло испить вечером. В жизни не слышала публичной речи резче, умнее, смелее и трогательнее, чем та, которую произнес в воскресенье вечером с хауортской кафедры мистер К. Он не декламировал, не умничал, не хныкал, не егозил, он просто стоял и говорил с храбростью человека, уверенного в правоте своих слов, человека, не боящегося ни врагов, ни последствий своей речи. Проповедь длилась около часа, и, когда она закончилась, я пожалела, что все позади. При этом я не хочу сказать, что согласна с ним или с мистером У. полностью или хотя бы наполовину. Я нахожу их слова фанатичными, нетерпимыми и совершенно неверными с точки зрения здравого смысла. Моя совесть не позволяет мне быть ни пьюзитом, ни сторонницей Хукера128, mais129, если бы я принадлежала к диссентерской церкви, я бы непременно воспользовалась возможностью побить, а то и выпороть кнутом обоих джентльменов за их грубое и ожесточенное нападение на мою религию и ее основателей. Но, несмотря на все это, я восхищаюсь благородной прямотой, с которой они решились бесстрашно противостоять столь сильному сопернику.

P. S. Мистер У. выступил еще раз – в Механическом институте в Китли130. Там же выступал и папа. Их обоих очень высоко оценили в газетах и даже добавляли: это настоящее чудо, что такие кладези знаний появляются из деревни Хауорт, «расположенной среди болот и гор и до самого последнего времени считавшейся находящейся в полуварварском состоянии». Так и было сказано в газете.

Чтобы закончить рассказ об этом внешне лишенном событий годе, добавлю еще несколько выдержек из писем, врученных мне их адресатом.

15 мая 1840 года

Не позволяй никому убедить себя выйти замуж за человека, которого ты не можешь уважать, – я не говорю любить; поскольку, как мне кажется, если ты уважаешь человека до брака, то некая, пусть и небольшая, но все-таки любовь появится потом. Что же касается сильной страсти, то я убеждена, что это чувство нежелательно. Во-первых, оно редко или даже никогда не вызывает встречное чувство. Во-вторых, если это и происходит, то оба чувства оказываются недолговечными: они длятся во время медового месяца, а затем могут уступить место отвращению или еще хуже того – безразличию. Это касается, конечно, прежде всего мужчины. Что же до женщины, то помоги ей, Господи, если она страстно влюбляется, не находя отклика.

Я вполне убеждена, что никогда не выйду замуж. Это говорит мне разум, и я не сильно зависима от чувств, хотя время от времени и слышу их голос.

2 июня 1840 года

М. все еще не приехала в Хауорт, но должна приехать при условии, что я первой отправлюсь и проведу несколько дней в гостях у нее. Если все будет в порядке, я отправлюсь в следующую среду. Я могу остановиться у Дж. до пятницы или субботы, а в начале следующей недели буду с тобой, если ты примешь меня. Последнее замечание – настоящая чепуха, потому что как я буду рада видеть тебя, так и ты, я знаю, будешь рада мне. Все это продлится недолго, но это единственный возможный для меня в нынешних обстоятельствах вариант. Не убеждай меня задержаться дольше двух-трех дней, поскольку мне тогда придется отказать тебе. Я собираюсь пройтись пешком в Китли, а там доехать на дилижансе до Б. Там я найму кого-нибудь понести мою коробку и пешком дойду до Дж. Если все это получится, значит я все правильно рассчитала. В Б. я должна быть около пяти дня, и значит, будет прохладно – как раз для вечерней прогулки. Весь этот план я сообщила М. Очень хочу увидеть вас обеих. До свидания.

Ш. Б. Ш. Б. Ш. Б. Ш. Б.

Если у тебя есть лучший план, то я открыта предложениям при условии, что он будет осуществим.