Убийцы Мидаса - читать онлайн книгу. Автор: Питер Аспе cтр.№ 58

Погасив лампу, он спустился вниз, включил кофеварку и закурил. Иногда ему хотелось немного побыть в одиночестве. В такие минуты он наслаждался покоем и тишиной. Ван-Ин закрыл глаза и стал слушать шум дождя.

Когда кофе был готов, он сел на диванчик, разжег камин, вставил в плеер диск и надел наушники. Затем налил кофе в чашку, положил туда два кусочка сахара и добавил немного сливок.

Выпив кофе, Ван-Ин положил ноги на кофейный столик. Славянская мелодия убаюкивала его. Он лежал ни о чем не думая. Музыка действовала на него успокаивающе, словно свежий морозный воздух. Ван-Ин вспомнил, как десять лет назад побывал на Северном полюсе. Состояние, которое овладело им сейчас, напоминало то, что он ощущал, когда выходил на улицу и вдыхал полной грудью чистый, без малейших ядовитых примесей воздух. Веки его отяжелели, словно налились свинцом. Глаза закрывались. Потрескивание поленьев в камине действовало на него гипнотически. Постепенно он начал погружаться в сладкую дремоту. В эту минуту он ощущал свое единение с космосом. Внезапно он подумал, что является всего лишь песчинкой в этом огромном мире. И существование его, по сути, ничтожно. И все его проблемы, заботы, переживания в космическом масштабе не имеют никакого значения. И он уже совсем было погрузился в состояние покоя и умиротворения, как вдруг ощутил чье-то присутствие.

– Привет. – Ван-Ин почувствовал, что кто-то снимает наушники с его головы.

Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Ханнелоре.

– Просыпайся, соня! – со смехом проговорила она.

От нее приятно пахло гелем для душа. Она поцеловала Ван-Ина, и мокрая прядь ее волос коснулась его щеки. Это было самое лучшее пробуждение Ван-Ина в жизни. Но тут он вдруг испугался, что проспал.

– Боже мой! Который час? – воскликнул Ван-Ин. – Неужели я проспал?

– Сейчас без пятнадцати восемь, – лукаво улыбнувшись, ответила Ханнелоре. – Держу пари, сегодня ты опоздаешь на работу.

Ван-Ин вскочил и в замешательстве уставился на Ханнелоре. Она была одета в его пижаму без пуговиц, которая на ней выглядела просто огромной.

– Я приготовила завтрак, – весело сообщила Ханнелоре.

– Спасибо, но я, наверное, не успею позавтракать, – виновато сказал Ван-Ин. – Я очень тороплюсь на работу. Закрой за собой дверь, когда будешь уходить. Увидимся вечером.

Ханнелоре больше не могла сдерживаться и засмеялась.

– Сегодня воскресенье, Питер, – со смехом сказала она и ущипнула Ван-Ина за щеку. – Ты же вчера говорил, что в воскресенье не пойдешь ни на какую работу, а весь день будешь бездельничать и приготовишь обед для своей малышки. Разве ты забыл?

– Так, значит, сегодня воскресенье?! – радовался Ван-Ин. – Как здорово!

Он обнял Ханнелоре и повалил ее на диван.

– Боже мой! Ты чуть не довела меня до сердечного приступа.

– А разве у тебя больное сердце? – насмешливо улыбнувшись, спросила Ханнелоре. – Сегодня ночью я что-то этого не заметила.

– Осторожнее! – погрозив пальцем, предупредил Ван-Ин.

Ханнелоре наклонилась, и пижама сползла с ее плеча. Ван-Ина моментально захлестнуло желание.

– Я вот что подумал. Не продолжить ли нам то, что мы делали вчера вечером? – игривым тоном спросил он.

– Нет, давай сначала позавтракаем, – возразила Ханнелоре, поправила пижаму, чтобы не пробуждать в нем неуместных желаний, и взяла его за руку.

Вместе они прошли в столовую. По правде говоря, Ван-Ин никогда не завтракал. Но сервированный Ханнелоре стол сразу же вызвал у него зверский аппетит.

– О, Иисус Гельмут Христос, как вкусно! – воскликнул он, откусив кусочек хлеба с джемом.

Ханнелоре намазала маслом поджаренный тост и обмакнула его в кофе.

– Сколько мы уже знакомы? – задумчиво спросила она. – Иногда мне кажется, целую вечность, а иногда…

Ван-Ин поставил на стол чашку и облизнул джем с губ.

– Семь месяцев и десять дней, – уточнил он.

– Ты стал похож на человека, который курил много лет, а теперь решил бросить, – заметила она.

– Да, это действительно так, – со вздохом сознался он. – Хочешь сигарету?

– Не сейчас.

Она взяла кусок тоста и намазала его толстым слоем меда.

– Я давно хотела спросить у тебя одну вещь, но не решалась.

– Почему? Неужели ты считаешь меня таким обидчивым и ранимым, что и вопрос лишний задать боишься?

– Да нет. Просто… Ну хорошо, – неуверенно проговорила она. – Почему ты постоянно повторяешь «О, Иисус Гельмут Христос»?

Ван-Ин на мгновение растерялся. Он ожидал совершенно другого вопроса.

– Тебе это действительно интересно? – с видимым облегчением спросил он.

– Да, – кивнув, призналась Ханнелоре. – Мне это действительно интересно.

Ван-Ин налил себе кофе и протянул Ханнелоре сигарету.

– Я не люблю об этом говорить. У моей бабушки во время Первой мировой войны был роман с немцем. Его звали Гельмут Кол.

– Какая ирония судьбы, – хихикнув, проговорила Ханнелоре. – Теперь понятно, почему ты так плохо относишься к немцам.

– В этом нет ничего смешного, – возразил Ван-Ин. – То, что у моей бабушки была интрижка с немцем, не означает, что я…

Он немного помолчал.

– Продолжай, – потеряв терпение, потребовала она.

Ван-Ин взял со стола чайную ложечку и начал медленно размешивать свой кофе. Этот разговор был ему неприятен.

– Их роман, как и следовало ожидать, продлился недолго, – сказал Ван-Ин. – Но даже после разрыва они продолжали поддерживать отношения. И когда бабушка вышла замуж за другого, Гельмут стал другом семьи.

– Но я так и не поняла, какое отношение это имеет к тому, о чем я тебя спросила? – удивилась Ханнелоре.

– Мой дедушка был человеком широких взглядов, – объяснил Ван-Ин.

– Питер, я спросила тебя совсем не об этом.

– Гельмут обедал с нами каждое Рождество, и, когда бабушка спрашивала его, понравился ли ему обед, он всегда отвечал: «Ich bin schon im Himmel». В переводе с немецкого это означает: «Я словно попал на небеса».

– Но при чем тут твоя присказка об Иисусе Христе? – продолжала недоуменно Ханнелоре.

– Я подражал ему, когда был маленьким, и всегда говорил: «Ichbinschon im Himmel», соединяя три первых слова. И вот, когда он умер, моя мать сказала: «Теперь Гельмут уже по-настоящему попал на небеса и встретился с Христом». Когда я стал старше, то перестал говорить: «Ichbinschon im Himmel». Вместо этого я стал говорить: «О, Иисус Гельмут Христос!» А Иисус всегда ассоциировался у меня с ним. Но теперь я решил избавиться от этой привычки.

– Почему?