Сталинские соколы. Возмездие с небес - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сапрыкин cтр.№ 173

– Святая Агнес! – воскликнул Имре. Парашютист летел кубарем, неудачно покинув аэроплан, и ему потребовалось время, чтобы остановить вращение и раскрыть спасательный парашют у самой земли. Инструктор приземлился недалеко от стоящих с открытыми ртами курсантов, он должен был показывать пример, и пытался держать себя в руках, но при приземлении он подвернул ногу и первое, самое приличное, что мы услышали от него, это было.

– Дерьмо, чтобы я еще согласился на подобные выступления!

Вечером инструктор напился в стельку.

На следующий день нам предстояло отрабатывать технику прыжка на земле. Для этого нас всех погнали на трехметровую лестницу с верхней платформой как для прыжков в воду, курсанты должны были по очереди забираться наверх и прыгать в желтый песок с трехметровой высоты плотно сжав ступни полусогнутых ног. Подвернутая нога инструктора надоумила Имре на мазохизскую мысль.

– А что, если я поломаю ногу и вместо настоящих прыжков и будущих полетов попаду в госпиталь?

– Это плохая идея, – молвил я. – Если травма будет не страшной, после выздоровления тебя спишут из академии и отправят на русский фронт, а если перелом окажется серьезным, как ты потом сможешь зарабатывать себе на жизнь, тебе ни чего не останется, как сидеть на паперти базилики Святого Иштвана, среди таких же калек, лупцующих друг друга клюками, за милостыню.

– От судьбы не уйдешь, но не стоит это делать против воли всевышнего. Мой отец, служивший в первую войну, рассказывал историю про одного капрала артиллериста. Дело было на берегу Гнилой Липы, он командовал расчетом орудия, и был крайне суеверный. Перед боем он жаловался сослуживцем, что по всем приметам быть ему сегодня убитым, а приятели только подшучивали над капралом. Потом началась артиллерийская дуэль, и снарядом накрыло их пушку, весь расчет разметало, заряжающему, тому, что подтрунивал больше всех, оторвало голову, а у капрала ни царапины. Капрал, лишившийся пушки и всех товарищей отошел в окопы. Русские пошли в наступление, наши в контратаку, ну и капрала за собой увлекли. Налетели казаки с фланга и всю роту порубали, один казак хотел проткнуть капрала пикой, но лошадь под ним была убита и русский упал вместе с лошадью. Капрал спрятался под убитую скотину и так отлежался до конца боя. Затем его нашли русские, и долго удивлялись, как он единственный выжил, а он все рассказывал, что за один бой потерял всех товарищей. На следующий день его отбили и вроде бы даже представили к награде за мужество.

– И что случилось с ним дальше – робко поинтересовался Имре.

– Он перестал верить в приметы, отказался от суеверий, и его, все-таки, убили – равнодушно закончил Лайош, глядя в побледневшее лицо брата.

Теория закончилась, и после сдачи зачетов по аэродинамике, штурманской подготовке, конструкции самолета, азбуке Морзе и прочим, обязательным в авиации дисциплинам мы должны были приступить к летной практике. Признаться, я получал удовольствие от изучаемых дисциплин, и сдавал все на высший бал. Моя нынешняя жизнь кардинально отличалась от прошедших десяти лет после срочной воинской службы. Я как будто помолодел лет на десять.

Наступил сорок второй год. Получив звания старших сержантов, в феврале слушатели академии были переведены на построенный пару лет назад аэродром Сольнок, находящийся в пятидесяти километрах от Кечкемета, где с весной и улучшением погоды началась наша летная практика.

– Должно быть летом на набережной Тисы красиво – заметил Лайош.

– Возможно – поддержал я разговор. – но сейчас, в конце зимы, когда холодно и сыро, рекомендую местную достопримечательность. термальные бани – вот уж где можно с пользой для организма проводить свободное время.

Именно термальные бани, напомнившие родной город, стали нашим прибежищем с конца февраля до поздней весны, остальное время мы изучали район полетов и занимались обустройством аэродрома.

5 мая – этот день я запомню навсегда, именно 5 мая в прекрасный солнечный день я начал свою летную подготовку на учебном «Чирри» и не в качестве наблюдателя, а летчиком. Во время моей предыдущей службы авиаторы еще не пользовались таким уважением, пилоты больше считались воздушными шоферами, задачей которого было возить наблюдателя, сейчас все сильно изменилось. Германская военная доктрина, которой следовала и Венгрия, отводила авиации первостепенную роль в молниеносных теперешних войнах. От контроля воздуха и поддержки наземных войск зависели победы в нынешних битвах, теперь летчики пользовались большим уважением в обществе.

Я делал значительные успехи, всегда первым из группы осваивая новые упражнения, наш доблестный полковник, начальник академии, отмечая мои достижения, позаботился о присвоении мне звания главного сержанта и обещал произвести в подофицеры. Неплохо летал всегда уверенный в себе Лайош, и даже Имре почти удалось избавиться от боязни высоты, и хотя осваивал технику он с трудом, и при любом случае стремился отстраниться от полетов, все-таки летал. Я старался давить на страх брата перед фронтом, убеждая его, что лучше летать здесь в тылу, чем ходить в штыковые атаки на русских. – Поэтому кончай симулировать постоянные болезни и недомогания, пока тебя не списали за непригодность – говорил я Имре. Часами, словно инструктор, дополнительно занимался с братом, пытаясь помочь ему освоить самолет, и он полетел…

Сольнок был интенсивно используемым аэродромом с подготовленной полосой в семьсот сорок метров, кроме нас здесь базировались венгерские истребительные части, осваивающие новые «Фалько» – монопланы, к которым нас даже не подпускали.

В конце октября мы закончили программу первого года обучения и получили месячный отпуск. У меня появилась возможность вернуться домой и уладить все оставленные дела.

После возвращения мы продолжили полеты и в начале апреля стали готовиться к зачислению в истребительные части собирающиеся отправиться на войну с Советами.

Зимнее поражение под Сталинградом повергло страну в шок, мы понимали, что война на востоке – это совсем не прогулка, более того, Венгрия, в случае если что-то пойдет не так у Германии, могла повторить свое прошлое двадцатилетней давности, когда распалась империя, только в более страшных красках. С войной надо было заканчивать, но пока наше руководство не обеспечивало стране достойного выхода из мировой бойни, нужно было сражаться, в этих условиях даже несмелый Имре проникся духом патриотизма.

Чем ближе был день нашего распределение в строевую часть, тем сильнее наэлектризовывались казармы, где после очередного тяжелого дня не затихало нервное возбуждение.

– За что мы воюем – бурчал политически подкованный Лайош. – Ну ладно, я понимаю финнов. Они воюют за свою исконную землю, захваченную руски, я понимаю немцев, у них бзик стать мировой державой, слава Англии им, блин, не дает покоя. За что воюем мы? Мы воюем на стороне нацистов, потому что боимся коммунистов, а чем нацисты лучше. Одни убивают по классовому признаку, другие по расовому, впрочем, и те и другие достаточно убивают и себе подобных! Мир сошел с ума, не успела завершиться одна мировая бойня, как уже началась другая и в каждой из них Венгрия принимаем непосредственное участие. Ладно, немцы воюют за жизненное пространство, за великую германскую идею, империю которую им так и не удалось создать, а за что воюет моя маленькая страна? Нет, у нас тоже есть свои амбиции и свое имперское прошлое, но все же!? Мы пережили чуму коммунизма в восемнадцатом, и теперь переживаем такую же чуму фашизма. Впрочем. Гитлер, втянув нас в войну, хотя бы сохранил нам независимость, я думаю, что Сталин просто бы присоединил нас к себе, сделав очередей советской республикой, как сделал он с Инфлянтией, так что выбора у нас нет, виват Гер Гитлер!