Русь изначальная. Праистория Руси - читать онлайн книгу. Автор: Александр Асов cтр.№ 58

Узнав о гибели Арслана, князь Игорь провозгласил независимость Киевской Руси от избравшей иудейского государя Хазарии. Он отказался платить дань вассала и объявил, что отныне будет платить только за охрану границы с халифатом.

А теперь, перед рассказом о последнем походе Игоря, гибели его от древлян и последующей мести княгини Ольги, расскажем о самой его супруге. Ибо Ольга, почитается ныне церковью, как святая и равноапостольная княгиня – Ольга, первая принявшая византийскую веру в роде Рюриковичей.

Так кто же она была? Когда, по какой причине и от кого приняла крещение? Да и насколько это было важно для последующего Крещения Руси, предпринятого её внуком, князем Владимиром Святославичем?

Начнём с разрешения вопроса об её происхождении. Уже о сём летописцы и историки дают самые разные суждения.

Так, Иоакимовская летопись говорит: «Егда Игорь возмужа, ожени его Олег, поят за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, иже Прекраса нарицашеся, а Олег преименова ю и нарече во свое имя Ольга».

Это, собственно, и есть та самая точка зрения, которую поддерживала династия Рюрика ещё при первом епископе Новгорода Великого – греке Иоакиме Корсунянине, а значит, при внуке Ольги – Владимире Святославиче.

По сей «официальной легенде», Ольга имела вначале языческое имя Прекраса и была из рода Гостомысла. Оставим в стороне утверждения старинных зарубежных историков (к примеру, Дерета), не понявших русских летописей и писавших, что она была дочерью Гостомысла, сие прибавило бы к её возрасту полтораста лет. Но так или иначе династия Рюрика почитала важным объявить её близкой родственницей, а также – русской из древнего и почитаемого рода.

Благолепую и удобную для династии версию о том, что сам Олег был только её наставником, а не первым мужем, тоже оставим на совести летописцев. Тем паче что русские летописи на сей счёт не едины во мнении. Так, в одной рукописной летописи (собр. Ундольского, № 656) сообщается, что Ольга была дочерью Олега, а в другой (№ 755), что она была «от языка варяжска и не от рода княжеска». Сие объясняется тем, что Ольга с десяти лет была при князе Олеге, вначале как наперсница, приёмная дочь, а потом и как супруга, и говорила, скорее всего, с ним на его родном языке – норвежском, принятом и в варяжской дружине, и при дворе Олега (Одда Стрелы).

Есть ещё одна версия, отличная от официальной. Так, ещё одна летопись из того же собрания Ундольского (№ 1110) сообщает: «Женился князь Игорь во Плескове, поя за себя княжну, именем Олгу, дщерь князя Тмутаракана Половецкого». Итак, если верить сему, Ольга – половчанка?

О Пскове (Плескове), как о родине княгини Ольги, упоминает и «Повесть временных лет». Однако утверждается также и то, что сам Псков был основан самой Ольгой, и потому она если и могла родиться, то только в его окрестностях, например, в селе Выдубицком, как поясняет другая, совсем уж поздняя и сочинённая специально для снятия сего вопроса, легенда.

В связи со «псковской легендой», обращает на себя внимание весьма старая версия и о болгарском происхождении княгини Ольги. Уже в летописи XV века, опубликованной архимандритом Леонидом в книге «Русская старина» (т. 59, Спб., 1859), записано о сём так: «Игоря же жени… (князь Олег) в Болгарах взяв за него княжну именем Ольгу. И бысть мудра вельми…»

В таком случае есть основание её почитать принадлежащей к царствовавшему в Болгарии царскому княжескому роду, то есть внучкой царя Бориса, крестителя болгар, через его сына князя Владимира, правившего в Плескове, старой столице Болгарии. Это, кстати, не отвергает и варяжского происхождения княгини Ольги, ибо тогда по всей Европе, в том числе и на Руси, и в самой Византии нередко возвышались нанятые варяжские вожди, которые и захватывали власть, благодаря либо дворцовым переворотам, либо смешанным бракам.

Сей Владимир, сын царя Бориса, как известно из болгарской истории, отверг крещение и вернулся в старую веру, почитавшуюся византийцами язычеством, но на деле бывшую арианством, и, скорее всего, ведославного толка.

Олег же, как уже упоминалось, где-то в те же годы воевал на Балканах и, будучи на службе у венгерского короля, даже крестил некую балканскую страну, полагаю, арианскую область, отколовшуюся от крещённой и покорённой византийцами части Болгарии. А значит, он вполне мог взять в плен и Ольгу, дочь князя Владимира Борисовича. А сокрытие монахами сего происхождения равноапостольной княгини объясняется одиозностью для них фигуры болгарского князя-вероотступника.

Несколько проясняют происхождение Ольги татаро-булгарские летописи. В них Ольга названа антышкой, то есть опять-таки утверждается, что она «от рода варяжска», но при том называется и её тюркское (булгарское или половецкое) имя – Ульджай.

Сведения о том, что она была родом из семьи не просто языческой, а скорее – с точки зрения византийских ортодоксов – из семьи, придерживавшейся одной из близких к христианству ересей, мы находим и в её житиях.

Наша начальная летопись утверждает, что до крещения в Константинополе на склоне лет, уже в 64 года, то есть всю сознательную жизнь Ольга была властной, жестокой правительницей и язычницей.

Но у нас есть все основания полагать, что и тут краски были сгущены летописцами. Так, Радзивилловская летопись говорит, что ещё до замужества княгиня уже имела имя в крещении Елена, причём приводит это имя в виде славянизированом: «привёл жену от Пскова именем Олену». А князь Олег «преименова ю и нарече во имя свое Ольга» (Иоакимовская летопись). Имя же Олена (Алена) известно и традиции ведославной: Алёной звали дочь Святогора.

Заметим также, что византийцами вера княгини Ольги почиталась «еллинскою злую прелестью отчю», так тогда порицались еретические учения, а для язычества чаще использовалось иное определение – «поганая вера».

Согласно русским летописям и житиям, Ольга перешла в византийскую ортодоксию уже в старости. А значит, всю жизнь Ольга, как и супруг её князь Игорь, были ведославными арианами, почитавшими Спасом – Буса Белояра, к коему через Рюрика и Гостомысла восходил и их род. Также и князь Олег почитался обретённым богом (Вольгою Змеичем) в языческом культе.

Да и, полагаю, не была Ольга столь жестока, как о сём говорится летописях, писанных монахами. Им было важно уложить её житие в обычную схему: жестокая язычница обретает на склоне лет «истинную веру», кается и так становится святой. Жизнь же к сему рассказу имеет отношение небольшое.

Это легко показать на примере летописной легенды о жестокой мести Ольги за смерть своего мужа Игоря. Сия легенда интересна также и тем, что отвечает на вопрос о происхождении её внука, князя Владимира Святославича.

Согласно житию и летописи, дело было так. Князь Игорь отправился в древлянскую землю собирать дань. Вначале дань взял его воевода Свенельд, да такую богатую, что Игорю тоже захотелось взять не меньше. Потому Игорь тоже пошёл к древлянам и взял вторую дань, уже только для себя. Затем он на полпути решил, что и этого ему мало и, отправив уже собранную богатую дань с войском, сам с малым отрядом вернулся, за следующей данью.