Что к чему - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 42

То есть. Во-первых, государство перераспределяет общественный труд, направляя его на задачи не-утилитарные, сверх-необходимые, излишние для хорошей жизни граждан. Часть труда граждан идет не на пользу людям, а хрен знает на что. Во-вторых, государство заставляет граждан (точнее, всех подчиненных) работать больше, чем они бы работали просто на благо себя и других. Государство вышибает из людей добавочный труд.

Экономический аспект: повышается интенсивность труда и тем самым производительность. А также включается голова, возникает наука и техника, и также работают на повышение производительности труда.

Потому что: государство не дает возможности отдохнуть. Власть только и смотрит, как бы выдавить из тебя еще грош, еще кирпич, еще калорию труда. Под давлением власти человек начинает изворачиваться и изобретать все, чем можно повысить производительность. А власть может еще и озолотить, добро-то сконцентрировано у нее. К кнуту всегда прибавлен пряник.

Государство – это кнут и пряник для граждан, чтоб больше работали и делали что надо. Не им надо, а государству.

Но здесь мы говорили только об экономике и политике. Вот все теории государства сводились до сих пор к политике и экономике. Власть и деньги! Сила и богатство! Вот что служило до сих пор опорной конструкцией всех теорий государства.

Если бы мы этим ограничились, незачем было бы меня сюда звать. Это и без меня известно.

Но.

Экономические и политические теории категорически не желают отвечать, почему сильные и богатые государства и цивилизации обязательно рушатся, раньше или позже. Обязательно, все и всегда!

Или они подыскивают примитивные объяснения в рамках своей теории. Типа: почва истощилась. Оловянная руда кончилась. Леса свели. То есть: сбрасывают все на географический фактор.

Или: новый строй даст более высокую производительность труда, старый способ производства стал архаичен, ну и вот… сменялся новым.

Или: враги ужасные пришли и разбили.

Ну, самый классический и исследованный пример – падение Рима. Культура высочайшая. Войско могучее. Владеет всем доступным миром. Не подпадает он ни под одно экономическое и политическое определение! Это что – немытые дикари дали более высокую производительность труда?! Или в Средиземном море рыба кончилась?!

Второй пример – вот он за окном. Великий Советский Союз. Что у нас, недра иссякли? Или враги разбили? Или мы, покончив с низкопроизводительным социализмом, стали больше производить хоть чего-то?!

Кроме Маркса, были и другие люди. Шпенглер, Тойнби и Гумилев предлагали свои теории гибели цивилизаций. Все эти теории заслуживают как минимум внимательного отношения.

И однако. Никто из них даже не ставил вопрос: а куда вообще движется человечество и зачем? Какое место занимает человек в системе Мира – с научной, материалистической точки зрения? Наука об обществе, социология, она вообще хоть от Платона, хоть от Конта, и до наших дней, ставит себе такие ограничители во времени и пространстве. Берется исключительно человечество – и рассматривается его социальная история от неандертальцев, условно говоря, и до наших, ну, правнуков. И суть в том, чтоб они таки были все здоровенькие. Наука, техника, прогресс, – это все для счастья гармоничного человека будущего.

Я имею наглость заявить, что современная социология – это пещерный антропоцентризм.

К концу XIX века ученые и философы, заметная их часть, пришли к пониманию, к выводу пришли, что материя существует в природе в трех формах: неорганической, или косной, или мертвой; органической, или биологической; и над-биологической, то есть социальной. И социальная форма материи есть высшая форма ее существования. Неразрывно связанная с остальными, единая с ними! Так полагал великий Спенсер, и этой же точки зрения придерживался Дюркгейм, этот список долго можно продолжать.

И с этой точки зрения – государство, или высшая форма социальной организации материи, есть продукт всей эволюции – то есть эволюции Вселенной. Без нее никуда не денешься.

А вот теперь важнейший момент!!! Эволюция Вселенной… гм, теории эволюции всего-то лет двести. В конце XIX века эволюция – это было свежо, продвинуто, у ученых голова кружилась от успехов науки этого времени. Да. Так под эволюцией понималось – развитие от простого к сложному. От менее совершенного – к более совершенному. От менее приспособленного – к более приспособленному.

Это сейчас очень важный, это принципиальный момент. Эволюция – она по каким точкам отмечалась?

В неорганике – все более сложные атомы и молекулы, все более сложные соединения.

В органике – уже забавней. Здесь также во главу угла ставится сложность организма. Сколько у него органов, как они сотрудничают, насколько сложно эти органы устроены и насколько их много. То есть – чисто материальный принцип: в насколько много насколько сложных комбинаций соединены те же атомы и молекулы, из которых состоит природа и неорганическая. Уровень сложности органики гораздо более высокий.

Но – и еще. Эволюция в органике рассматривается не только на уровне «насколько сложно это устроено» – но и «насколько сложно это функционирует». То есть: на уровне действия, на уровне взаимодействия атомов и молекул, сгруппированных и оформленных в сложнейшие биологические системы, в физиологические органы, пардон за неточность, сгруппированных. Животное – оно тем дальше поднялось по лестнице эволюции, чем у него больше органов, чем они сложнее устроены, – и чем оно лучше приспособлено к жизни, чем лучше может добывать пищу, переносить любые невзгоды. Таракан классно приспособлен, но прост. Блоха жрет льва, но по жизни лев совершеннее.

Сложность материальная и функциональная. Они как бы соответствуют друг другу. Но как бы материальное первично, а функциональное вторично. Хотя материальное и развивалось для того, чтоб достичь функциональной задачи!

Ну – скажем пока о единстве и диалектичности материи и ее функции, а то мы далеко зайдем и до звонка не успеем вернуться.

Так вот – крокодил или змея, они кажутся гораздо разумнее, гораздо экономичнее устроенными, чем лев или даже обезьяна. Они рациональнее! Они используют каждую калорию внешнего тепла, каждую калорию солнечного света для обогревания организма. А стало холоднее – и они снижают свою температуру. Они большую часть жизни проводят в полной неподвижности, экономя каждую калорию своей энергии, если нет необходимости ее расходовать – зато охотясь или сражаясь с врагом развивают фантастическую мощность! Они молниеносны в бросках, их мощность на единицу массы при форсаже – намного превосходит мощность высших млекопитающих. То есть – с точки зрения рациональности устройства – они рациональнее! Им добычи хватает с одной охоты – на полгода переваривания и жизни!

Высшие животные потребляют больше энергии на единицу массы. И не могут выдавать столько энергии на единицу массы, сколько упомянутые рептилии, ни в каких условиях. И жрать надо часто и много. Но! Для жратвы им надо и бегать много, жевать много. И в течение года, или жизни, млекопитающие потребляют куда больше рептилий – но и выдают энергии через все свои действия тоже намного больше! То есть: они жутко суетливы, энергонеэкономны, нерационально устроены с точки зрения «потребил-выдал».