Буфет, полный жизни - читать онлайн книгу. Автор: Александр Макколл Смит cтр.№ 30

Мистер Матекони улыбнулся.

– Иногда будут думать, может быть… – начал он, но ученик перебил его.

– Знаете, – сказал он, – мой отец умер. Умер, когда я был маленьким – вот таким – мальчиком. И у меня не было никаких хороших дядей, поэтому я думаю о вас как о своем отце, рра. Вот я что думаю. Вы мой отец.

Мистер Матекони молчал. Ему всегда было трудно выразить свои чувства – хотя с механиками это часто бывает, подумал он, – и сейчас ему тоже было трудно. Он хотел сказать ученику: то, что ты сказал, наполняет меня гордостью и в то же время печалью, – но не мог найти нужных слов. Он мог, однако, положить руку на плечо молодому человеку и на минуту оставить ее там, чтобы показать, что услышал его.

– Я никогда не благодарил вас, рра, – продолжал ученик. – Но я не хочу, чтобы вы умерли, не услышав моей благодарности.

Мистер Матекони вздрогнул.

– Разве я собираюсь умирать? – спросил он. – Я еще не так стар. Я еще здесь.

Ученик улыбнулся:

– Я не хотел сказать, что вы скоро умрете, рра. Но когда-нибудь вы умрете, как умирают все. И я хочу поблагодарить вас, прежде чем настанет этот день.

– Хорошо, – сказал мистер Матекони, – то, что ты говоришь, наверное, правда, но мы потратили слишком много времени на разговор об этих вещах. В мастерской есть работа, которую следует сделать. Мы должны избавиться от грязного масла, которое у нас тут повсюду. Ты можешь отвезти его на специальную свалку, чтобы сжечь. Возьми запасной грузовик.

– Я поеду немедленно, – заявил ученик.

– И не сажай никаких девиц в грузовик, – предупредил мистер Матекони. – Помни, что я говорил тебе о страховке.

Ученик, который успел уйти довольно далеко, вдруг остановился с виноватым видом, и мистеру Матекони сразу же стало ясно, что именно это он и собирался сделать. Молодой человек трогательно выразил свое отношение, и мистера Матекони не оставили равнодушным его слова, но существуют вещи, которых нельзя из менить.

Через несколько часов, когда солнце поднялось высоко, тени сделались короткими и даже птицы стали вялыми, когда стрекот цикад достиг своего пика, приехал мясник на своем красивом старом «ровере». У него было время подумать над тем, что сказал ему мистер Матекони, и теперь он очень ругался на «Первоклассные моторы», с которыми решил больше не иметь дела. Только стыд, что он оказался жертвой, удержал его от того, чтобы вернуться туда и потребовать назад свои деньги.

– Я сделаю это для вас, рра, – сказал мистер Матекони. – Я чувствую себя в ответе за то, что натворили мои собратья-механики.

Мясник взял мистера Матекони за руку и крепко пожал ее:

– Вы очень добры ко мне, рра. Я рад, что в Ботсване еще остались честные люди.

– В Ботсване много честных людей, – возразил мистер Матекони. – Я не лучше любого другого.

– Конечно лучше, – сказал мясник. – Я на своей работе вижу множество людей и могу сказать…

Но мистер Матекони перебил его. Сегодня, очевидно, был день чрезмерных похвал, и это начинало его смущать.

– Вы очень добры, рра, но я должен вернуться к работе. Иначе мухи засидят машины.

Он сказал это, не думая, что мясник может принять его замечание на свой счет, как намек на то, что у него мясо засижено мухами. Но мясник, казалось, не обиделся, метафора вызвала у него улыбку.

– Мухи есть везде, – сказал он. – Мы, мясники, знаем об этом. Хотел бы я найти страну, где не было бы мух. Как вы думаете, рра, существует такое место?

– Я про такую страну не слышал, – ответил мистер Матекони. – Я думаю, в очень холодных местах не бывает мух. Или в очень больших городах, где нет скота. Возможно, в таких местах. Вроде Нью-Йорка.

– А в Нью-Йорке нет скота? – спросил мясник.

– Думаю, нет, – отозвался мистер Матекони.

Мясник немного поразмышлял.

– Там есть зелень в городе. Я видел фотографию. Такой большой кусок зелени, кустарника, в середине города. Возможно, они держат скот там. Вы не думаете, что это место для скота, рра?

– Возможно, – ответил мистер Матекони, посмотрев на часы.

Ему пора было домой на ланч, который он обычно съедал в полдень. Затем, после ланча, подкрепившись тарелкой мяса с бобами, он поедет в «Первоклассные моторы» поговорить с управляющим.

Мма Макутси ела свой ланч в офисе. Теперь, когда у нее стало немного больше денег благодаря школе машинописи для мужчин в Калахари, она могла позволить себе на ланч пончик и с удовольствием съедала его, раскрыв перед собой на столе журнал и поставив рядом чашку ройбуша. Конечно, лучше всего было бы, если бы мма Рамотсве тоже была здесь и они могли бы обменяться новостями, но одной ей тоже было хорошо: переворачивать страницы журнала одной рукой и слизывать сахар с пальцев другой.

Журнал был глянцевый, изданный в Йоханнесбурге, из тех, что во множестве продавались в Ботсванском книжном центре. Здесь были статьи о музыкантах, актерах и подобных им людях и о вечеринках, на которых эти люди любили присутствовать, в таких местах, как Кейптаун или Дурбан. Мма Рамотсве однажды сказала, что не подумала бы пойти на такого рода вечер, даже если бы получила приглашение – но этого ни разу не случилось, услужливо подсказала ей мма Макутси, – хотя охотно заглядывала через плечо мма Макутси и высказывала замечания по поводу людей на фотографиях.

– Вот эта женщина в красном платье, – говорила мма Рамотсве. – Взгляните на нее. Такая женщина хороша только ходить по вечеринкам. Это совершенно ясно.

– Она очень известна, – отвечала мма Макутси. – Я много раз видела ее на фотографиях. Она знает, где камеры, и становится прямо перед ними, как свинья, которая хочет добраться до еды. Это очень модная дама в Йоханнесбурге.

– А чем она знаменита?

– В журнале никогда этого не объясняют, – сказала мма Макутси. – Может быть, они и сами не знают.

Мма Рамотсве засмеялась.

– А вот эта женщина, в центре, которая стоит рядом с…

Она вдруг замолчала, узнав лицо на фотографии. Мма Макутси, погруженная в рассматривание другой фотографии, ничего не заметила. И не увидела выражения лица мма Рамотсве, когда та узнала в центре группы смеющихся приятелей лицо Ноте Мокоти, трубача, который недолго и неудачно был мужем Прешас Рамотсве и отцом – хотя для него это ничего не значило – ее крохотной дочурки, которая покинула ее, прожив всего несколько незабываемых часов.

Сейчас, однако, мма Макутси перелистывала журнал в одиночестве, и вдруг до нее донесся из гаража звук снимаемых колес. Стук крепежных гаек, бросаемых в перевернутый колпак колеса, был из тех звуков, которые она хорошо распознавала. Почему-то он казался успокаивающим, вроде умиротворяющего стрекота цикад в буше. Тревожные звуки – это те, про которые не понимаешь, откуда они, странные звуки, которые слышатся ночью и могут означать что угодно.