Метро 2035 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Глуховский cтр.№ 50

Как тогда, подумал Артем.

Как в тот самый, в первый раз. Когда он шел в Полис, чтобы предупредить о черных. О жуткой угрозе ВДНХ, всему метро и всему человечеству. Дурак. Тоже Мельникова и тоже «Бор». Как вчера и как век тому назад. За эти неполных три года он прожил больше, чем за предыдущие двадцать четыре.

– Мельник, – клацнуло в динамике.

И сразу ушел бездумный настрой. И снова накатило, сжало кишки. А если Мельник не признает его?

– Тут чудак какой-то. С поверхности голый пришел. Ну без химзы, как. Да! Говорит, Артем. Просто Артем. Да. Ваш Артем. Ну ваш, то есть, товарищ полковник. Так сказал.

В трубке перестали скрежетать, замолчали.

А если он откажется от Артема? Ведь не он звал же его сюда. За эти два года ни разу не послал за ним. Не справился даже, как там Анечка его. Как отрезало. Зря Артем ждал.

– Я занят, – шипастой шестерней провернулось на том конце.

– Можно трубку? – не выдержал Артем.

Караульный нехотя подпустил его.

– Святослав Константинович. Это Артем. Анин муж.

– Артем, – повторил за ним ржавый, надломленный голос. – Ты зачем пришел?

– Скажите им, чтобы впустили, Святослав Константинович. Я без резины, без документов.

– У меня тут ЧП. Не могу разговаривать. Надо идти.

– Мне обратно лезть, наверх?

Трубка опустела. Караульные слушали ее вместе с Артемом, но там шипела тишина. Та же, что и в последние два года. Мельник не хотел ему отвечать. Начальник заставы сжал и разжал пальцами невидимый фонарик-жучок, требуя от Артема вернуть телефон. В караулке стало чуть темнее.

– ЧП – это на Театральной, да? – спросил Артем.

В телефоне нехотя проснулись.

– При чем тут Театральная? На Охотном ряду взрыв. До Полиса – один перегон. Надо выяснять, что…

– Охотный ряд – ерунда. Я только оттуда.

– Какого ты черта там…

– А вы… Вы про Театральную не знаете еще ничего? Про вторжение? Не доложили еще?

– Какое еще вторжение? Ты что несешь?

– Скажите, чтобы впустили меня. Я по телефону не буду. Вам – расскажу.

Стукнуло: Мельник положил трубку на стол. Донеслось, брошенное в сторону: «Анзор! Что там со Смоленкой? Выдвинулись они? Да, идем! Бери Летягу! За мной через минуту!»

Артем вцепился в разогретый пластик.

– Свято…

– Ладно. Давай старшего сюда. Через десять минут на Библиотеке.

* * *

Полис.

В московском метро были станции, жившие сыто. Немного – но имелось. В сравнении со станциями нищими, дикими или заброшенными они казались раем. Но в сравнении с Полисом оказывались свиным хлевом: сытым – правда.

Если у метро было сердце, сердце его было здесь: вот эти четыре станции – Боровицкая, Александровский сад, Библиотека имени Ленина и Арбатская, связанные сосудами переходов.

Только тут люди не хотели отказываться от того, чем были раньше. Зазнавшиеся университетские профессора, академики забубенных наук, глупые книжные люди, артисты любые, кроме площадных – на прочих станциях всем им было уготовано: жрать дерьмо. Никому они, избалованные лентяи, были не нужны. Их науки в новом мире ничего не объясняли, на их искусство ни у кого не хватало терпения. Или ступай грибы чисти, или туннели стереги. Можешь еще крутить педали, потому что в метро свет – это просто свет, а знаний тут каждому и без тебя хватает. И не говори слишком сложно, не пыжься, если не хочешь схлопотать.

Вот так – везде, кроме Полиса.

А в Полисе их как раз привечали. Подкармливали. Давали им себя почувствовать людьми: помыться, синяки подлечить. В метро многие старые слова теряли смысл, становились ореховой скорлупой с истлевшим в чернь ядром: например, культура. Слово есть, а раскусишь – гниль одна на языке и горечь. На ВДНХ так, на Красной Линии так, на Ганзе.

Но не в Полисе. Тут это слово еще сладким отдавало. Его тут и сосали, и грызли, и амбары полные запасали. Не грибами же едиными, в самом деле.

Станция метро Библиотека Ленина имела верхние выходы прямо в здание самой Великой Библиотеки, когда-то Российской государственной; и чтобы оттуда никто в метро не прорвался, выходы эти были давно и прочно замурованы, а попасть сюда можно было только через боровицкий вестибюль. Рядом совсем: поэтому Артем с провожатыми явился на Библиотеку Ленина еще раньше, чем десять минут Мельника истекли.

Библиотека Ленина была совсем старинной; будто метростроевцы ее не сами возвели, а при прокладке туннелей наткнулись в московской глине на древнюю усыпальницу чью-то и раскопали ее, приспособив для своих метростроевских нужд. Зал тут был для метро неподходящий: высоченные потолки, широкие своды, воздуха слишком много для пассажиров метро; строили и не боялись, что глиняная толща задавит эти своды, обрушит их. Новые станции почти все были спрятаны в узкие и низкие туннели, в панцирь из тюбингов, чтобы земля, сев на них, им хребет не сломала. Чтобы бомбы сверху не достали. А тут еще о красоте думали, когда строили; как будто она могла мир спасти.

Свет здесь горел ярчайший; полыхали все до единой лампы, белые шары под двухэтажной высоты потолком. Растрата, пир во время чумы: людям столько света без надобности. Но тут жгли его, не жалея – волшебство Полиса в том только и было, чтобы давать пришлым почувствовать себя хоть на денек, хоть на часик – в том, старом, канувшем мире.

И Артем тоже, как все: на секунду зажмурился, и на секунду купился.

А потом мелькнула перед глазами та картина из чужого сна, несбывшийся город наверху, почему-то напомнило. Отмахнулся от нее, отмахнулся от самолетов со стрекозиными крыльями. Хватит.

На станции был переполох.

Старички неряшливые и старушки с очками, толстыми, как лупы, сорокалетние студенты сгинувших институтов, женоподобные артисты всех мастей, брамины в халатах и с книгами под мышкой – вся эта милая вымирающая заумь – роились тревожно вдоль путей, вытягивая свои шеи, чтобы получше было видно черный квадрат туннеля, который вел к Охотному ряду. А ведь им спать бы уже: полночь на часах.

Квадрат дымился.

На его границе стояли часовые Красной Линии: до Библиотеки и сразу после нее шла ее территория, перегоны все к ней относились. Саму Библиотеку Ленина красные после войны с Ганзой обменяли на Площадь Революции.

– Что такое? Что там случилось у вас? – приставали зеваки к красноармейцам. – Что хоть рвануло-то? Теракт?

– Ничего не рвануло. Ситуация штатная. Вам показалось, – врали часовые, хотя дым из черного квадрата им легкие ел, так что врать нужно было сквозь кашель.

– Началось у них, наверное. Наконец-то и у них народ будет свободен, – убежденно твердил один очкарик другому, оставляя оловянных красноармейцев в покое.