Смертельные инвестиции - читать онлайн книгу. Автор: Хьелль Ола Даль cтр.№ 30

Возвращаясь на автобусе в центр, Гунарстранна сам себе удивлялся. Во что он ввязался, черт его возьми? Механика ему порекомендовал Фрёлик. Может, с ним посоветоваться? Кажется, механик живет в одном доме с подружкой Франка. Вроде человек надежный. И все же Гунарстранну не покидало дурное предчувствие. Надо было сразу уехать оттуда! Вздохнув, он решил подождать. Неизвестно, как механик справится с работой и сколько запросит. Инспектор решил, что подождет счет и только потом выместит гнев на напарнике.

Он вошел в кафе «Гранд-отеля» и остановился на пороге, выискивая глазами шурина.

Он услышал шипение, которое доносилось от окна, выходившего на Карл-Юханс-гате, и направился туда, хотя шурина пока еще не видел. Он вгляделся внимательнее. Вон он! В костюме, машет ему газетой.

Инспектор поклонился метрдотелю; тот холодно и сдержанно кивнул в ответ. Он подошел к столику шурина и сел.

За долгую жизнь брат Эдель научился подавлять приступы смеха. Смех у него был сухой и скрипучий, звучал, как будто рядом вращалась ржавая шестерня. Смеющийся шурин невольно оказывался в центре внимания… С другой стороны, когда он все-таки не сдерживался, его смех был заразительным. Но брат Эдель терпеть не мог изображать клоуна. Поэтому всякий раз, как ему хотелось рассмеяться, поздороваться или просто привлечь чье-то внимание, он издавал звук, похожий на змеиное шипение.

– Давненько мы с тобой не виделись, – вежливо начал шурин, мелкими глотками попивая кофе. Гунарстранна различил в его словах одобрение и подозвал официантку.

– Кофе! – буркнул он, повернулся лицом к столу и ответил любезностью на любезность. Они виделись впервые за четыре года. В первый раз после похорон Эдель.

В зале сидели хорошо одетые женщины; они пили утренний кофе с тортом и разговаривали. За отдельными столиками завтракали бизнесмены. Шурин ничем не выделялся из массы завсегдатаев: круглые очки, серый жилет, белая рубашка. На лице – доброжелательное и снисходительное выражение, которое немного портили тяжелые веки и странная улыбка, больше похожая на гримасу. Со стороны может показаться, что у него насморк. На стуле у окна лежал кожаный кейс. На столе – раскрытый ежедневник с дополнительными карманами, распухшими от визиток.

Шурин помахал какому-то знакомому, который шел по улице мимо их окна.

– Ты знаешь компанию под названием «ПО партнерс»? – спросил Гунарстранна.

– Нет.

– Они производят программное обеспечение и торгуют им.

– Как и все. – Шурин подул на свой кофе. Но взгляд его сделался не таким отстраненным – он понял, зачем инспектор попросил его о встрече.

Шурин трудился в компании «Ношк дата», производящей персональные компьютеры, со дня ее основания. Гунарстранна знал, что он состоит в руководстве. Так как шурин по-прежнему трудился в той же компании, которая успела пережить период роста, застоя и спада, должно быть, он занимает там важный пост. Сегодня, как сообщили инспектору, шурин собирался прочесть лекцию под названием «Будущее норвежских информационных технологий» с подзаголовком «Сценарий развития информтехнологий в Норвегии и Европейском Союзе».

Во время наступившей паузы Гунарстранна окинул взглядом зал. Секретарша шурина, которая говорила так, словно у нее во рту горячая картошка, сообщила, что на лекцию придут все, «кто хоть что-то из себя представляет в данной отрасли».

Зал кафе показался Гунарстранне слишком маленьким для такого представительного сборища. Правда, в «Гранде» наверняка есть и другие помещения. Возможно, все, кто что-то из себя представляет в мире информтехнологий, сейчас сидят где-нибудь по соседству и пьют кофе с пирогами.

– Кто у них главный? – спросил шурин.

– Терье Энгельсвикен.

Шурин дернулся, поставил чашку на блюдце, театрально подмигнул и сделал рукой жест, как будто ошпарился. Потом зашипел и подул себе на руку.

Гунарстранна терпеливо ждал.

– Он учился в Технологическом институте в Тронхейме, – сообщил шурин, снова беря чашку. – Знаешь, он принадлежит к тому поколению ученых, которые приходили устраиваться на работу в потном хайратнике и майке с портретом Мао… – Шурин подмигнул. – И их брали в самые лучшие места! Энгельсвикен – посредственный инженер, которого в начале восьмидесятых непонятно почему взяли в Ай-би-эм. А через пару лет он внезапно ушел оттуда. По официальной версии, потому, что хотел начать собственное дело.

Гунарстранне принесли кофе. Шурин подождал, когда официантка переставит на стол чашку и кофейник с подноса и уйдет, и продолжал:

– По неофициальной версии, он – паршивая овца.

– А если поподробнее?

– Судя по всему, он решил, что в Ай-би-эм ему недостаточно хорошо платили.

– Хищения?

– Вовсе нет, Энгельсвикен получал денежки в паре других мест. – Шурин снова подмигнул. – Вот почему он предпочел уйти из Ай-би-эм без скандала.

Гунарстранна понял, что выражение «внезапно ушел» можно трактовать по-разному.

– Потом он действительно основал свою компанию, – продолжал шурин. – Лет пятнадцать назад, когда банки охотно раздавали кредиты, лишь бы компании, которые присылали заявки, погуще сдабривали текст американизмами.

Гунарстранна огляделся по сторонам, достал из кармана сигарету. Размял между пальцами.

– Ты с ним знаком? – спросил он.

– Мы с ним виделись только один раз.

– И какой он?

– Обычная история, – сказал шурин, немного подумав. – Таких, как он, много… Энгельсвикен, как говорится, не умеет протягивать ножки по одежке. А ты разве с ним не знаком?

– Нет. Только слышал, что жена у него очень холеная дама и ведет соответствующий их положению образ жизни.

– Хм… Жена у него хорошенькая, как куколка. Чего нельзя, правда, сказать о нем. Он любит эксцентричные выходки… И выпить не дурак. – Шурин заговорщически улыбнулся и наклонился вперед. – Об Энгельсвикене в наших кругах ходят легенды… С тех самых пор, как он начал свою деятельность в частном секторе. – Он со звоном поставил чашку на блюдце, вытер губы салфеткой. – Дела тогда шли не очень хорошо, – продолжал он. – Но это не касалось продаж. Видишь ли, когда персональные компьютеры считались новинкой, такую игрушку хотели все, а крупные компании спешно оцифровывали фонды заработной платы и бухгалтерию.

Гунарстранна откинулся на спинку стула. Шурин рассказывал: Энгельсвикен продавал компьютеры, как горячие пирожки, но, по слухам, не платил по счетам.

– Они все больше увязали в долгах, – продолжал шурин. – Кредиторы требовали признать его компанию банкротом. – Он снова взял чашку, отпил кофе.

Гунарстранна кашлянул.

– Что значит «он продавал компьютеры как горячие пирожки, но не платил по счетам»?

Шурин криво улыбнулся и развел руками.

– У них был дом в Брекке. Однажды я там побывал. Тогда-то я его и видел. – Он обвел зал задумчивым взглядом. – На мой взгляд, там у него было слишком шикарно. Ковры на полу, в гостиной мягкие диваны. В цокольном этаже кладовая и гараж. – Перед тем как продолжать по существу, шурин описал двух собак Энгельсвикена. Гунарстранна не перебивал его, хотя и решил, что родственник слишком увязает в несущественных подробностях. Зато тот не забыл о том, что грузовик, который фигурировал в истории, зимой ездил на «лысых» летних шинах. Он помнил также, какая погода стояла в роковой день.