Сиротка. Дыхание ветра - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 45

«Сошедший к нам ангел! — снова сказала себе она. — Ангел в одежде из оленьих шкур, украшенной бахромой. Золотая фея».

Ее успокаивало, что можно смотреть на все эти события под таким углом зрения. Но она отметила одно удивительное явление.

«Когда эти двое напали на меня, Киона не бросилась мне на помощь! Возможно, я не подвергалась тогда никакой опасности».

Ей не терпелось увидеть свою сестру, чтобы дотронуться до нее, приласкать, удостовериться, что она настоящая.

— Завтра, — обещала она себе шепотом. — Завтра я снова поеду в Роберваль. Я достаточно отдохнула.

Но судьба распорядилась иначе. За арктическим холодом последовала страшная метель. За ночь Валь-Жальбер полностью занесло снегом.

Жослин не смог завести машину, призванные на помощь Симон и Жозеф тоже оказались бессильны. На санях проехать было невозможно, а Онезим Лапуант наотрез отказался выступить в роли шофера, когда Шарлотта обратилась к нему за помощью.

— Трогаться с места в такую погоду абсолютно бессмысленно. Могу сказать, что вечером тута еще будет сильный снегопад. К тому же Иветта заболела, мне нужно присматривать за малышом.

— Я могу приглядеть за ним, — предложила девушка. — Месье Шарден и Мимин должны поехать в полицейский участок давать показания.

— Если я сказал нет, значит нет! Хватит с меня этих историй! Я не нанимался к Шарденам шофером.

Эрмин была вынуждена отказаться от своего плана. Она все время читала, не выходя из гостиной. Снег валил, не переставая ни днем, ни вечером. Дети в конце концов заскучали.

— Поиграй с ними в школу, — предложила Мадлен, — как тогда зимой, дома… — Кормилица произнесла два последних слова с оттенком ностальгии. Конечно, ей больше нравилось жить в лесу, подальше от строгих взглядов Лоры и окриков Мирей, которая не любила, чтобы индианка заходила к ней в кухню. Однако перед Рождеством все старались избегать ссор.

— Ты права, — ответила молодая женщина, — днем буду повторять с ними счет, разучим песенку. Прекрасная мысль!

Под напускным весельем она скрывала непреходящие душевные страдания от разлуки с мужем. Тошан не писал ей и не звонил. Она представляла его в форме, коротко подстриженным, в сотнях километров отсюда, в Цитадели, в Квебеке.

Она начала писать письмо, но так и не смогла закончить. Предложение Мадлен показалось ей лучшим средством борьбы с меланхолией. Детская, которую Лора по-прежнему так называла, хотя в доме уже не было маленьких детей, служила классной комнатой. Эрмин велела четырем ученикам сесть на ковре. Она собрала волосы в узел и надела шерстяное темно-синее платье.

— Здорово, мама, что ты нас учишь! — заявил Мукки.

— Я, дорогой, тоже очень рада, — призналась она. — И расскажу вам, что я придумала. После урока арифметики я научу вас песне, которую вы споете в сочельник. Это всем доставит удовольствие.

Близнецы захлопали в ладоши и засмеялись. Мадлен проявляла такое же нетерпение, как и девочки. Эрмин села на стул. Еще раз она пожалела об отсутствии Кионы.

«А я ведь хотела записать ее в начальную школу в Робервале! — подумала она. — Учитывая, что где-то бродят эти жуткие типы, страшно так рисковать! Если полиция арестует их, все станет иначе. Тала сможет зажить нормальной жизнью».

— Сегодня повторим цифры и счет до 20, — уточнила она. — А потом я научу вас важному действию — сложению. Ты, Мукки, слушай внимательно. После праздников ты пойдешь в школу, здесь, в Валь-Жальбере.

У Эрмин не было в распоряжении грифельной доски, но она взяла большой лист бумаги и пуговицы. Показывая и рассказывая, она пользовалась ими, как того требовали арифметические операции. Скоро в комнате раздавались детские голоса, которые произносили: «Два плюс два — четыре, три плюс три — шесть». Дети слегка расшалились, Мукки уронил несколько пуговиц.

— Если хотите выучить песню, ведите себя хорошо! — приговаривала Эрмин недовольным тоном. — А сейчас будем рисовать. Нарисуйте мне ангела, как вы его себе представляете.

Луи, который часто ходил с родителями в церковь, задрожал от радости. Он хорошо помнил статую ангела в алтаре церкви Сен-Жан-де-Бребёф. Эрмин с нежностью смотрела на своего братика, который принялся рисовать какой-то бесформенный силуэт. Он старался изо всех сил, высунув язык, даже пыхтел от усердия. Мари и Лоранс переговаривались, прыская со смеху. Они по полгода проводили в лесной глуши, среди дикой природы, где почти не было мест для богослужения. Однако они уже видели изображения ангелов. Мадлен тоже взяла бумагу и карандаш и с детской радостью принялась за дело. Эрмин пристроилась у окна, внезапно задумавшись. Снег падал огромными ватными хлопьями. Ветер почти утих, но время от времени дул резкими порывами.

«А Шарлотта все-таки уехала на работу в Шамбор, — сказала она себе, — к счастью, Онезим в конце концов завел свой грузовичок, чтобы сестра не потеряла работу. Подумать только, моя Лолотта выйдет замуж! Нужно поговорить с Симоном. Интересно, почему он так быстро решился на этот шаг?»

Ее охватили воспоминания: вот она — совсем юная, полная романтических надежд. Уже восемь лет прошло с ее замужества, а ей это казалось вечностью. Захотелось вернуться назад, вновь прочувствовать первые порывы девичьего сердца, удовольствие, смешанное с робостью, потом восхищение…

— Мама, я закончил! — громко возвестил Мукки. Он прибежал, показывая ей какие-то каракули, в которых можно было угадать крылья.

— Ты не очень старался, дорогой мой! — прокомментировала она. — Луи, покажи мне свой рисунок.

Он был ненамного выразительнее, но, по крайней мере, ангел имел какие-то очертания, сходные с человеческими, волнистые линии вместо шевелюры и тоже какое-то подобие крыльев. Мари достигла примерно того же уровня. Что касается Лоранс, у которой было настоящее пристрастие к рисованию, ее ангел выглядел достаточно красиво.

— Ничего, в следующий раз получится лучше, — сказала Эрмин благожелательно, — будете рисовать каждый день. Завтра нарисуем лошадь.

— Нет, автомобиль! — запротестовал Луи.

— А теперь давай учить песенку! — стала просить Мари.

— Да-да, всем можно встать! — подтвердила Эрмин, рассматривая рисунок Мадлен.

Довольно простое решение не было лишено изящества.

— Ты моя лучшая ученица по этому предмету! — признала она. — Ты и Лоранс!

— Да нет, я не в счет, — сказала кормилица смущенно, — но мне это нравится.

— Тогда рисуй, сколько хочешь, Мадлен!

С этими словами Эрмин построила детей в ряд. Она почувствовала, что ей самой не терпится петь, и это взволновало ее.

«Иногда мне очень хочется быстрее подняться на сцену, испытать страх перед публикой, целиком отдаться исполнению. Это не жажда успеха, это естественная потребность».

— Мама, спой! — стала умолять ее Лоранс, улыбаясь.