А собаку я возьму себе - читать онлайн книгу. Автор: Алисия Хименес Бартлетт cтр.№ 52

Он взял меня под руку, и я почувствовала, как мне передается его напряжение.

– Начали.

Мы чуть-чуть отступили назад. Совсем ничего, но собака заметила и заворчала громче.

– Фермин!

– Не обращайте внимания, просто она старается напугать нас. Продолжайте медленно отступать, только возьмите чуть левее. Начали.

Ноги меня не слушались, и непонятно было, сдвинулась я с места или нет.

– Скажите ей что-нибудь по-немецки.

– Обойдемся без перевода, а вы отступайте, отступайте.

Новое передвижение еще больше встревожило собаку. Она сменила место и рычала уже не переставая. Из ее пасти стекала плотная слюна, падавшая на землю толстыми нитями. Смотрела она только на меня, и я почти не могла дышать. И вот, словно душа, сбежавшая из ада, она впервые хрипло залаяла, и я, не в силах сдержаться, издала сдавленный крик. Вот тут-то и проявилась по-настоящему ее свирепая сущность. Разъяренное животное злобно залаяло и присело на задние лапы, готовясь к прыжку. Я в отчаянии потянулась за пистолетом, но в этот момент мощный и вполне конкретный голос раздался у нас за спиной.

– Aus! – Затем оклик повторился, но тон его был уже не такой повелительный: – Aus! – Собака, словно лев в римском цирке перед христианами, спасенными милостью Божьей, опустила голову, стала оглядываться по сторонам и куда-то поплелась, словно стараясь ничем не выдать ужасных намерений, какие она вынашивала еще секунду назад.

– Кто вы такие, черт бы вас побрал?

Высокий, крепкий мужчина дет пятидесяти с бронзовой от солнца кожей стоял подбоченясь напротив нас, еще не пришедших в себя.

– Мы полицейские, – наконец выдавил из себя Гарсон. Голос у него срывался.

– И какого черта…

– Оставьте в покое чертей и уберите собаку, – распорядилась я, когда ко мне вернулся дар речи.

Аугусто Рибас Соле подтвердил, что мы подвергали себя серьезному риску. Нам ни в коем случае нельзя было входить внутрь. Он отлучился из питомника на пять минут, и ему даже в голову не пришло, что кто-то может приехать к нему с утра. Однако бесполезно было рассуждать о том, с чьей стороны была допущена бóльшая оплошность. Мы были спасены, и хозяин предложил нам выпить чего-нибудь покрепче в задней части питомника. Там он оборудовал весьма симпатичную терраску. По-моему, я впервые в жизни пила залпом виски в одиннадцать утра.

– Вы тут очень неплохо устроились, – заметил Гарсон.

– Люблю хорошо встретить своих гостей.

– После того как отдадите их на растерзание своим псам.

Он засмеялся.

– Представляете заголовки в газетах? «Полицейские растерзаны собакой-убийцей». Могли бы даже снять фильм. Людям подобные вещи нравятся.

– Но зачем вы выращиваете собак-убийц?

– Скажете тоже, инспектор! Собак-убийц не существует, это люди их создают путем дрессировки.

– Но разве нам не угрожала смертельная опасность?

– Боюсь, что так. Любая собака защищает свою территорию. Думаю, не подоспей я вовремя… Полагаю, я спас вам жизнь.

– Это самое малое, что вы могли сделать, учитывая, что собаки – ваши.

Он опять засмеялся.

– Вы не спрашиваете, чего мы хотим, сеньор Рибас?

– А я знаю. Вы взбудоражили всех, кто принадлежит к нашей профессии. Мои коллеги ждут не дождутся, когда настанет их очередь рассказать вам о похищениях. Мы же все тут друг друга знаем.

– Что же можете рассказать нам вы?

– Немного. У меня пропала пара собак, я заявил в полицию. Там, разумеется, палец о палец не ударили.

– Похитители оставили какие-нибудь следы?

– Нет, они же профессионалы.

– Почему вы так решили?

– А кем еще они могут быть? Входят, крадут и уходят, не оставив улик. Причем берут самых здоровых и сильных, самых лучших животных.

– У вас тоже пропали молодые кобели?

– Да, и я не понимаю, почему это так удивляет других владельцев. Похитители продают их неопытным людям, уверяя, что собаки уже дрессированы и отличаются исключительной злобностью. Иными словами, это не просто воры, но еще и мошенники.

– А почему они зараз берут не больше одной-двух собак?

– Они берут тех, кто им нужен. Для чего им возиться с большим количеством? Где держать животных, не возбуждая подозрений? Тем более что похитить их оказывается так просто…

– Похоже, все вы смирились и готовы и дальше терпеть это безобразие.

– Получается именно так, и я тысячу раз внушал это моим товарищам! Я четко знаю, что надо делать. Если полиция бездействует, мы должны решить проблему сами. Объединимся, создадим группу охраны и первому же, кого застанем на месте преступления, пустим пулю в лоб! А труп выбросим на свалку и поглядим, найдется ли такой смельчак, кто захочет продолжить это дело.

– Тогда, сеньор Рибас, придется, наверное, вмешаться нам.

– Ничего не будет, инспектор. Существует пробел в законодательстве, касающемся мира собак, так что мы сами должны выработать собственный закон. Конечно, пара собак – это не бог весть сколько, но все равно неприятно. Мы люди трудящиеся, непросто зарабатывающие свои деньги, так чего ради мы будем терпеть этих мерзавцев?

Я сделала еще один глоток виски и помотала головой в знак несогласия.

– В любом случае, – продолжил он, – вам не о чем особенно тревожиться. Похоже, нам не хватает решимости, так что будем и дальше терпеть.

– Понимаю. А вот этот человек вам знаком?

Он с отвращением взглянул на фото Лусены.

– Нет, не знаю такого. Это он воровал собак?

– Так мы предполагаем.

– Тогда он заслужил то, что с ним, по-видимому, произошло.

Отважный защитник справедливости, он проводил нас до двери, уверив напоследок, что только благодаря хладнокровию Гарсона нам удалось спасти свою шкуру от его собаки. Просто фантастика, и время потеряли, и рисковали напрасно. Гарсону хозяин питомника пришелся по вкусу.

– Этот дядя знает что говорит, – сказал он, уже сидя в машине. – По-моему, все логично. Конечно, виновные – это воры и мошенники, и парочка таких типов как раз сидит у нас. Для чего искать кого-то еще? Я уверен, что Павиа и Пуиг тоже в этом замешаны.

– За этих собак никогда не требовали выкупа.

– В данном случае их просто воровали, а после продавали. Преступники совершают тысячи различных преступлений одновременно, у них нет лицензии на какой-то определенный вид деятельности. Они тащат все, что плохо лежит.

– Вы меня не убедили.

– Может, я вас и не убедил, но вы увидите, как эти двое расколются и признаются судье в убийстве Лусены. А потом и в краже собак из питомников. Все постепенно выяснится.