Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Оболенский cтр.№ 32

В конце жизни Фаина Георгиевна рассказывала, как ее домработница, воспользовавшись тем, что Любовь Петровна засиделась в гостях у Раневской, решила пойти на свидание в роскошной шубе Орловой. Когда кинодива собралась домой и обнаружила пропажу шубы, то не стала поднимать скандал. А вернулась в комнату и проболтала с хозяйкой дома до возвращения предприимчивой домработницы. «Сказать, что Орлова — добрый человек, — заметила тогда Раневская, — это все равно что признать, будто Лев Толстой — писатель не без способностей».

«В одном провинциальном городке, — рассказывает автор одной из лучших книг об актрисе Дмитрий Щеглов, — женщина проводила на войну мужа и двух сыновей. И в честь каждого недалеко от дома посадила по тополю. Деревья прижились. А сыновья и муж погибли. Тополя растут быстро. У каждого было имя, повадки и голос, который женщина узнавала, когда налетал ветер. Прошло время, тополя стали совсем большими, они закрывали дом от дороги, от летевшей с нее пыли. Никакой другой пользы от них не было. Это женщине объяснили те, кто пришел к ней с топорами и пилами: дорогу расширяли, тополя надо было уничтожить. Но она знала, что когда начнут рубить, сердце у нее разорвется. Об этом она и написала в своем письме актрисе.

А через несколько дней в город приехала Орлова. После концерта она показала местным бонзам (устроившим ей грандиозный по районным масштабам прием) письмо вдовы, и все решилось за пару минут. Тополя оставили в покое».

Рассказывала мне об Орловой и Римма Маркова, снимавшаяся с Любовью Петровной в ее последнем фильме: «Любовь Петровну я считаю нашей главной кинозвездой. Она не была гениальной актрисой и божественной красотой тоже не отличалась. Но… Вот Дина Дурбин тоже не была красавицей, но ее так умело снимали, что все влюблялись. И Александров для Любови Петровны так выстраивал кадр, что она казалась идеалом.

Мы встретились с ней на съемках ее последней картины «Скворец и Лира». Я играла немецкую фрау, всю в кринолинах-перчатках, а Орлова — мою домработницу.

Часть фильма снимали в Германии. И так получилось, что из женщин в группе нас было двое — я и Любовь Петровна. И она приглашала меня выпить кофе. Помню, я так мучилась в первый раз! Я же курю, но при Орловой дымить не смела. Сижу, кофе пью, а сама все думаю, когда же смогу сигарету взять. И тут неожиданно Любовь Петровна достает пачку импортных сигарет, спокойно закуривает и кивает мне: «Римма, курите».

Как-то она спросила меня: «Вы иностранные языки учите?» А какие иностранные языки, если в школе учила немецкий, в институте — французский, а потом сама пыталась заниматься английским. В результате так ничего и не выучила. «А вы, Римма Васильевна, вначале один язык выучите, а потом и за другие возьметесь, будет уже проще», — дала совет Орлова.

Каждые пятнадцать минут она совершала прогулку. Потом подходила к столику, у которого стояли два кресла, и говорила: «Григорий Васильевич, я готова поесть». Она садилась, Александров занимал второе кресло, доставал из какого-то сундучка сухарики, и Любовь Петровна макала их в кофе и ела. А если видела меня, то приглашала присоединиться к их трапезе. Григорию Васильевичу приходилось вставать у меня за спиной, кресла-то два всего было. А что мне эти сухарики? Я пиво любила, тем более что в Германии столько сортов. Только Орлова с Александровым на что-то отвлекались, официант уже кивал мне: «Айн бир?» И я ему в ответ кивала.

Любовь Петровна была очень умным человеком, с ней было интересно. Но в свою «коробочку» ни она, ни Александров никого не допускали. У них были удивительные отношения. «Вы, Любовь Петровна», — обращался к ней Григорий Васильевич. И она ему на «вы» отвечала. Жили в разных номерах гостиничных. Как они на самом деле относились друг к другу, любили — не любили, все это так и осталось тайной.

Никогда не забуду сдачу фильма на «Мосфильме». В просмотровом зале сидели всего четыре человека — Любовь Петровна, Григорий Васильевич, я и Петя Вельяминов, который играл одну из главных ролей. Я уже тогда почувствовала что-то неладное. Да и сами съемки были странными. Любовь Петровна накануне сделала пластическую операцию и довольно неважно выглядела. Ее по нескольку часов гримировали.

Я, когда оказалась за одним столиком с Орловой, на ее руки первым делом посмотрела и ахнула. У нее были ужасные руки! Не зря же говорят, что в «Скворце и Лире» вместо ее рук Александров снимал руки восемнадцатилетней дублерши. Любови Петровне тяжело давалась роль.

А тот фильм… Как бы я ни уважала Любовь Петровну, «Скворец и лира», увы, не получился. Его ведь и по телевидению показывали всего один раз».

В сороковых−пятидесятых Орлова и Александров были одной из самых обеспеченных пар Советского Союза. Об их шикарной даче во Внуково с огромным каминным залом по Москве ходили легенды. Жалобу Любови Петровны на то, что «так хочется во Внуково, а опять приходится лететь в Париж за перчатками», передавали из уст в уста.

Для того чтобы финансировать постройку подмосковного имения (к дому прилегал 1 гектар грибного леса), Орлова начинает гастролировать по стране, требуя с организаторов концертов по 3000 рублей за выступление (в то время как высшая концертная ставка составляла 750 рублей). Поначалу перечить ей никто не смел. Но потом кто-то написал письмо в ЦК партии. Лишь благодаря высоким связям статья «Недостойное поведение», опубликованная в газете «Советское искусство», не имела для знаменитости печальных последствий.

Гостями во Внуково становились самые знаменитые люди не только Советского Союза, но и мира. Так, буквально на несколько часов к Орловой и Александрову заезжала Марлен Дитрих. Правда, потом со всех совместных фотографий Любовь Петровна аккуратно отрежет изображение Дитрих. Бывал во Внуково и великий Федерико Феллини, который вместе с Джульеттой Мазиной прилетал в Москву на международный кинофестиваль. Он оставил одно из самых лучших высказываний о красоте хозяйки дома. В тот день, по воспоминаниям очевидцев, была плохая погода и Григорий Васильевич то и дело жаловался на накрапывающий дождик. Но стоило на крыльце появиться Любови Петровне, как Феллини воскликнул: «Кто сказал, что погода плохая? Вот и солнышко!»

Друзьями Орловой и Александрова за границей была семья Чарли Чаплина. Любовь Петровна шутила: «Каждый раз лечу в Швейцарию, чтобы посмотреть, в чем одета жена Чарльза, и понять, что сейчас в моде. А на ней опять платье для беременных».

Отношения великого комика и его молодой жены нравились Любови Петровне и Григорию Васильевичу. Между собой они называли себя Чарли (это было домашнее прозвище Орловой) и Спенсер (на это имя отзывался Александров).

Ночью 23 января 1975 года в роскошной квартире на Большой Бронной раздался телефонный звонок. Звонила Любовь Орлова, умирающая от рака в кремлевской больнице. «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне?

Приезжайте, я жду».

Александров быстро оделся, вызвал шофера и помчался к жене. Через сорок минут он был у ее постели. «Как вы долго…» — увидев его, с упреком сказала она. Это были ее последние слова…

За год до смерти Любовь Петровна начала сниматься в фильме «Скворец и лира». Согласно сценарию в одном из эпизодов семидесятидвухлетняя кинозвезда, играющая 20-летнюю девушку, должна была появиться в подвенечном платье. Фильм на экраны так и не вышел. Битва с возрастом была проиграна.