Двенадцать детей Парижа - читать онлайн книгу. Автор: Тим Уиллокс cтр.№ 19

– Позор! – крикнул кто-то из толпы.

Тангейзер повернулся на шлепанье босых ног Грегуара, который уже протягивал ему меч.

– Храбрый мальчик. Беги назад, – быстро сказал он и резко развернулся, готовясь отразить атаку Бенедикта. Тот мчался сломя голову. Рапиру он держал в вытянутой руке, собираясь пронзить врага. Матиас подпустил его ближе, шагнул в сторону и парировал удар – его более тяжелый меч отбросил рапиру к туловищу гугенота. Тот по инерции проскочил мимо. Госпитальер развернулся вслед за ним, так, чтобы его движение совпадало с направлением вращения булавы, и обрушил железный шар на внутреннюю сторону левой лодыжки своего нового противника. От удара кость раскололась, словно фарфор, и Бенедикт, вес тела которого приходился на эту ногу, упал лицом вниз.

Тангейзер оглянулся на третьего брата, который приближался к нему сзади с мечом в правой руке и кинжалом в левой. Ни ярости, как у Бенедикта, ни сноровки, как у Октавьена, у этого человека не было. А может, он знал, что поступает подло, и колебался. Иоаннит шагнул влево, защищаясь и парируя выпад, и взмахнул булавой, вложив в удар всю свою силу. Железный шар описал дугу и угодил третьему брату в ухо. Череп его треснул, и глаз вывалился из глазницы вместе с кровавыми сгустками. Под одобрительные крики и свист толпы безжизненное тело рухнуло на землю. Тангейзер повернулся к четвертому брату.

Это был подросток, не старше четырнадцати лет. Он стоял, сжимая в руке меч, и широко раскрытыми глазами смотрел на смерть братьев. У него было красивое лицо. Потом паренек посмотрел на Матиаса, не зная, что ему делать. Госпитальер подошел к Бенедикту, который сидел в луже крови и тяжело дышал, словно раненый зверь:

– Умри в крови своих братьев, которую ты пролил.

Удар булавой был страшен – от такого могло расколоться бревно, но на этот раз рука Тангейзера не дрогнула. Шипы глубоко вонзились в череп гугенота, и железный шар застрял в его голове, словно рос прямо из нее. Тангейзер отпустил рукоятку булавы, и Бенедикт, падая, потянул ее за собой.

Октавьен захлебывался кровью, лившейся в горло из раздробленного лица. Матиас заколол его ударом в сердце. Потом он повернулся к подростку. Ему не хотелось причинять парню вреда: наоборот, иоаннит стремился проявить уважение, приличествующее ситуации.

– Для тебя в этом нет бесчестья, – объявил он. – Заключим мир?

Подросток не отвечал. Ошеломление вытеснило его горе.

– Скажи, как тебя зовут? – спросил Тангейзер.

– Юстус. – Голос парня дрогнул. – Они, мои братья, называли меня Юсти. Я младший.

– Вложи меч в ножны, Юсти. И возвращайся к своим гугенотам.

Юноша сжал губы, борясь со своими чувствами. Его меч с лязгом упал на землю.

– Подними, – сказал госпитальер. – Покажи им, что у тебя есть гордость. И иди.

Плечи юноши дрожали. Тангейзер кивком указал на упавший меч. Юсти поднял его и вложил в ножны. Потом он повернулся и, спотыкаясь, пошел прочь. Матиас сплюнул подкатившую к горлу желчь и посмотрел на приближавшегося к нему Доминика Ле Телье, которого сопровождали два гвардейца. Гугеноты начали расходиться. Доминик остановился перед ним.

– По правилам дуэльного кодекса тела принадлежат вам. Можете поступить с ними, как пожелаете.

– Скормите их собакам.

– Воля ваша.

Ле Телье кивнул гвардейцам. Но вместо того, чтобы заняться трупами, они встали по обе стороны от Тангейзера, с алебардами на изготовку. К их удивлению, рыцарь отступил назад и, описав дугу, занял позицию на одной линии с ними. По сравнению с мечом алебарда – медленное оружие, и ее лучше всего использовать при совместных действиях или против нескольких противников. Оба гвардейца не производили впечатления искусных или даже относительно опасных бойцов. Со своей позиции Матиас мог без труда достать колени первого, а затем обрушиться на второго. Первый, похоже, это понимал.

– Объясните, в чем дело, или вам придется отвечать за последствия, – заявил им госпитальер.

– Стоять, – приказал Доминик, и гвардейцы застыли в своей невыгодной позиции.

Тангейзер описал полукруг, надеясь, что гвардейцы не двинутся с места, и его расчет оправдался. Когда он приблизился к Ле Телье на расстояние атаки, тот понял свою ошибку, но отступать ему уже было некуда.

– Вы арестованы, – громко сказал он.

– Я не нарушал закон, – возразил иоаннит.

– Это ради вашей защиты.

– Защиты от кого?

– Эти люди отведут вас в помещение – уверяю вас, вполне удобное.

Матиас взмахнул мечом, кровью Октавьена прочертив полосу на груди Доминика. Тот поморщился. Гвардейцы напряглись, но Ле Телье проглотил оскорбление. Его хозяин, кем бы он ни был, мог с полным правом гордиться самообладанием своего подчиненного. Тангейзер же хотел, чтобы его самого считали вспыльчивым человеком.

– Я не сдам оружие никому, кроме своего господина Анжу, – заявил он.

Этот намек на знакомство с братом короля заставил Доминика задуматься.

– Благородному человеку даже под арестом можно оставить меч. Лакея тоже. Даю слово – больше никакого кровопролития.

– Скажите, кому вы служите.

– Не могу.

Госпитальер поднял меч и приставил его к горлу Ле Телье.

– Вам достаточно знать, что на ваше милосердие я надеюсь больше, чем на его, – с усилием выговорил тот.

Тут явно плетется какая-то интрига, понял рыцарь. Но кем и с какой целью? Доминик – лишь средство. Как и Малыш Кристьен. Тангейзер может убить всех гвардейцев – это даже проще, чем братьев-протестантов. Сомнительно, чтобы кто-то из свидетелей попытался преградить ему путь со двора. Но тогда он станет беглецом. Жаркой ночью, в незнакомом городе, где его единственные друзья – это мальчишка-конюх и две девочки-подростки. Может, обратиться к Арнольду или Рецу? Но у них собственных дел по горло, и на их помощь рассчитывать не стоит. К тому времени Ле Телье успеет собрать столько гвардейцев, что со всеми Тангейзеру не справиться.

Кроме того, его побег автоматически поставит под удар Карлу – ее разыщут и будут допрашивать. Что такое допрос в Париже, лучше даже не представлять. Они знают, где искать его супругу, и вряд ли он сумеет найти ее раньше, чем преследователи. Матиас видел, что Кристьен наблюдает за ним из дверей. Если убить этих троих, уродец драматург поднимет тревогу.

Госпитальер подавил инстинкт, побуждавший его ринуться в драку. Нужно делать то, что лучше для жены. Если они задержат его, хотя бы на некоторое время, Карла будет в безопасности. По крайней мере, в таком же положении, как теперь – что бы это ни означало. Мысль об Алтане Савасе немного успокоила иоаннита.

– Где меня будут содержать? – сдался он наконец.

– Благородных арестантов содержат в восточном крыле, – с облегчением отозвался Доминик.