Кот ушел, а улыбка осталась - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Данелия cтр.№ 47

— Карниз дышит! Рухнет, придавит кого-нибудь! Двое прохожих остановились и тоже посмотрели вверх.

— Не видишь? Внимательно смотри, колебание мизерное! — Моргунов снова отошел, выставил вперед руки, напрягся, стремительно подскочил к стене и снова что есть силы толкнул здание. — Теперь заметил?

— Нет.

— Ты внимательно смотри, это же миллиметры!

Через несколько минут вокруг нас собралась толпа, человек пятьдесят, а может быть, и больше. Моргунов толкал стену, и каждый раз люди внимательно смотрели вверх, на карниз. И слышались реплики:

— Какое безобразие!

— Упадет, раздавит кого-нибудь насмерть!

Тут подъехала аварийная служба с милицией, толпу быстренько разогнали и поставили ограждение. Что они там чинили, я не знаю, но ограждение стояло до осени.

Между прочим. В то время Моргунов — стройный сероглазый шатен — уже снялся в роли Стаховича в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия», но на улице его еще не узнавали. Узнаваемым он стал много позже — в начале шестидесятых, когда сыграл Бывалого в культовом фильме Гайдая «Пес Барбос и необычайный кросс».

Как-то собрались мы с Моргуновым в Дом кино, на троллейбусной остановке дождались троллейбуса, вошли, троллейбус тронулся, и вдруг он объявил:

— Товарищи, приготовьте билеты! Пассажиры троллейбуса, их было немного, стали доставать из карманов и сумочек билеты.

— Так. А теперь руку с билетом подняли вверх! Все начали поднимать руки.

— Выше!

И все подняли руки выше.

— Спасибо, опустили. А вы, товарищ, что руку не подняли? Билет не успели взять? Документик можно посмотреть? Пропуск? Ну, давайте пропуск.

Взял документ, посмотрел на фотографию.

— Так, Иван Пантелеевич Жмырев, старший экономист. Очки снимите, пожалуйста, Иван Пантелеевич. Чуть-чуть брови поднимите. Так, достаточно. Теперь уголки губ опустите, Иван Пантелеевич. Еще чуть-чуть. Нет, обратно. Хорош. Так, соответствует. Держите, — Моргунов вернул пропуск. — На первый раз прощаю. Заплатите за билет и можете ехать.

И сказал кондукторше:

— Товарищ кондуктор, если забыть про старшего экономиста Ивана Пантелеевича, во вверенном вам транспортном объекте, в принципе, образцовый порядок.

— Спасибо.

— Надо говорить: «Служу Советскому Союзу».

— Служу Советскому Союзу!

Мы билет так и не взяли, вышли на своей остановке.

1952 год. Матч сезона: сборная СССР — сборная ФРГ. Билеты раскупили за месяц. С моими однокурсниками и друзьями по Архитектурному институту Димой Жабицким и Андреем Соколовым приехали на стадион «Динамо» в надежде купить билет с рук. Народу полно. Все спрашивают лишний билетик. Билеты у двух есть, но продают очень дорого. Смотрю, идет Женя Моргунов. Окликнул.

— Женя, билета лишнего нет?

— А ты без билета? Пойдем, проведу.

— Я не один, нас трое.

— Бог троицу любит. Пошли, ребята. Протиснулись к контролеру. Моргунов спрашивает:

— Сева Бобров прошел?

— Не знаю. У меня нет.

— Смотри внимательно. Эти трое со мной. Заслуженный мастер спорта Иванов — проходи, Гия. Заслуженный мастер спорта Петров — проходи, Дима. Заслуженный тренер РСФСР Сидоров. Как тебя?

— Андрей.

— Проходи, Андрей/ — Постороннему: — А ты куда лезешь, товарищ дорогой?! Отойди! Все. Мои все прошли. Больше никого не пускать. Будут спрашивать, говори, я в ложе прессы.

Прошли шагов десять, контролер окликнул:

— Товарищ, а кого будут спрашивать?

— Меня.

— А как вас назвать?

— Не узнал?! Сталин я, Иосиф Виссарионович. Все замерли. Контролер открыл рот.

— Шучу. Пошли, ребята.

— Подождите, а говорить-то как?

— Моргунов, Евгений Александрович. Пошли.

— Товарищ Моргунов, — нас догнал человек в берете, — советую вам с такими шуточками поаккуратней.

— А вы уверены, что я — Моргунов?

— А кто?

— Берия, Лаврентий Павлович!

Матч мы смотрели из ложи прессы. Моргунов хотел провести нас в правительственную ложу, но я его отговорил.

Между прочим. Пройти Евгений Моргунов мог куда угодно и к кому угодно. Его учитель, классик советского кино, профессор Сергей Аполлинариевич Герасимов говорил: «Если меня вызовет Сталин, а в его кабинете рядом с ним будет сидеть Женя Моргунов, я нисколько не удивлюсь».

В 61 году я уезжал из Ленинграда в Москву (там мы с Виктором Конецким работали тогда над сценарием фильма «Путь к причалу»). На «Красную стрелу» опоздал. Взял билет на проходящий из Мурманска поезд «Полярная стрела». Поезд пришел вовремя. Вошел в свой вагон, в свое купе, а там Евгений Георгиевич Моргунов собственной персоной. Ну, обрадовались встрече, конечно. Женя возвращался из Мурманска со съемок. Поезд тронулся, в четырехместном купе нас было двое.

— Слава богу, одни едем, — сказал я.

— Не факт. В Бологом могут подсадить. Вошел проводник:

— Ваш билет, пожалуйста, — обратился он ко мне.

— Пожалуйста, — я протянул билет.

— Узнаешь товарища? — спросил Женя.

— Узнаю. Он только что прошел.

— «Витязь в тигровой шкуре» читал?

— В школе проходили, кажется. А что?

— Это он написал. Знакомься: залуженный писатель Российской Федерации товарищ Шота Руставели.

— Рады видеть, — вежливо сказал проводник. — Постель брать будете?

— Буду.

— Любезный, ты вот что, неси сюда свечку и красную скатерть! — распорядился Моргунов. — Мы с товарищем Руставели будем новую Конституцию писать. Давай, действуй!

— Свечка есть. А красной скатерти нет. Есть зеленая, совсем новая, нестираная. Принести?

— Да ты сам понимаешь, что говоришь? Нашу самую гуманную, самую справедливую, самую мудрую Конституцию на зеленой скатерти писать? Абсурд! Нонсенс! — возмутился Женя.

— Есть занавеска, кремовая.

— А флаг есть красный?

— Есть.

— Неси.

— Он старый, мятый.

— Неси какой есть. И главное, чтобы до Москвы к нам никто не совался.

— А если в Бологом подсядут?

— Рассортируй по составу. Ты что хочешь, чтобы Родина без новой Конституции проснулась?!