Памятное. Новые горизонты. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Громыко cтр.№ 150

Тем не менее и она отдала дань политической моде, принятой в США и в те времена, да и сегодня тоже.

– Но Советский Союз, видимо, ставит целью навязать силой другим странам свои порядки. Об этом у нас часто пишут. Так думают многие в США. Правда ли это?

Нелепая выдумка, культивируемая в США, как видно, дошла и до дам «высшего света».

Естественно, моей соседке в соответствующей форме пришлось разъяснить истинное положение вещей в вопросе о соблюдении принципа невмешательства во внутренние дела других стран. Я также сказал:

– Советский Союз строго следует этому принципу в своей внешней политике. Не верьте всяким выдумкам о нашей стране.

Мэмми реагировала на это своеобразно. Она с подкупающей непосредственностью заметила:

– У нас почему-то о том, что вы сказали, совсем не пишут. Да и в Библии про это я тоже не читала. Библия – моя настольная книга.

Мне не оставалось ничего другого, как, сохраняя серьезность, в этом вопросе поддержать собеседницу:

– В Библии об этом, – сказал я, – действительно ничего не написано.

В целом затрагивавшиеся и Эйзенхауэром, и другими представителями администрации во время этой встречи вопросы обсуждались в том ключе, в каком все происходило на состоявшихся ранее переговорах. Вместе с тем мы отмечали, что наши гости несколько смелее высказывались о важном значении союзнического сотрудничества США и СССР в борьбе против общего врага в годы войны, о том, что налаживание устойчивых отношений между двумя странами отвечало бы интересам их народов, служило бы делу мира.

Что касается итогов самого визита, то он прошел в общем в деловой обстановке, хотя реального сдвига в отношениях не произошло. Это и отразил дух совместного итогового документа.

Вскоре, однако, произошло событие, которое привело к осложнению в советско-американских отношениях. Негативным образом сказалось оно в какой-то степени и на международной обстановке. Это событие оставило определенный, далеко не положительный след также в биографии Эйзенхауэра как государственного деятеля. Речь идет о вторжения 1 мая 1960 года в воздушное пространство СССР американского шпионского самолета У-2, сбитого советскими ракетчиками в районе Свердловска.

Факт преднамеренной, спланированной провокации был налицо. Его подтвердил и пилот этого самолета Пауэрс. Но Вашингтон вел себя вызывающе, пытаясь отрицать очевидное. Уж очень не хотелось администрации и лично президенту брать на себя ответственность за провокацию. Хотя стало ясно, что ответственность за все это падает и на президента.

Советский Союз справедливо требовал от правительства США извинения за совершенную им преступную акцию. Он так и поставил вопрос на предварительной встрече глав правительств СССР, США, Англии и Франции, состоявшейся 16 мая в Париже, куда они съехались в соответствии с ранее достигнутой договоренностью для проведения совещания на высшем уровне.

О напряженности момента можно судить по обстановке, в которой проходила эта встреча.

В зале заседаний собрались главы делегаций. Первым вошел Хрущев, а с ним – министр обороны Малиновский и я. Сразу мы направились к своим местам. Стоя у стола, поджидали остальных.

Через две-три минуты вошел Эйзенхауэр со своими министрами. Он сделал было движение от своего места, чтобы направиться к главе советского правительства. Но, встретив его холодный, я бы сказал, леденящий взгляд, все понял и остановился. Взаимные приветствия не состоялись. И два деятеля даже не пожали друг другу руки.

Президент Франции де Голль и глава английского правительства Макмиллан обменялись с участниками встречи обычными рукопожатиями с соблюдением необходимой корректности.

В целом вся эта своеобразная увертюра оказалась плохим предзнаменованием. Вовсе не требовалось дара троянской Кассандры, чтобы предсказать эвентуальный исход встречи. А ведь она при нормальных условиях могла бы в какой-то мере способствовать смягчению отношений между четырьмя державами, снижению международной напряженности.

После нескольких слов, произнесенных де Голлем, слово взял Хрущев. Он сказал:

– Совещание может начать свою работу в том случае, если президент Эйзенхауэр принесет свои извинения Советскому Союзу за провокацию Пауэрса.

Эйзенхауэр еле слышным голосом, скорее для себя, чем для других, заявил:

– Подобных извинений я приносить не намерен, так как ни в чем не виноват.

Все участники встречи поняли, что оставаться сидеть на своих местах – значит начать состязание в том, кто кого пересидит. Поэтому все, не произнося ни слова, покинули зал.

Этот случай, возможно, уникальный в истории. Но так было.

Извинения, которое Советский Союз имел все основания получить, с американской стороны не последовало. И именно поэтому встреча оказалась сорванной. Ее сорвал не Хрущев, ее сорвал Эйзенхауэр.

Президент Франции еще пытался спасти положение. Но из этого ничего не получилось. Де Голль при последующей встрече с Хрущевым дал понять, что Эйзенхауэр в принципе не прав, но ему чуть ли не следует все это простить, вроде как нашалившему ребенку.

Хорошо известно, что линия Эйзенхауэра во внешних делах отличалась большой противоречивостью, широкой амплитудой колебаний. И трудно точно разделить, что в этой линии являлось результатом влияния тех кругов, прежде всего военнопромышленных, которые привели его к власти, а что – результатом его собственных убеждений. Впрочем, эти убеждения, как и непоследовательность действий Эйзенхауэра в международных делах, порождались условиями, в которых формировался он сам и созревали его взгляды, условиями, в которых ему пришлось действовать и в погонах, и без оных.

При этом, однако, следует отдать должное заявлению, сделанному Эйзенхауэром в конце второго срока пребывания на посту президента. Говоря о «союзе колоссальной военной организации и крупной военной промышленности», он заявил:

– Мы должны остерегаться установления неоправданного влияния военно-промышленного комплекса.

Этот вывод заслуживает того, чтобы осесть в уме каждого американца. Тем самым Эйзенхауэр сумел в данном случае подняться на определенную высоту и бросить более реалистический взгляд на положение дел, указать главную причину, вызывающую обострение напряженности в мире.

Ну что ж, на весах, которые взвесят минусы и плюсы в его жизни – и военного, и политика, – указанный положительный факт должен также быть отмечен.

Часто в США те, кто понимал обстановку, говорили:

– Если бы не было Даллеса, то его надо было бы изобрести.

Это – меткое выражение. Оно имеет смысл.

Слуга, верный, убежденный, упорный и по-своему способный, с ожесточением отстаивавший интересы военно-промышленного комплекса, – таким был Даллес. Он занимал пост Государственного секретаря США в администрации Эйзенхауэра и, несомненно, оказывал глубокое влияние на протяжении длительного периода на внешнюю политику и дипломатию США.