Хозяин Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Павел Комарницкий cтр.№ 21

— Экипаж, в машину! Десант на броню! — зычный голос у Гррота, ничего не скажешь. В закрытых помещениях особенно.

Взвыл электромотор. Врата потерны дрогнули и начали медленно отползать в стену, открывая выход наружу. Свежий ветер ворвался в раскрытый зев, вытесняя неподвижный стылый воздух подземелья, но тепла я не ощутил. Вот дела, ведь лето уже на носу, если судить по календарю… Хотя «лето», это было там, до Конца света. Сейчас есть только морозный сезон и безморозный.

Двигатель «Убедительного» тяжко взревел, разом загасив все иные звуки, стены и пол мелко задрожали. Каждые три года на бронеход ставили свежий комплект аккумуляторов из НЗ, обноски же шли на броневичок и связистам. И это глубоко правильно — оружие должно быть исправно и в любой момент готово к применению. Как сегодня.

Чудовищная машина взяла с места плавно, лязгая широкими гусеницами, двинулась на выход. Ещё чуть, и мы выбрались на волю.

Я закинул голову, жадно вдыхая холодный воздух. Над головой рассыпалась вязь созвездий, и среди них выделялась Опрокинутая Чаша… А вот и Несбывшаяся Надежда…

Я невольно вспомнил, как ещё пацаном-школьником бегал в астрономический кружок. Вообще-то я изначально хотел стать лётчиком, но незаметно увлёкся астрономией, которую изучали на курсах юных штурманов. До чего доходило — я всерьёз подумывал, не пойти ли мне в университет…

Я усмехнулся. Много глупых идей витало в моей голове. Но жизнь, как обычно бывает, внесла свои коррективы. Армия, спецназ, особый объект номер…

А потом наступил Конец света.

Разумеется, был период конфронтации, обмен резкими заявлениями. Потом всё вдруг как-то наладилось, и по радио зазвучали бодрые марши и успокаивающие вести. Послы обменивались похлопываниями по плечам, приветственно мели пол пушистыми хвостами… «Наконец найдены взаимоприемлемые решения наболевших вопросов». Казалось, демобилизация вот-вот будет объявлена…

И только потом, уже после Конца света, я понял — решение действительно было найдено, и обе стороны готовились его исполнить.

Самое интересное, что война так и не была объявлена. Разумеется, первый ядерный удар должен быть внезапным, но после-то могли объявить? Впрочем, это уже не имело никакого значения. Даже добивающие удары прекратились буквально через несколько дней — уж очень устрашающе выглядели результаты того, самого первого удара.

Вообще-то самым тяжким был первый год, когда беспросветный мрак окутал планету, и вслед за бескрайней ночью пришёл свирепый мороз, дополненный ураганными ветрами. Народу в убежищах тогда ещё было много, страшная теснота, плач детей, визги и истерика женщин, свирепые драки между мужчинами, сумасшедшие, не боявшиеся даже выстрелов в упор… Потом стало легче. Все, кто не выдержал, отправились в Обитель Предков — кто-то удавился на проводе или шнурке, кто-то получил нож или клыки в шею от соседа, кто-то пулю от охраны… А кто-то просто умер, и все дела. И пайку увеличили, поскольку количество едоков упало многократно.

А потом наступила тоска.

Год шёл за годом, но бетонные склепы атомных бункеров так и оставались приютом уцелевших. Нет, никто не звал их «домом» — как можно? Дом, это же… это…

Никто ничего не строил. На второй год от Конца света, когда мутное солнце нарушило наконец беспросветный мрак, кое-где попытались наладить сообщение, пусть даже нерегулярное, и жалкое подобие производства. Однако неожиданно выяснилось, что никакой экономической основы для такого сообщения нет — остатки выживших сидели в убежищах и медленно проедали запасы консервов.

Когда же ещё через несколько лет стало возможным жить на поверхности, обнаружилось, что практически весь домашний скот благополучно съеден. И хуже того, не стало никаких диких животных — все передохли ещё в ту страшную Великую Ночь.

Возможно, где-то кто-то и пытался ещё наладить мирную жизнь — мне о том было неизвестно. Великая цивилизация распалась, и эфир пустел с каждым годом. Вот уже лет десять не было известно ничего о том, что творится у наших бывших врагов — именно бывших, потому как исчезли причины, вызвавшие соперничество. И вообще, враги отныне были у всех одни — вот такие банды каннибалов, уничтожавшие и без того призрачные шансы выжить.

И климат изменился. Наш генерал проговорился как-то — на обоих полюсах море сковали льды, образовавшиеся в ту первую зиму, и льды эти не собирались таять. Это казалось многим удивительным, но я не зря ходил в астрономический кружок в далёком, страшно далёком детстве. Всё было просто — льды рассеивали тепло, которое посылало солнце нашей истерзанной планете, и вот уже не только на море, но и на суше в высоких широтах понемногу формировалось нетающее белое одеяло. До Конца света здесь, мне помнится, даже в разгар зимы снег никогда не лежал долго — выпадет и растает. Сейчас же большую часть года мороз цепко держит землю и мёртвый лес, и снега сходят только к началу лета — то есть «безморозного периода», заменяющего отныне лето…

«Убедительный», густо облепленный десантом, вырвался наконец из мёртвого леса и прибавил ходу. Липкая грязь летела с гусениц, и я мельком посочувствовал ребятам, сидевшим на откинутых противогранатных решётках по бортам — шерсть колтуном станет… Сам я сидел на такой же решётке главной башни — сюда грязь не долетала, и обзор неслабый. Мне как бывшему командиру взвода положено. Бывшему, потому что теперь уже все вооружённые силы нашего объекта едва тянут на взвод.

Неожиданно выплыла откуда-то извне холодная и спокойная мысль — а зачем? Зачем мы мчимся к руинам древней подстанции, дабы покарать и уничтожить шайку каннибалов? Конец неизбежен. Не эти, так другие доедят случайно уцелевших в округе, потом пережрут друг друга… А нам в бункере провизии хватит до самого конца.

Я тряхнул головой. Нет! Так не должно быть. Мы — армия, и мы обязаны обеспечивать покой мирных граждан. Пусть их осталось всего ничего, пусть они обречены, но пока есть хоть один — мы обязаны защищать…

«Вы уже защитили, — не сдавался внутренний голос, чужой и холодный. — Если бы не ваша славная армия, все были бы живы».

«Молчать!» — мысленно рявкнул я, не в силах сносить издевательства над собственным рассудком. Если начать сомневаться перед боем…

«А не лучше ли тебе помолчать и подумать? — спокойно и холодно возразил всё тот же голос. — Тем более что другой возможности может и не представиться».

И тогда я запел. Нет, пел я негромко, и никто не услышал моего марша за лязгом боевой машины. Но голос отстал. Добрый строевой марш — лучшее средство от лишних мыслей.

Небо на востоке начало стремительно светлеть, звёзды поблёкли и готовы были вот-вот исчезнуть. Мне почему-то страшно не хотелось этого, и я неотрывно вперился в созвездия. Опрокинутая Чаша и Несбывшаяся Надежда…

А впереди уже горбился пологий вал Промаха. Что-то не заладилось в тонком механизме ракеты, и заряд, который должен был покончить с нашим объектом, образовал гигантскую воронку далеко в стороне.