Упрямый Галилей - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Дмитриев cтр.№ 160

Замечу, что в приговоре, так же как ранее в Summarium, не говорится о выводах (по крайней мере о наиболее неблагоприятных для Галилея выводах) папской специальной комиссии 1632 года. В приговоре вообще нет акцента на том, что Галилей рассматривал теорию Коперника не как гипотезу, но как «абсолютную истину». Ядро обвинения в приговоре иное: Галилей виноват в том, что (вследствие научной ошибки!) поддержал (несмотря на предупреждения не делать этого!) теорию, противоречащую буквальному смыслу Священного Писания. Таким образом, если вдуматься, текст первой части приговора приводит к следующему выводу: учение, которое основано на натурфилософски ложных и абсурдных тезисах, никак не может представлять угрозу догматам о всемогуществе и всеведении Творца, даже если эти тезисы ошибочно принимаются за «абсолютную истину».

Кроме того, в тексте приговора различались увещание Беллармино (с подчеркиванием его доброжелательного характера – «benignamente avvisato et am[m]onito») и строгое предписание комиссара Сегицци. При этом отмечалось, что предписание, согласно папскому распоряжению, должно быть сделано только в случае возражений Галилея относительно сказанного ему Беллармино. Но в приговоре ничего не сказано о том, что Галилей отказался подчиниться «дружескому увещанию» кардинала, и потому остается непонятным, зачем потребовалось делать строгое предписание.

Далее, приговор повторяет «ошибку» Summarium: якобы декрет Конгрегации Индекса запрещал «книги, трактующие о […гелиоцентрическом] учении» (правда, в Summarium, напоминаю, было сказано жестче: «запрещал вообще все книги, трактующие…» и т.д.). В действительности же декрет запрещал только защиту и поддержку теории Коперника, но не рассмотрение гелиоцентризма как гипотезы (то есть его обсуждение в манере als ob).

В целом же текст первой части приговора свидетельствует о том, что Священная канцелярия в 1616 году обвиняла Галилея, во-первых, в том, что он поддерживал и преподавал ложное учение, и, во-вторых, в том, что он (подобно протестантам) позволил себе с целью устранения противоречий между теорией Коперника и Библией обратиться к собственной трактовке священного текста, не соответствующей толкованию, принятому католической церковью. Однако хотя в приговоре упоминается, что Галилей считал теорию Коперника истинной («считаешь за истину», «объявлял истинным»), в нем нигде не говорится, что тосканский математик рассматривал эту теорию как «абсолютно истинную». Вообще, следует отметить, что перечень обвинений, включенных в окончательный текст приговора, заметно беднее перечня деяний Галилея, упомянутых в предыдущих документах (РТ, КТ, в заключениях трех экспертов инквизиции, данных в апреле 1633 года, и в Summarium), и главное – в приговоре опущено обвинение ученого в отходе от гипотетической манеры изложения гелиоцентрического учения и оценка его как verità assoluta, и наоборот, то, о чем в перечисленных выше предыдущих документах не говорилось вовсе (или говорилось en passant), – например, о поддержке тосканцем теории, противоречащей Священному Писанию, – в приговоре стало центральным пунктом обвинения.

Заметим также, что события 25 – 26 февраля 1616 года изложены в преамбуле приговора с некоторыми искажениями. Во-первых, если сравнить фрагмент протокола заседания трибунала 25 февраля 1616 года («Святейший Отец <…> повелел Его Высокопреосвященству кардиналу Беллармино вызвать Галилея и предупредить последнего о необходимости отказаться от подобных утверждений…») с соответствующей фразой приговора («…Было решено, чтобы Высокопреосвященнейший кардинал Беллармино повелел тебе оставить это ложное мнение полностью…»), то выясняется, что в формулировку решения Павла V в приговоре добавлено два слова: «ложное» и «полностью», вследствие чего позиция папы и Беллармино представляется более жесткой, чем она была в действительности. Во-вторых, в пересказе событий 26 февраля в протоколе обращает на себя внимание построение ключевой фразы:

Приговор

«И так как позже появилась книга, напечатанная во Флоренции в прошлом году, заглавие которой показывает, что ты ее автор, – книга эта называется “Dialogo di Galileo Galilei delle due massimi sistemi del Mondo Tolemaico e Copernicano”, – и так как Святой Конгрегации стало известно, что с напечатанием этой книги ложное учение о движении Земли и неподвижности Солнца стало распространяться и с каждым днем все более и более находило поддержку, вышеназванная книга была тщательно рассмотрена и было установлено, что вышеупомянутое предписание, данное тебе, было явно нарушено, поскольку в этой книге ты защищал названное мнение, уже открыто осужденное [Святой Церковью], хотя в этой книге ты с помощью различных уловок пытаешься создать впечатление, будто вопрос (о том, какая космологическая теория правильна. – И.Д.) еще не вполне решен, и говоришь [о теории Коперника] как о вероятной. Но это серьезная ошибка, ибо мнение, объявленное противоречащим Священному Писанию, никоим образом не может быть вероятным.

Во исполнение этого решения на следующий день во дворце и в присутствии вышеупомянутого Его Высокопреосвященства кардинала Беллармино, после сообщения и предостережения, дружески сделанного тебе тем же кардиналом, тебе было дано предписание тогдашним комиссаром Святой Инквизиции в присутствии нотариуса и свидетелей о том, что ты обязан полностью оставить упомянутое выше ложное мнение …

О дружеском предостережении сказано вскользь, в придаточном предложении («dopo <…> esser stato am[m]onito»), тогда как главное предложение повествует о жестком предписании комиссара Сегицци, и акцент сделан именно на этом предписании, которое, как сказано в одном из последующих абзацев приговора, «было явно нарушено» Галилеем. Но в целом вся эта история изложена так, что у внимательного читателя возникает недоумение: если Беллармино ограничился отеческим наставлением («charitativa monitio») Галилея, причем это обстоятельство в приговоре подчеркнуто особо («benignamente avvisato et am[m]onito»), и нет никаких указаний, что Галилей стал возражать дружески настроенному к нему кардиналу, то зачем понадобилось строгое предписание? И заметим – в окончательной формулировке обвинения о нарушении Галилеем данного ему 26 февраля 1616 года комиссаром Сегицци предписания не упоминалось.

Разумеется, совсем проигнорировать мнения и желания Святейшего трибунал не мог, поэтому во второй части преамбулы приговора (Sentenza), где речь шла о написании «Dialogo», получении Imprimatur и событиях 1632 – 1633 годов, тон обвинения по нарастающей становится более суровым.

Уже начало этой части приговора вызывает изумление:

…Так как Святой Конгрегации стало известно, что с напечатанием этой книги [«Dialogo»] ложное учение о движении Земли и неподвижности Солнца стало распространяться и с каждым днем все более и более находило поддержку, вышеназванная книга была тщательно рассмотрена… [1304] .