Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - читать онлайн книгу. Автор: Диана Чемберлен cтр.№ 79

Садиться Сьюзан не стала.

– Я не задержусь здесь надолго, – заметила она, окидывая взглядом комнату и тщательно избегая смотреть матери в глаза. – Поверить не могу, что ты живешь в таких условиях.

– Ну, не настолько это…

В дверях неожиданно появился Рэнди. Он глянул на Клэр с некоторым недоумением, после чего улыбнулся.

– Так это Сьюзан?

– Да, – Клэр вновь ощутила непривычную тяжесть в груди. – Сьюзан, это – Рэнди.

Глаза у Сьюзан стали как два кинжала. Наверняка Рэнди чувствовал, как они рассекают его пополам. Сьюзан быстро повернулась к двери, но Клэр встала у нее на пути.

– Прошу тебя, детка, не уходи так быстро.

– Вы тут побеседуйте пока, – вмешался Рэнди, – а я пойду почитаю.

Он вновь скрылся в ванной, плотно прикрыв за собой дверь.

Клэр умоляюще взглянула на дочь.

– Пожалуйста, Сьюзан, побудь еще немного.

Та поднесла ладонь к дрожащим губам.

– Господи, мама, что ты делаешь?

– Это не так-то просто объяснить.

– Вот и папа говорит то же самое, – в отчаянии вздохнула Сьюзан. – Полагаю, не так-то просто объяснить свое поведение, если действуешь как эгоистичная сучка.

Клэр отшатнулась, как от удара, жалея о том, что Рэнди стал свидетелем этого разговора.

– Прости, – Сьюзан отвела взгляд.

– Прошу тебя, присядь, – сказала Клэр. – Давай поговорим.

Из глаз Сьюзан внезапно хлынули слезы.

– Ты хоть понимаешь, как я тебя сейчас ненавижу? – спросила она.

Клэр, на глазах у которой тоже выступили слезы, коснулась ее руки.

– Что ты такое говоришь, детка. Разумеется, это не так…

– Да, мама, это так, – Сьюзан решительно отстранилась. – Смотрю, ты опять за свое. Папа думает, ты меняешься, но на самом деле ты такая же, как прежде.

– О чем ты?

– Стоило мне сказать, что я кого-нибудь ненавижу, ты тут же начинала убеждать: «Нет-нет, этого не может быть». Я говорила, что учительница несправедлива ко мне, а ты заявляла, что я ошибаюсь. Я говорила, что больна, а ты утверждала, что это не так. Или как тогда с рукой: я сказала, что у меня перелом, и тут же услышала, что это всего лишь растяжение.

При упоминании об этом случае Клэр невольно поморщилась. Она так долго не везла Сьюзан в больницу, что той потом пришлось заново ломать неправильно сросшуюся кость. Нет, Сьюзан права: Клэр отчетливо слышала себя в каждой ее фразе. Хуже того, нечто подобное говорила в свое время и Мелли.

– Сначала мне казалось, что я спятила, – продолжила Сьюзан. – Судя по твоим словам, я не могла чувствовать того, что чувствовала. Но со временем мне стало ясно, что единственная чокнутая в нашей семье – это ты. И я поняла, что мне нужно поскорее сбежать из дома, иначе я рискую закончить так же, как ты. Знаешь, почему я постаралась побыстрее закончить школу? Потому что изо всех сил спешила распрощаться с тобой.

Тут уже Клэр не могла не возразить.

– Что ты, детка, дело совсем не в этом. Просто тебе так хотелось попасть в колледж…

– Мама, да ты меня слушаешь?! – вспыхнула Сьюзан, после чего рассмеялась, признавая свое поражение. – Ладно, ты права. Мне очень хотелось поступить в колледж. На том и закончим. До свидания, мама.

Шагнув к двери, Сьюзан в последний раз обернулась к Клэр. Смотрела она при этом так мрачно, что за этим и в самом деле могло стоять чувство, похожее на ненависть.

– Папа справляется без тебя просто превосходно, если тебе это еще интересно, – бросила Сьюзан. – А я, в свою очередь, постараюсь подыскать ему хорошую пару. Кого-то, кто оценит его по достоинству.

Шагнув за порог, она громко хлопнула дверью и поспешила к своей машине.

В гостиную вошел Рэнди.

– Я хотел бы поговорить с ней, – промолвил он.

Клэр покачала головой:

– Ты еще больше все испортишь.

– Пожалуйста, Клэр.

Она выглянула в окно. Сьюзан уже была у своей машины.

– Ну, хорошо, – нехотя согласилась она.

Рэнди вышел из дома и неспешно направился к машине. Клэр, наблюдавшая за ним из окна, была немало удивлена тем, что Сьюзан не спешит уехать. Рэнди наклонился к окошку машины и начал о чем-то беседовать с ее дочерью. Клэр все это время не могла унять нервную дрожь.

Снова вернувшись в квартиру, он крепко обнял ее и прижал к себе.

– Что ты ей сказал? – поинтересовалась Клэр.

– Я сказал, что она абсолютно права, – шепнул ей на ухо Рэнди.

– Ты… что? – не поверила она своим ушам.

– Сказал, что она молодец, раз решилась высказать это вслух. Еще сказал, что тебе очень важно было это услышать.

Несколько секунд Клэр молчала, пытаясь осмыслить его слова, после чего вновь спросила:

– И что она тебе ответила?

– Заявила, чтобы я катился ко всем чертям! – расхохотался Рэнди.

Сиэтл

– Ванесса, мы по уши в дерьме, – Терри Рус даже не дала себе труда поздороваться, и Ванесса тут же пожалела, что сняла трубку.

– Что такое? – спросила она, присаживаясь за стол.

– Помнишь, я рассказывала тебе о сенатской комиссии, которая занимается жертвами насилия? В следующем месяце они должны были рассматривать проект Зеда Паттерсона, призванный помочь тем взрослым, которые прошли через подобное насилие в детстве.

– Да, я помню, – ответила Ванесса.

– Ну вот, мы пытались отыскать свидетелей, способных доказать то разрушительное воздействие, которое оказало это насилие на их последующую жизнь.

– И что?

– Дело в том, что у комиссии есть свой адвокат, который первым опрашивает подобных свидетелей на предмет достоверности. Нам удалось разыскать пятерых женщин, готовых свидетельствовать перед комиссией, но адвокат пропустил лишь одну из них. А этого явно недостаточно. Зед всячески извинялся, но сказал, что нам лучше забыть о финансировании на этот год, если мы не найдем новых свидетелей. Он сейчас тоже сам не свой из-за тех обвинений, которые были выдвинуты в его адрес. Ясное дело, что его оправдают, но пока что все силы у него уходят на этот процесс.

– Почему ты так уверена, что его оправдают? – спросила Ванесса.

– А ты что, сомневаешься в этом?

– Дело еще не закрыто.

Ванесса и правда надеялась, что присяжные смогут разглядеть истину, кроющуюся за сбивчивыми словами девочки. Она действительно путалась в своих показаниях, отказываясь от одних утверждений и приукрашивая другие. Однако в главном она была тверда. Хотелось верить, что присяжные не отмахнутся от ее обвинений.