Револьвер для адвоката - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Коннелли cтр.№ 55

Я машинально развернулся в пол-оборота и пробежал глазами по галерке зала суда. Как и в начале процесса, людей в зале было немного. В 111-м департаменте судили обвиняемого в серийном убийстве, что и привлекло большую часть СМИ. А дело Лакосса в новостях освещалось скудно. И циник внутри меня решил, что это из-за того, что жертвой была проститутка.

Однако своя группа поддержки была и у меня. В первом ряду сразу за столом защиты сидели Кендалл Робертс и Лорна Тейлор. Лорна в ходе процесса периодически заглядывала на заседания, Кендалл пришла впервые.

Опасаясь, что в зале суда она, возможно, встретит кого-то из прошлой жизни, Кендалл избегала процесса, пока я прямо не попросил ее прийти хотя бы на свою вступительную речь. С апреля наши отношения вышли на новый виток, и я хотел, чтобы своим присутствием она морально меня поддержала.

На заднем ряду сидели двое мужчин, которые ежедневно присутствовали с самого начала выбора состава присяжных. Имен я не знал, но хорошо понимал, кто они. Их дорогие костюмы выглядели здесь неуместно. Крепкие ребята с очень загорелой кожей, так как, по-видимому, большую часть жизни они проводили на улице, а не в залах суда. Атлетичным сложением они напоминали Гектора Мойю, и для себя я называл их просто «ребята Мойи». Они входили в группу защитников, которых Мойа послал за мной присматривать после той автокатастрофы в горах. Тогда в комнате для свиданий я от защиты отказался. Для Эрла Бриггса было уже поздно, но во второй раз такое предложение я отвергать не стал.

Больше за процессом не наблюдал никто. Партнера Лакосса по жизни, Дэвида, в суде не было. Прихватив оставшееся золото, он сбежал из города в канун начала процесса. Эта потеря больше всего отразилась на моральном состоянии Андре.

Я его понимал. Для меня важно было присутствие Кендалл в зале суда, я чувствовал, что у меня есть поддержка, что я не один. Словно в этом сражении у меня был союзник. А вот моя дочь до сих пор в зал суда не ступила ни ногой. И это задевало. Свидания в больничной палате не хватило, чтобы заново выстроить отношения. И школа больше не могла служить оправданием: занятия кончились, когда выступала сторона обвинения. Думаю, я рефлекторно бросил взгляд в зал.

– Сейчас не время об этом беспокоиться, – прошептал я Андре, да и самому себе. – Нужно выглядеть сильным. Быть сильным.

Андре кивнул и постарался улыбнуться. Когда Дэвид, прихватив золотишко, дал деру, он не только Лакосса оставил ни с чем. К тому времени я уже получил чек за второй слиток в качестве дополнительной оплаты. Третий слиток нужен был к началу суда, но к тому времени золото исчезло. Итак, дело, благодаря которому я вначале планировал подняться, превратилось в благотворительность. Команде Холлера больше не платили.

Ровно в десять утра судья вышла из кабинета и заняла свое место. По традиции судья Лего, разглядывая Форсайта и меня, спросила, есть ли дела, которые нужно обсудить до появления присяжных. На этот раз были. Я встал, держа пакет документов, и сказал, что нужно рассмотреть и одобрить поправки к списку свидетелей. Она жестом подозвала меня к столу, и я передал ей копию нового списка, а потом, на обратном пути, кинул копию Форсайту. Я еще не успел сесть на место, как обвинитель поднялся и выдвинул протест:

– Ваша честь, адвокат применяет старый как мир прием, пытаясь скрыть имена настоящих свидетелей в море других имен. И досудебный список был огромен, а сейчас он добавил, по моим оценкам, от двадцати до двадцати пяти имен. Очевидно, что большую часть на самом деле даже вызывать для допроса не будут.

Форсайт указал списком назад, туда, где на стуле сразу за оградой сидел Ли Лэнкфорд.

– В списке появилось имя моего собственного следователя. И давайте-ка пройдемся… фигурирует уже не один, а целых два заключенных федеральной тюрьмы. Один… два… три тюремных охранника. А еще, похоже, имена всех жителей дома, где проживала жертва…

Внезапно он замолчал и швырнул документы, словно не на стол, а в мусорную корзину.

– Обвинение протестует, ваша честь. Мы считаем, что удовлетворить эту просьбу можно только в том случае, если нам дадут время просмотреть имена и установить их связь – если она вообще имеется – с рассматриваемым делом.

Протест Форсайта не стал для меня откровением. Наш продуманный план защиты мы прозвали «Марко Поло» – так и написали сверху на доске, которую водрузила Лорна на кирпичную стену зала заседаний. Открывал наш гамбит как раз список свидетелей. Форсайт прекрасно справлялся со своей ролью, хотя до сих пор – во всяком случае, не вслух – он не акцентировал внимание на одном, самом важном, имени.

Это имя затаилось там, в глубине, готовое взорваться словно бомба, и ждало лишь неверного шага со стороны обвинения.

Поднимаясь, чтобы ответить на возражение, я успел бросить еще один быстрый взгляд назад. Дочери снова не заметил, зато получил улыбку от Кендалл. Переводя взгляд, я на мгновение зацепился за Лэнкфорда. Он смотрел на меня с выражением, в котором шестьдесят процентов было «Какого фига?» и сорок стандартного «Да пошел ты». Я надеялся именно на эти шестьдесят.

– Ваша честь, – начал я, устремив наконец взгляд на Лего, – судя по протесту, мистер Форсайт уже знает, кто эти люди и какое отношение они имеют к рассматриваемому делу. Тем не менее защита рада предоставить время, чтобы проверить новые имена и дать соответствующий ответ. Однако прерывать процесс нет необходимости. Я планирую развлечь присяжных долгой вступительной речью, а потом начать со свидетелей, чьи имена были в исходном перечне и уже одобрены судом.

Казалось, Лего осталась довольной, что ей предоставили такое простое решение.

– Очень хорошо, – сказала она. – Завтра утром и начнем. Мистер Форсайт, к этому времени вам придется ознакомиться со списком и подготовить ответ.

– Спасибо, ваша честь.

Лего вызвала присяжных. Пока они рассаживались, я стоял, изучая свои записи. Судья объяснила, что я заранее просил выступить со вступительной речью в начале судебного процесса. Она напомнила, что мою речь не следует толковать как показания, а затем передала слово мне. Я отошел от стола защиты. Обращаясь к присяжным, я никогда не брал с собой записи, не читал с листа и старался по максимуму поддерживать зрительный контакт.

Судья еще раньше постановила, что во время вступительной речи и адвокату, и прокурору разрешено стоять прямо напротив скамьи присяжных. Все юристы знают, что это место – кладезь, но для меня оно всегда было испытательным полигоном. Испытательным не в юридическом смысле. Я говорю про испытание самого себя перед лицом присяжных, про то, что нужно показать им, кто ты есть и за что борешься. Для начала, если хочешь получить шанс доказать свою правоту, нужно заработать их уважение. Отстаивать обвиняемого нужно горячо, без обиняков.

Для начала я зафиксировал взгляд на присяжном под номером четыре. Мэллори Гледуэлл, двадцати восьми лет, редактор в киностудии – анализирует присланные сценарии. Когда опрашивали кандидатов в присяжные, я сразу понял, что она мне нужна. Я буду рассказывать историю, буду выстраивать логические связи. И ее аналитические способности придутся как нельзя кстати. Ведь в конечном итоге присяжные должны предпочесть мою историю, а не историю Форсайта. И я нутром чуял, что именно Мэллори Гледуэлл перетянет их на мою сторону.