Граничные хроники. В преддверии бури - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мартыненко cтр.№ 47

Он оглушительно прокричал последние фразы сложного заклятия и, направив руки ладонями к мряке, разомкнул свои веки. Из его пальцев потянуло промозглым холодом. Обжигающий жар под ногами никак не вязался с ощущением в кистях рук. В этом и заключалась часть его силы – в противоборстве стихий. С каждым мгновением их полярность становилась все невыносимей.

– Отступаем, – донеслось до Винсента далекое эхо голоса Дэзмунда Смитта. – Ложись!

А потом…

На мгновение весь коридор, все обозримое пространство: залы, комнаты и щели, в которых были хоть малые капли темноты – осветились. Свет был настолько ярким, что казалось, ему не будет конца. Свет был бесконечным. Всепроникающим и беспощадным. От него было невозможно ни скрыться, ни спрятаться. Все исчезало под его лучами. Все пропадало и испарялось. Любая тень, любой отголосок темноты. Все залилось бесконечным янтарным свечением, а потом….

Появились тени.

Винс, видя их, заново принялся выкрикивать заклятия. Его язык заплетался, а тело оцепенело от света, но он продолжал начатое дело. Теперь ему надо направить призванных духов, двинуть их к темноте морга, выжечь тьму из проклятого помещения.

Его голос чеканил слова, а тени, взявшись за руки, появляясь из ниоткуда, пропадали в проходе морга. Они цепью окутали пространство. Темные, сотканные из странных черт, с белесыми округлыми глазами, глядящими в никуда. Для них реальный мир не имел никакого значения. Руки Винсента практически полностью утратили чувствительность от холода. Он видел, как лед медленно покрывал его пальцы. Миллиметр за миллиметром окутывая их призрачным пленом концентрированной стужи. В то же время под ногами у него полыхал самый настоящий огонь. Винс чувствовал запах гари. Кажется, его ботинки оплавились, а он не мог с места двинуть своими ногами, чтоб хоть как-то защитить их от разбушевавшейся стихии. Ко всему прочему, внезапно проснулась пронизывающая до мозга боль на ладони. Слишком много порезов для одного дня.

Превозмогая боль, он продолжал ритуал.

Внезапно тени, точно взбесившиеся существа, заиндевели, а потом, прибранные внутренним содроганием, кинулись в проход. Так быстро, что юный некромант был не в силах разглядеть ни одну из них. Бесконечный поток. Бурлящий и вздрагивающий.

Вой. До Винса донесся страшный, жуткий, пробирающий до костей вой. Он раскатистым эхом разнесся по Темному этажу. Парень никогда не слышал ничего подобного до этого и не хотел слышать больше в своей жизни и после.

Это агоническое утробное завывание на мгновение оглушило паренька, но даже вся его бескрайняя мощь не вывела сосредоточенность юного некроманта из равновесия. Винсент продолжал вещать свое заклятие. Осталось совсем немного.

Яркий свет понемногу меркнет, тени исчезают, а вой становится далеким эхом собственного могущества. Все гаснет, растворяется… Исчезает, как в дымке холмы.

В воздухе звучат последние фразы, и истинный путник, теряя остатки сил, обессилено падает навзничь. Его подхватывают. Не дают упасть. Парень повис на чьих-то руках.

Он с трудом понимает, что происходит, а то, что еще недавно с ним случилось, еще не до конца улеглось в его голове.

– Молодчина, Винс, – обращается к нему огромная скала.

Парень слаб, он едва понимает, что перед ним тролль. Его собственная магия выжала из него все силы. Кровь. Ему нужно восстановить запас крови в теле. Но перед тем как его сознание кануло в зыбкое марево небытия, парень все же успел подумать о том, как лихо смог уделать мряку. После этого перед его глазами опустилась завеса спасительной темноты.

13:15

– Ты не спишь, Туркун? – обращается к Бору Микуна. – Я помню, как с такими широко закрытыми зенками кой-какие мастаки частенько того – и концы в Изнанку. А потом пиши пропало и адрес неизвестен. А за казенное имущество родственнички счета оплачивать будут. Посмертно. Наш казначей парень не промах, крылом его в зад, вечно всякую дрянь учудить горазд.

– Точно, – поддакивает командор, стараясь не слишком вникать в речи второго пилота.

– Запамятовала я один случай был вроде с этим… Как его… Куртка у него еще была со всяким хламом…

– Со знаками отличия, – со вздохом поправил Микуну Бор.

– Чего?

– Знаки отличия – их носят для субординации, – пояснил девушке командор.

– Да? Неужели?

– Ага, – кивнул он.

– Дураки, – однозначно поставила диагноз Микуна. – Делать им больше нечего со значками возиться.

– Ага, – Бор еще раз обреченно вздохнул. Не его вина, что сейчас в Пути все так упростили и упразднили, что теперь подобные знаки – редкость.

– Так вот, – продолжает она. – Шизик этот с курткой со значками вечно любил возле самой Границы петли наматывать. Допетлялся – грохнулся и прямиком на Изнанку, в пепельное одеяльце. Оно его и накрыло с потрохами, так сказать. Потом все за голову хватались. Ни его, ни его крылатика так и не нашли. Казенное имущество пропало. Сердце там, начинка дорогая. Наш казначей, помнится, со всех шкуру пытался содрать, ведь у того шизика никого не было – крыть оказалось дыру нечем. С трудом наскребли по сусекам средств на отход для казначея, а то порой он еще хуже Шиско будет. Поговаривали потом, правда, что тот шизик-пилот того – совсем умом тронулся и храпака такого дал, что его даже ходокам было слышно.

– Его Куртом звали, – тихо проговорил Бор.

– Чего? Курткой?

– Куртом, – беззлобно поправил он младшего пилота, а потом добавил: – Он был моим другом.

– Путник что ли?

– Да.

– Так чего он того… И с концами? Вы ведь, вроде, чуть ли не вечные. По крайней мере, так говорят.

– Нет, не вечные. Мы, как и все. Умираем.

– Да ну? Шутишь что ли? На моей памяти никто из вас ни на чуть-чуть не поменялся, да даже тот биплан недоразвитый, Сморчок, уже тут как лет десять волока волочит и говорит, что вы ни в какую не меняетесь.

– Меняемся – не меняемся – какая разница. Для смерти все одно.

– Та да. Там мы все равны, – кивнула девушка. – Под крылом у нее ходим…

После этих слов Микуна надолго замолчала. Бор уже обрадовался, что разговор окончательно исчерпан, но не тут-то было.

– Туркун, – произнесла она, точно что-то обдумывая.

– Что еще?

– Вот скажи мне, Туркун, откуда у вас такие забавные прозвища?

Бор чуть ли не подавился. Вот тебе и женская логика.

– Какие именно? – опасливо спросил он.

– Ну… Например, Ласточка – у нас никто в ангаре не знает, как его по-настоящему-то кличут. Ласточка да Ласточка. Просто интересно – не обессудь, командор.

Бор прикрыл глаза, стараясь прийти в себя. Полет пока протекал на удивление плавно. След вел по самой грани, и после такого долгого лета и он и Микуна порядком заскучали. Почесать языком – не самое страшное. Главное, чтоб он действительно не заснул за штурвалом, как Курт когда-то. Ему еще так много надо сделать. Да и Микуна со своими вопросами не сильно его донимает.