Сталинские соколы. Возмездие с небес - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сапрыкин cтр.№ 50

В конце апреля я прибыл на аэродром Роман и в начале мая приступил к восстановлению летных навыков. Командир эскадрильи – мой старый знакомый Андреас Куффнер – не допустит меня к боевым вылетам, пока не удостоверится в моей полной пригодности.

Часть сильно потрепана в предыдущих боях, многих, которых я знал лично, уже нет с нами, молодежь еще не обстреляна. Мы испытываем дефицит как опытного летного состава, так и самолетов. Ввиду сложившейся ситуации надо беречь людей и технику, но времени на длительную подготовку нет. На один Юнкерс закреплены два пилота, мой напарник – унтер-офицер Блюмель, он опытный «пикировщик», но мало знаком с вариантом «охотника за танками». Я знакомлю его с самолетом, по очереди летая по кругу, когда появляется вторая свободная машина, мы летаем парой, меняясь в роли ведомого. Так проходит месяц, наконец, в начале июня командир считает, что я могу совершать боевые вылеты.

В перерывах между работой и полетами мы часто слоняемся по Роману – небольшому тихому городку, окруженному виноградниками. Сейчас не время вина, поэтому мы больше шатаемся по лавкам мелких торговцев, покупая милые безделушки на сувениры. Румыны к нам дружелюбны и всегда улыбаются, зазывая купить свой товар. Они очень боятся прихода большевиков и относятся к нам, как к защитникам. Другой местной достопримечательностью, кроме лавок приветливых продавцов, является небольшая церковь.

Этим утром наш затянувшийся почти домашний отдых прерван. разведка докладывает об обнаружении бронетанковых и моторизированных сил противника севернее Ясс. Это не так далеко от нас. Поднимаемся четверкой и на высоте менее двухсот метров следуем на северо-восток. Безоблачно, но из-за технической неисправности мы теряем два самолета. Полет продолжаем вдвоем с Блюмелемь. Внезапно он сообщает, что идет на вынужденную. Самолет садится на ровное плато, я делаю круг, запоминая координаты посадки. Сесть рядом сейчас и забрать экипаж – значит сорвать задание. Блюмель сел на «ничейной» территории. Между местом посадки и наступающими русскими нет румынских или немецких частей, однако я уверен, что товарищам удастся избежать плена. Русские сюда не дошли, а отсутствие наших частей объясняется их нехваткой, сейчас нет единого фронта, впереди пустые незанятые территории – бреши в нашей обороне.

Выйдя в указанный район, я усердно ищу русские подкрепления, стараясь не подниматься выше двухсот метров, хожу в разные стороны, охватив сектор в несколько сотен квадратных километров – все тщетно. Внизу румынские села, виноградники и пустые дороги. Не найдя цели, возвращаюсь на базу. Я хочу подобрать экипаж Блюмеля на обратном пути, но их уже забрал вылетевший на место посадки Шторх.

Вылет, фатальный своей бесполезностью. Не встретив противодействия ифанов и не уничтожив ни одной цели, мы потеряли двух человек и три самолета, один стрелок с упавшей «Штуки» пропал, не исключено, что раненого подобрали румыны.

Пытаемся разобраться в произошедшем, я вспоминаю случаи годовалой давности. Не исключено, тогда это была диверсия не немецкого наземного персонала, но сейчас самолеты не взрывались. Проверяем все Юнкерсы, сливаем топливо, причина не выяснена.

На следующий день я получаю приказ прибыть в Берлин. Я не знаю, зачем меня вызывают, но не ожидаю ничего плохого, это может быть долгожданное повышение или новая должность. В тот же день я вылетаю в Берлин и утром следующего дня прибываю в штаб Люфтваффе. Здесь я узнаю причину своего вызова. Оказывается, я назначен адъютантом генерала Байера – своего давнего покровителя. Это хорошо или плохо? Я понимаю, что таким образом он хочет спасти мою жизнь, дела на фронтах идут не лучшим образом, и потери в частях катастрофические, но как же боевые товарищи!

Гер Эберхард встречает меня очень тепло. Он говорит, что навел справки и понимает, что я еще полностью не восстановился после ранений, поэтому и назначил меня своим адъютантом, как только я полностью оправлюсь, он готов будет отпустить меня на фронт. Действительно, меня часто мучили головные боли, а нога ныла на погоду, и мне ничего не оставалось делать, как выполнить приказ командира.

Моя жизнь сильно меняется. вместо полетов теперь я больше нахожусь на земле, щелкая каблуками и исполняя роль оруженосца, только вместо рыцарских доспехов за своим сюзереном ношу огромного размера портфель с документами, депешами, сменным бельем и туалетными принадлежностями. Мы много перемещаемся на поезде или служебном автомобиле, но маршрут наш почти одинаков и пролегает между Берлином, Веной и Франкфуртом. Мне приходится часто ждать своего генерала в приемных, общаясь с адъютантами прочих должностных лиц. Как простому деревенскому парню мне не нравится эта когорта чопорных слуг, раздувающих щеки от сознания собственной значимости и смотрящих на коллег-адъютантов свысока, словно они сами являются первыми лицами.

В эдакой спокойной скуке проходит более полугода. Наступило рождество, затем прошел январь. Ситуация на фронтах приближается к роковой развязке, хватит ли у Германии сил отбросить врага, атакующего со всех сторон. С запада нас постоянно бомбят американцы, к сотням их бомбардировщиков в небе мы давно привыкли. С востока ифаны переправляются через Одер, если им удастся закрепиться на западном берегу реки, Берлин окажется под большой угрозой. В этой ситуации на фронте нужен каждый летчик, и я прошу командира направить меня в строевую часть.

Байер дослужился до звания генерал-лейтенанта, он обещает, что в ближайшие дни я также получу обер-лейтенанта, я благодарю его, но ждать некогда. Генерал сам возвращает меня в родную эскадрилью.

В начале марта я прибываю на полевой аэродром в Западной Пруссии. Моя эскадрилья прошла очередное преобразование, теперь это дневная штурмовая группа «истребителей танков», вооруженная ФВ-190 и пушечными Ю-87. Я не успел освоить скоростной Фокке-Вульф, поэтому начинаю восстанавливаться на «птичке с пушкой».

Наш командир по-прежнему Андреас Куффнер. В некоторой степени мы с ним коллеги по несчастью, после тяжелого ранения он вернулся в строй, но также часто жалуется на головные боли. С чувством скорби я узнаю, что многих товарищей, с которыми воевал еще в начале прошлого лета, нет в живых, в числе погибших мой приятель Блюмель, говорят, что его со стрелком застрелили русские, когда подбитая Штука села на вынужденную за линией фронта. Байер, полгода продержав меня в адъютантах, действительно сохранил мою жизнь, впрочем, может, всего лишь продлил до наступившей весны. Зато в эскадрилье служит мой старый знакомый «Бобби» – обер-лейтенант Бромель. Он и Куффнер летают на Фокке-Вульфах, лишь изредка пересаживаясь на «старушки Ю».

Наш аэродром расположен на плоском поле, рядом с крохотной деревушкой километрах в пятидесяти от побережья и приблизительно в двухстах километрах от линии фронта. Кругом безопасные для полетов равнины, гладь которых лишь изредка нарушена небольшими лесами – идеальное место для летной школы. Здесь, вдалеке от промышленных центров и полей сражений, еще царит атмосфера полного мира и спокойствия. Пока холодно и сыро, мы ночуем в деревне, весь световой день проводя на летном поле.

Я допущен к боевым вылетам, но пилоты группы стараются использовать ФВ-190, и меня никак не могут включить в какой-нибудь шварм. Наконец такая возможность представилась. Утром позвонили из штаба штурмовой авиации и сообщили, что русские при поддержке танков возобновили наступление на Цоппот и Данциг. Нашим войскам, обороняющим Данцигскую бухту, грозит окружение. У обороняющихся недостаточно артиллерии и пехоты, чтобы отразить наступление, и единственная надежда на авиацию. Командир посылает разведчика для проверки сообщения и выяснения целей, к обеду данные обработаны. Ситуация критическая, в воздух поднимаются все готовые «штурмовые» Фокке-Вульфы, используя преимущество в скорости, они набирают высоту и, ведомые «Бобби», уходят вперед. Также сформировано звено из четырех «противотанковых» Юнкерсов, сегодня редкий случай, когда Куффнер решил тряхнуть стариной и лететь на Ю-87Г, в качестве своего ведомого он берет меня, война продолжается!