Подвиг Севастополя 1942. Готенланд - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Костевич cтр.№ 64

– Надеюсь, мой адъютант дал вам исчерпывающие объяснения? – спросил меня Берг после первой смены блюд.

– Более чем. Тем не менее вы позволите задать вам несколько вопросов?

Берг милостиво кивнул.

– Сколько, по-вашему, продлится штурм? – спросил я его.

Он молча прикинул в уме.

– Зимой бои продолжались две недели. Но их пришлось прервать… на самом интересном месте. Думаю, сейчас тоже придется повозиться. Неделю, если не больше, людей у русских хватает.

– Много их там?

– Тысяч сто.

Я посочувствовал немецкой пехоте.

– Нелегко с ними будет управиться.

Берг наставительно поднял палец.

– Важно не только количество солдат, но и качество. И военное искусство, в котором генерал-полковник Манштейн не уступит никому.

Меня, как обычно, потянуло на возражения.

– Но ведь осенью и зимой ничего не вышло.

Берг внимательно посмотрел мне в глаза и снизошел до объяснения.

– Тогда обстановка была не столь благоприятной. Мы были ослаблены боями за Перекоп, а в разгар штурма носились по всему Крыму, отбивая красные десанты. Феодосия, Керчь, Евпатория. Бандиты в горах. Теперь вокруг нас чисто. К тому же снабжение. Война – это ведь не только люди. Это еще оружие, боеприпасы, техника. Авиация, наконец. У нас есть всё, не говоря о массе трофеев. А у них со всем этим плохо и с каждым днем все хуже. Пробиться сюда с Кавказа стало почти невозможно. Наша авиация блокировала морские подходы и гоняется буквально за каждым кораблем.

– Значит, вы уверены? – спросил я тоном человека, которому не требуется дополнительных доказательств.

– Разумеется. Мы должны взять эту груду развалин, случайно оказавшуюся на пути локомотива истории. Крепость Севастополь.

Мы снова выпили, и я задал Бергу вопрос, имевший для меня практическое значение:

– Как вы думаете, когда начнется штурм?

Майор усмехнулся и оглядел офицеров, не без любопытства ожидавших ответа.

– Этого я вам не скажу. Во-первых, не имею права. Во-вторых, не знаю сам.

– Иного мы и не ждали, – сказал зондерфюрер. – Каждый из нас на своем посту исполняет свой долг.

– Вот именно, – согласился врач. – Но подозреваю, что писать и фотографировать менее утомительно, чем готовить наступление, – он кивнул на Берга, – или ампутировать конечности. Когда солдаты вопят от боли и…

– Бесспорно, – отозвался Грубер. – Но порой не менее ответственно. Кстати, как вы оцениваете тяжесть ранения Гейдриха? Насколько велика опасность для жизни?

Черт бы тебя побрал, раздраженно подумал я. Без обсуждения последней сенсации не обойдется и тут.

Я не понимал, отчего я злюсь на Грубера. Возможно, потому что сам, занятый мыслями о Вале, не испытал никаких эмоций, услыхав о пражском покушении, и при виде людей, живо им взволнованных или, по меньшей мере, заинтересованных, стыдился собственного безразличия – но ничего не мог и не хотел с собой поделать.

Врач пожевал губами.

– К сожалению, я не обладаю полной информацией. Только экстренное сообщение, которое читали и слышали все. Пишут, жизнь вне опасности.

– Известно хоть что-нибудь? – спросил старший лейтенант Вегнер.

Грубер кое-что знал.

– Граната сильно повредила автомобиль. Открытый «Мерседес-Бенц». – Зондерфюрер бросил взгляд на меня, возможно напоминая, что наш «Мерседес-Бенц» закрыт и потому гораздо более надежен. – Перед этим были произведены выстрелы из пистолета-пулемета британского производства. Обнаружен на месте покушения. Также найдены дамский велосипед, плащ, шапка, два портфеля. Их уже выставили для опознания.

– Вы, я вижу, в курсе дела, – заметил командир батальона.

Польщенный Грубер кивнул.

– Профессионально занимаюсь разнообразными славянами. Протекторат моя слабость. Позавчера я несколько раз слушал передачи из Праги, не говоря уже о… Между прочим, за головы покушавшихся обещают десять миллионов крон.

– Это много? – спросил один из командиров рот.

– Десять крон за рейхсмарку, – объяснил ему другой. – В тридцать восьмом, когда мы стояли в Судетах, за марку давали семь. Но после воссоединения Богемии и Моравии с рейхом мы установили новый курс. Официальный.

– Всё равно приличная сумма, – вздохнул первый. – Жалко будет, если достанется чеху. Кто бы мог подумать, такой покорный народец. Подозреваю, что не обошлось без сталинской разведки.

– В любом случае подобное не должно сойти богемцам с рук, – насупился железный Берг.

У Грубера имелось чем порадовать майора.

– В протекторате объявлено чрезвычайное положение. Всякий, кто может что-либо сообщить, но не сделает этого, будет расстрелян. Вместе с семьей.

Я содрогнулся. Не только от излагаемых фактов, но и от спокойного тона, которым они излагались. Добрый, славный и умный филолог снова меня изумлял. Хотя давно пора было привыкнуть.

Грубер продолжил:

– Хозяева домов и гостиниц, у которых проживают лица, незарегистрированные в полиции, обязаны сообщить о таковых и направить их на регистрацию. В противном случае те и другие будут казнены.

– Действия вполне разумные, – прокомментировал майор. – Но все это скорее необходимые полицейские мероприятия. Предусмотрены ли акции возмездия? Чтобы чехи содрогнулись. Не одним же русским и полякам отдуваться за строительство новой единой Европы.

– Кое-кого уже расстреливают, – успокоил его зондерфюрер. – Население оповещается о казнях. Как только будут получены относительно достоверные данные об исполнителях и их местонахождении, машина будет запущена на полную мощность.

Старший лейтенант Вегнер взглянул на часы.

– Господин майор, если не возражаете, я отправлюсь в роту. Уже поздно, завтра много работы. Мне еще нужно проверить посты.

За пропавшим во тьме лейтенантом потянулись и прочие офицеры, воспринявшие его уход как сигнал к прекращению трапезы. Берг и врач еще некоторое время поговорили с зондерфюрером о Гейдрихе (мне всё время хотелось сказать «покойном», но это было не так, обергруппенфюрер всего лишь ранен и жизнь его находится вне опасности).

Потом немногословный и жердеобразный старший ефрейтор в очках отвел нас в стоявший неподалеку сборный домик, где стояли железные койки для гостей батальона. Не самые удобные, но, вымотавшись за день, я сразу же уснул. По-прежнему не думая о Гейдрихе.

О Валентине, впрочем, тоже. Нельзя же все время мечтать.

30 мая, суббота, двести тринадцатый день обороны Севастополя