Странные женщины - читать онлайн книгу. Автор: Елена Белкина cтр.№ 29

— Мало ли! Мое дело предложить, твое — отказаться! Черт, надоело. Опять придется к сестре идти, кланяться, взаймы просить. Сестра-то ничего, но козел ее этот… Две извилины в мозгу, а туда же: бизнесмен!

(Вспышка: У ВАС ЕСТЬ СЕСТРА? Откуда это? Боже мой, голова лопнет, откуда это, откуда?)

— У вас есть сестра?

— Ты чего? Кипяточком душ приняла, ошпарилась?

— Откуда это? У вас есть сестра? Откуда это? Вспомни, пожалуйста!

— Сама помнить должна.

— У вас есть сестра… У вас есть сестра…

— Есть, — сказал Игорь.

(Вспышка: СКАЖИТЕ — ПОХОЖА Я НА НЕЕ?)

— Скажите, похожа я на нее?

Он почему-то усмехнулся:

— О нет. Вы гораздо лучше.

Она — торопливо:

— Как это можно! Ваша сестра… я бы желала быть на ее месте.

Он — с усмешкой и с грустной теплотой в голосе:

— Как? Разве вы желали бы быть теперь в нашем домишке?

Она — почти лихорадочно, с надрывом:

— Я не то хотела сказать!.. У вас домик маленький?

Он — с раздражением, почти со злостью:

— Очень маленький! Не то, твою мать, что здесь!

Она:

— Да и на что так много комнат?!

Игорь со стуком поставил чашку в мойку и сказал:

— Все, хватит! Надоело!

— Игорь, откуда это? Я забыла! Смешно: слова помню, а откуда — забыла! Напомни! Пожалуйста!

Он недоверчиво посмотрел на нее:

— Хватит дурить.

— Я серьезно!

— Тургенев, «Месяц в деревне», я играл Беляева, ты Веру, дипломный спектакль, все ты помнишь, и перестань, хватит!

Лиза ничего не вспомнила.

Но хотя бы — слова. Пока эти, потом придут и другие.

— Вот и позавтракали, — сказал Игорь. — К сестре в самом деле поехать? Она на работе. На работе у нее денег нет. Деньги у нее дома. Значит, вечером. А вечером этот козел дома. Он, правда, позже приезжает. Как бы приехать так, чтобы она уже была, а его еще не было?

Лиза посмотрела на телефонный аппарат, стоявший на подоконнике:

— Позвони.

— Ты меня нарочно сегодня изводить собралась?

Она сняла трубку. Потрескивание и слабый звук музыки.

(Вспышка: ОТКЛЮЧЕН ЗА НЕУПЛАТУ.)

— Отключен за неуплату, — сказала Лиза. — Извини.

— Какая новость! — закричал Игорь. — Какая свежая новость, всего три месяца как отключили! Я понял! — сказал он вдруг с догадавшимся лицом. — Ты выбрала такую тактику издевательства надо мной. Наконец решила напомнить мне, что я восемь месяцев без работы, что я тунеядец? Ну, хорошо, пойду дворником, возьму пять участков, буду в месяц зарабатывать столько, сколько этот козел, муж сестры, за день! Этого тебе надо?

— Это лучше, чем ничего, — задумчиво сказала Лиза. — И не кричи, Настю разбудишь.

— Ты серьезно?

— Что?

— Серьезно советуешь мне устроиться дворником?

— У тебя есть предложения лучше?

— Сколько раз тебе говорить: со дня на день Чукичев решит мой вопрос! И это будет работа, это будут деньги!

— Но пока он решает вопрос, можно бы и улицы помести…

— Обоспалась ты, что ли, примадонна? Я же не долблю тебя тем, что тебе третий сезон главных ролей не дают! Не долблю?

— Долбишь.

— Когда?

— Вот сейчас.

— Слушай, или ты замолчишь, или… Ты же знаешь, что меня нельзя волновать! Знаешь же! Ведь знаешь же! — кричал Игорь, на глазах наливаясь какой-то болезненной, подстегиваемой изнутри яростью.

И вдруг нелепо подскочил к ней, схватил за ворот халата, потрепал, отскочил.

Было не столько больно, сколько странно, почти смешно. Но, однако, и страшновато немного.

— Что ты делаешь? — спросила Лиза тихо.

— Я предупреждал!

(Вспышка: ПОЩЕЧИНА. Было? Или хотелось? Отчего сама поднимается рука?)

Лиза медленно встала и дала Игорю пощечину.

Тот остолбенел.

Он глядел на нее выпучеными глазами и вдруг затопал ногами, как капризный ребенок, и закричал:

— Убью! Из окошка выкину! Сука!

И замахнулся.

Лиза спокойно взяла со стола нож и выставила перед собой.

Она не позволит этому щетинистому ублюдку прикоснуться к себе. Неизвестно, что было в ТОЙ жизни, которую она не помнит, но в ЭТОЙ — не позволит.

Раскрылась дверь комнаты, вышла Настя, равнодушно глянула на нож, на багрового отца в трусах с поднятой рукой. Произнесла с заспанной хрипотцой:

— Опять веселимся?

И проследовала в ванную.

— Да, опять! — закричал ей вслед Игорь. — Опять ты школу проспала! Устроили ее в лучшую гимназию, а она балбесничает! Не хочешь учиться — иди работать!

Настя возникла в двери кухни с криком:

— А я просила в эту гимназию устраивать? Я просила? Я просила? Я просила?

— Тогда иди работай! — кричал отец.

— Сам иди работай! — кричала дочь.

— Как ты со мной разговариваешь?

— А как ты со мной разговариваешь? Сбегу на фиг!

— И сбегай!

— И сбегу! Вот паспорт получу и сбегу!

— Пока восемнадцати нет, никуда не денешься!

— Денусь!

— Не денешься!

— Денусь!

Лизе хотелось закрыть уши.

И ей вдруг почудилось, что кто-то милосердный и впрямь закрыл их, она перестала слышать. Но от этого сделалось еще хуже, еще страшнее.

Это — мой муж? — думала она, глядя на всклокоченного мужлана, истерично разевающего рот, выпятившего пузо и бестолково размахивающего руками…

Это — моя дочь? — думала она, глядя на щенячьи лающего подростка-девочку, сжавшую кулачки, мечущую глупоглазые искры, ноги расставлены, рот гримасничает, выбрасывая слова с невероятной скоростью…

То, чего мы не замечаем в близких людях (и плохое, и хорошее), в чужих нам видится яснее. И Лиза ясно видела, увы, не самое приглядное, ясно, как чужое. Но она ведь понимала, что это — свое, и ей горько становилось от этого. Но одновременно все казалось нелепым, смешным. И хотелось оборвать, прекратить, как-нибудь тоже нелепо и смешно, но не так, как они.

Лиза подошла к решетчатой металлической полке с посудой, спокойно сняла тарелку и, прицелившись, разбила ее о трубу под мойкой.