Тайна мадам Лефевр - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Джастис cтр.№ 34

– Я из него уже вырос, – ответил Филипп, после заверения Элоди снова проникшийся к ней доверием. – Maman говорит, что летом подарит мне настоящего пони. Я так люблю лошадок! Я буду военным, как папа.

«Если бы ты только знал», – подумала Элоди, а вслух произнесла:

– Maman хорошо с тобой обращается?

Филипп пожал плечами:

– Она же моя maman. Когда уезжает, по возвращении обязательно дарит мне новую игрушку. А на ночь читает мне сказки. – Тут он захихикал. – Она и сладости мне тоже приносит, только никому не проболтайтесь. Няня считает, что от них мне трудно уснуть.

Элоди представила графиню в элегантном парижском платье на краешке узкой детской кроватки. Она читает Филиппу сказки, взъерошивает его шелковистые волосы, целует перед сном и желает доброй ночи. На глаза навернулись слезы. «На ее месте должна была быть я», – кричало израненное сердце.

– Никому не скажу, – пообещала она.

Филипп кивнул:

– Хорошо. А вот гроза мне не нравится. Когда ветер стучит ставнями, maman приходит обнять меня. – Его глаза осветились восторгом. – А летом, когда мы ездим в загородный дом, она разрешает мне ловить червяков и лягушек. И берет меня на рыбалку. Но червей на крючок насаживает Гаскон.

Каждая улыбка мальчика, бесхитростное признание забивало очередной гвоздь в крышку гроба ее надежд. Испытывая тревогу и волнение, Элоди предложила:

– Я могла бы отвести тебя на птичий рынок. Здесь, в Париже. Там продают попугаев из Африки. У них яркие перья, зеленые и синие, желтые и красные. Разве тебе не хочется на них посмотреть? – Она протянула мальчику руку.

Его улыбка тут же погасла, и он отпрянул от ее руки:

– Благодарю вас, мадам, но я лучше пойду с maman.

Элоди тут же поняла, что снова его напугала. Ей стало нехорошо.

– Можно мне кое о чем тебя попросить? Посмотри на меня очень внимательно и скажи, не напоминаю ли я тебе кого-нибудь?

Филипп неохотно повиновался.

– Вы похожи на торговку апельсинами из парка. А теперь идите. Я хочу, чтобы вернулась Мари.

Он отполз назад, будто чувствуя исходящее от нее желание схватить его и сбежать. С опаской глядя на нее широко раскрытыми глазами, мальчик прижал к груди двух солдатиков, будто надеясь, что они магическим образом оживут и защитят его от опасной незнакомки. От нее. От отчаянного желания воссоединиться с ним. Но теперь это было только ее желание, но не его. Какую бы сильную боль ни испытывала Элоди, правды отрицать не могла. Она собственными глазами увидела, что сын здоров, хорошо одет и ухожен. Он признался, что графиня – любящая и заботливая мать, которая может подарить ему пони и у которой есть загородный особняк, вероятно не менее элегантный, чем городской дом. Они ездят туда летом, чтобы укрыться от удушающего зловония большого города. Филипп любим. Счастлив. Он дома.

Слушая рваный ритм разрывающегося от горя сердца, Элоди смотрела на сына, стараясь запомнить мельчайшую черточку. Звук шагов в коридоре предупредил о возвращении няни. Будущее представлялось очень туманным, но оказаться в парижской тюрьме за попытку похищения ребенка совершенно не хотелось. Однако не это обстоятельство, а осознание того, что Филипп ее боится, и его слова «А теперь идите», ранившие в самое сердце, заставили ее сдвинуться с места.

– До свидания, Филипп, дорогой мой, – прошептала она и, обернувшись в последний раз, поспешила прочь из комнаты.

К удивлению Уилла, Элоди вернулась на кухню задолго до истечения получаса и одна. Она была бледна, точно увидела привидение. Бесшумно опустившись на скамью у стены, избегала встречаться с ним взглядом. Гадая, какая новая беда свалилась на ее голову, он быстро свернул представление. Очарованные зрители не спеша выбирали кружево, ленты и зеркала. Уилл едва сдерживал нетерпение. Наконец, упаковав оставшиеся товары, он покинул дом вместе с Элоди. Как только они оказались на маленькой улочке, прилегающей к особняку де Ларошери, он остановился и повернулся к ней:

– Что случилось? Ребенок заболел?

– О нет, он прекрасно себя чувствует.

– Так почему же ты не схватила его?

Она отрицательно покачала головой:

– Не смогла.

– Это оказалось слишком трудной задачей при свете дня? – предположил Уилл, неверно истолковав ее замешательство. – Ничего страшного. Теперь тебе известно расположение комнат. Мы вернемся ночью. Небо заволакивает, и скоро станет…

– Нет, – перебила Элоди. – Мы сюда больше не вернемся.

Уилл нахмурился:

– Не понимаю.

Дрожа, она обхватила себя руками, будто защищаясь от холодного ветра, хотя день был довольно знойным.

– Филипп играл с солдатиками. Они весьма искусно выполнены, даже детали униформы различимы. И его одежда тоже очень хорошая. Лето он проводит в сельской местности, где можно рыбачить и кататься на пони. – С ее губ сорвался вздох. – Я ничего подобного ему дать не в состоянии.

– Какое это имеет значение? – вскричал Уилл, у которого внутри все переворачивалось при воспоминании, как он лишился матери. – Ты же его мама!

– Была, – поправила она, – а теперь я всего лишь «торговка апельсинами» из парка. Мой сын называет maman графиню. Она заботится о нем, читает сказки и даже берет на рыбалку. Я могу предложить ему только свою любовь, а с ней у него есть еще множество вещей, которых я никогда не в силах буду ему предоставить. Мало того, – с мольбой в голосе продолжила Элоди, поворачиваясь, чтобы смотреть в лицо Уиллу, и стараясь убедить и его, и себя тоже, – выкрав, я вырву его из привычной обстановки и до смерти напугаю. Графиня принадлежит к очень влиятельной семье и наверняка употребит все свои связи, чтобы выследить нас и вернуть мальчика, в очередной раз перепугав его. Ему всего четыре с половиной года! Я не могу подвергать его такому испытанию.

– Так ты сдаешься? – недоверчиво уточнил Уилл.

Элоди вся сжалась.

– Он во мне больше не нуждается.

Она резко развернулась и зашагала вниз по улице. Уилл тут же понял, что она вовсе не пытается сбежать. В ее походке не было ни целенаправленности, как сегодня утром, когда она шла от особняка на Королевскую площадь, ни лихорадочности, с какой она слонялась по парку после первой встречи с сыном. Элоди бесцельно брела вперед, с трудом передвигая ноги, как человек, которому некуда пойти.

Уилл не только приобрел тележку со скарбом, но и обеспечил их отступлением с континента. Чтобы избежать обычных маршрутов через Кале или Булонь, он намеревался сесть на судно контрабандистов в одном из мелких портовых городков и переправиться в Кент, откуда можно за несколько дней добраться до Дэнби-Лодж, коневодческой фермы Макса.

Теперь в тележке не было необходимости, как и в том, чтобы задерживаться в Париже. Приплатив немного денег, Уилл смог бы обменять ее и товары на лошадей. Инстинкт подсказывал: нужно проложить как можно большее расстояние между ними и опасностью, таящейся в Париже. Будучи сообразительным ребенком, Филипп наверняка расскажет няне о возвращении «торговки апельсинами», а та свяжет внезапный визит лудильщика с женой с торговкой, пристававшей к мальчику на Королевской площади. Увидев роскошный, ухоженный особняк, он и без подсказки Элоди догадался, что графиня без колебаний воспользуется своими связями, чтобы обезопасить ребенка. А с французскими властями Уилл предпочел бы дел не иметь.