Разбуженный дракон - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 82

Невольников на кораблях Омбама нет, но, возвращаясь домой, пираты охотно берут пленных. Их можно продать, можно заставить делать грязную работу или услаждать хозяев. Наконец, их можно просто замучить, что тоже представляет из себя отличное развлечение. Но это – когда шекка возвращается к собственным берегам. В набеге же любой лишний человек – помеха.

К счастью для светлорожденного, несколько омбамту, побывавших на палубе «Охотника», уцелели и были подобраны шеккой. Тех, чьи раны были тяжелы, умертвили, остальные присоединились к команде. Они-то и опознали в молодом воине искусного бойца, отправившего в Нижний Мир не один десяток их соплеменников. Поэтому, когда северянина привели к капитану шекки, капитан этот уже знал, что ему нужно.

Огромного роста, густо заросший черным волосом, коротконогий и тяжелоплечий, как и все омбамту, капитан свирепо глянул на светлорожденного и напрямик предложил ему присоединиться к ним. Маленькие глазки капитана сверлили пленника из-под тяжелых надбровных дуг. Руки юноши были скручены над головой по пиратскому обычаю – локтями вместе.

– Куда идет шекка? – спросил светлорожденный.

– В Конг! – Пират хитро сощурился.

Со времен баталии у фарангского залива отношения Конга и Империи не изменились. И капитан это знал. Чтобы стать во главе пиратского корабля, мало звериной силы, ярости и умения работать топором. Нужны еще ум и хитрость.

Выбор у светлорожденного был невелик: или согласиться, или умереть медленной смертью. Конечно, он мог бы умереть, откусив язык, но был молод и полагал, что найдет что-нибудь получше смерти. Омбамту не были ему ровней и не могли нанести оскорбления. А Конг – Конг действительно был врагом.

– Да,– произнес молодой воин. И капитан собственноручно перерезал веревку, стягивающую локти юноши. И когда северянин опустил затекшие руки, капитан не обнаружил на его лице признаков страдания.

«Крепок!» – одобрительно подумал пират. Несмотря на внешность, капитан был лишь наполовину омбамту. Мать его, рабыня из Гурама, передала ему по наследству осторожность и расчетливость крысы, а отец, истинный омбамту,– силу парда, свирепость хуруга и ловкость кошки. Так что под толстыми костями приплюснутого черепа омбамту таился изворотливый ум гурамиди.

Береговая линия Конга издавна была излюбленным местом набегов. Ни береговые патрули, ни сторожевой флот, находившийся в постоянной готовности, ни воинские отряды, приданные чуть ли не каждой деревушке, не могли отвадить жадных и бесстрашных разбойников Омбама. Опытнейшие из них постоянно искали лазейки в обороне. И находили их, неся смерть и опустошение благословенному Конгу.

Капитан уцелевшей шекки был – из удачливых. Четырежды паруса его возникали у конгских берегов. И четырежды наполнялись его трюмы добычей, а палубы – рабами.

Четыре шекки, повстречавшие «Охотника», естественно, не занимались охотой на имперские суда. Не ожидай капитан обвинения в трусости (после чего капитаном ему не быть), он предпочел бы оставить военный корабль в покое. Его целью была деревушка на западном берегу моря Зур, к северу от Сарбура.

Задача не представлялась сложной. Воинский отряд в деревушке состоял всего лишь из дюжины солдат, а залив никак не охранялся, зато изобиловал жемчужницами трех видов. Жемчуг и был естественным и доходным промыслом жителей прибрежной деревни. Перлы и рабы – разве не достойная приманка?

Три месяца назад парусник-разведчик под фальшивым флагом Конга подошел к самому берегу и не обнаружил ни сторожевых башен, ни иных укреплений – только чистую голубую воду и крутые скалы вокруг. Впрочем, в глубине залива берег песчаный и достаточно пологий для высадки.

Из четырех шекк уцелела только одна. Но разве это остановит пиратов, чья граничащая с безумием храбрость вошла в поговорку?

Так что спустя три дня после гибели «Охотника» пиратский корабль пристал к одному из крошечных скалистых островков в девяти милях от побережья Конга.

Скалистый остров, девяносто шагов в поперечнике, восемьдесят локтей в высоту. Ни воды, ни растительности. Только на то и годится, чтоб укрыть в тихую погоду пиратский парусник от наблюдателей с конгских сторожевиков.

Ночью, вернее, за час до наступления темноты пират снялся с якорей и на парусах двинулся к побережью. Когда до береговой линии осталось три мили, шекка убрала часть парусов и бесшумно подошла к скалистому берегу, черной громаде в триста локтей высотой. От южного края бухты его отделяло не больше четверти мили.

Последние отблески угасли на горизонте, и все вокруг погрузилось в непроглядную темень.

С палубы корабля, ощупью, потому что даже собственной руки не увидишь в таком мраке, спустили плоский кожаный каик [23] .

На дне его лежал, продев руки в специальные отверстия, натертый черной краской разведчик.

Молясь богам, чтобы поблизости не оказалось хищников, разведчик, гребя ладонями, бесшумно обогнул скалу и, определяясь по звездам, заскользил в глубину залива.

Ему повезло. В этот сезон косяки рыб, а значит и акулы,– далеко от берега. Через каждые двадцать гребков разведчик опускал в воду грузило лота. Множество раз выполнял он подобное и научился безошибочно определять расстояние в полном мраке. Когда глубина стала недостаточной для шекки, разведчик все равно продолжал плыть, до самой песчаной отмели, до тех пор, пока кожаное днище каика не легло на дно, а впереди не замаячили темные туши вытащенных на берег рыбачьих плоскодонок. Только после этого разведчик повернул назад и двадцать минут спустя тихим стуком в борт сообщил о своем возвращении. Сверху тотчас спустили два троса, поднявшие лодочку и человека на палубу.

Спустя еще десять минут закутавшийся в теплый халат разведчик, прихлебывая подогретое вино, докладывал капитану.

Да, шекка может подойти к берегу на восьмую часть мили, то есть на две трети глубины залива. Шлюпки пройдут еще локтей двести пятьдесят-триста. Дальше дно неровное, но глубина – два с половиной – три локтя, меньше, чем по грудь, пустяки.

Для капитана этот рейд был не первым, даже – не десятым. И ему не понадобилось много времени, чтобы составить план нападения.

Основа успеха морского набега – внезапность. Помедли – и жители успеют изготовиться к бою. Хуже того – отослать женщин и припрятать все ценное. Десяток-другой израненных мужчин – не добыча.

Рассвет на юге столь же стремителен, как и наступление темноты. Но еще до того, как огненный край светила показался над горизонтом, парусник выбрал якоря и, подгоняемый ударами весел, пошел вперед. Шесть узких лодок с вооруженными пиратами двигались за ним. Несколько минут спустя шекка обогнула утес, похожий на выпрыгнувшую из воды рыбину, и вошла в залив.

Первым его увидел чинивший сеть рыбак (будь сейчас другой сезон – рыбак этот был бы давно в море).

Оскаленная фигура на носу – голова хуруга – ясно говорила о принадлежности корабля.