В Россию с любовью - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 98

Сейчас, анализируя свои действия, Власов не считал таким уж мудрым решением позволить Громову отправиться в дачный поселок под Солнечногорском. Если уж на то пошло, то следовало составить ему компанию. До ближайшего укромного уголка. Вот и не было бы головной боли. А теперь…

Он хотел было досадливо махнуть рукой, но неожиданный звук оборвал этот жест на середине. Это призывно курлыкал мобильный телефон. Прежде чем взяться за трубку, Власов набрал полную грудь воздуха.

— Да, — сказал он, боясь спугнуть удачу.

— Борис Юрьевич?

Голос Громова. Усталый, но явно не враждебный.

— Ф-фух! — вырвалось у Власова. Все напряжение сегодняшней ночи сконцентрировалось в этом выдохе.

— Разбудил? — поинтересовался Громов.

Он принял неосторожный возглас полковника за зевок. Отлично. Но больше нельзя совершить ни единой промашки, хватит. Власов даже развалился в кресле поудобнее, чтобы вжиться в роль человека, застигнутого звонком в постели, где он мирно почивал перед началом трудового дня.

— Разбудил, — сварливо подтвердил он. — Или ты полагаешь, что твой начальник по ночам спиритические сеансы устраивает?

— Уже утро, Борис Юрьевич. Петухи давно прокукарекали. Нечистая сила на покой отправилась.

— Вот и я тоже отдыхаю, майор. — Фраза, слетевшая с языка Власова, получилась весьма двусмысленной, но не брать же ее обратно! Он нахмурился и спросил: — Ты-то как? Закончил свой крестовой поход?

— Ага, — подтвердил Громов не без бахвальства.

— Удачно?

— Да как вам сказать…

— Напрямик, — предложил Власов. — Без этих твоих выкрутасов.

За то время, пока он ожидал продолжения, корпус трубки успел дважды скрипнуть в стиснувшей его руке. А потом Громов заговорил, и напряжение постепенно начало спадать. Он, оказывается, действительно допросил захваченного генерала с пристрастием. А тот возьми и окочурься в самый интересный момент. Успел лишь пару-тройку высокопоставленных сообщников назвать и замолчал навеки. И теперь продолжения из него клещами не вытянуть.

— Молодец! — бодро воскликнул Власов.

— Генерал?

— Почему генерал. Ты! Мы этот клубок в любом случае распутаем до конца.

— Мы? — вежливо удивился Громов.

— На пару, — подтвердил Власов. — Пока негласно, а когда у нас на руках появятся неопровержимые факты, я лично отправлюсь на прием к президенту. Ты был прав, майор. Нельзя террористам спуску давать. Они в последнее время совсем обнаглели. Чуть ли не каждый день взрывы гремят. В пятницу, например, мина в самом центре Москвы сработала, в проезде Художественного театра. Слыхал?

Власов вдавил ухо в трубку, боясь пропустить малейший нюанс в интонации Громова.

— Мне, Борис Юрьевич, не до театра было…

Ну вот. Что и требовалось доказать. Громов по-прежнему предпочитал скрывать, что присутствовал на месте взрыва. И, судя по его тону, понятия не имел, кто именно собирался спровадить его на тот свет.

— Понимаю, — сказал Власов. На его тонких губах зазмеилась улыбка. — Ты, кстати, где находишься, майор? Помощь какая-нибудь требуется?

— Теперь уже нет. А где нахожусь… Шут его знает. В лесу каком-то, километрах в семидесяти от Москвы.

— Ты на машине?

— Нет. Электричкой придется добираться. — Помолчав, Громов добавил: — За лесом шум поезда слышен. Отсюда полчаса ходу. Потом станцию поищу.

— Угу. — Власов перебросил телефонную трубку из руки в руку. — Во сколько же тебя ждать?

— Понятия не имею. Расписания-то у меня нет. Я перезвоню, когда определюсь.

— Обязательно перезвони! Мы ведь должны о встрече условиться, помнишь? Не все проблемы удобно на рабочем месте решать.

— Проблемы такого рода — тем более, — согласился Громов.

Что-то в его тоне Власову не понравилось. Какая-то странная нотка проскользнула, за которую уцепилось его настороженное внимание.

— Что ты имеешь в виду, майор? — спросил он.

— Да за генералом такие люди стояли, что…

— Стоп! Об этом потом.

— Потом так потом. — Громов, как все смертельно усталые люди, был очень покладистым. И беспечным.

— Тогда до встречи, — сказал Власов. — Жду твоего звонка. Батарея там у тебя не села? — Этот вопрос волновал его значительно сильнее, чем он дал понять собеседнику голосом.

— Есть еще порох в пороховницах! — заверил его Громов, прежде чем попрощаться.

— Есть, — приговаривал Власов, наспех разминая ноющие после бессонной ночи суставы. — Есть порох в пороховницах… И кое-что получше имеется. Скоро ты в этом убедишься, майор…

Совершая круговые движения поясницей, он бегло продумывал завершающие детали своего плана. Громова нельзя было оставлять в живых ни в коем случае. Сейчас он не знал всей правды, допустим. А если завтра всплывут какие-нибудь новые обстоятельства? Ведь люди, на которых успел указать генерал-майор Чреватых перед смертью, отмалчиваться не будут. Стоит Громову добраться до любого из них, и станет очевидной причастность Власова к ТОИ. А там такие серьезные дела потянутся, что на новый Нюрнбергский процесс хватит.

Власов сердито крякнул, сообразив, что отжаться от стола в десятый раз, как всегда, он не в состоянии, и закончил зарядку.

Будучи «тихушником», как называют в ФСБ интеллектуальную элиту, стоящую над «неграми», то есть исполнителями черной работы, он не имел ни малейших шансов справиться с Громовым собственными руками. Но в своем умственном превосходстве Власов не сомневался. Как и в том, что одна холодная голова стоит всех чистых рук и горячих сердец, вместе взятых.

* * *

Маша проснулась от чувства тревоги, которое не покидало ее в камере ни днем, ни ночью. Толстенная железная дверь одиночки не позволяла слышать, что происходит снаружи, но всякий раз, когда кто-нибудь приближался к ней по коридору, это ощущалось заранее. И все равно последующий скрежет замков заставлял Машу вздрагивать. Потому что подземный каменный мешок — это такое место, где ты ни секунды не можешь ощущать себя в безопасности. Лучшего помещения для того, чтобы заставить человека постоянно трястись за свою жизнь, пока что не придумали.

Машу задержали в аэропорту, где ее попытался взять в заложницы Гарик. Сначала — в качестве свидетельницы. Потом — как сообщницу опасного бандита. Это произошло с легкой руки полковника Власова. Он не снисходил до вызовов арестованной к себе в кабинет, где во время допросов можно было бы убедиться, что за окнами существует огромный солнечный мир, нет. Оба предыдущих раза Власов лично спускался в подвал, чтобы побеседовать с Машей в ее мрачной камере. И при воспоминании об этом по коже девушки пробегали мурашки. Полковник ни разу не ударил арестантку, даже голос повышал редко. Было достаточно его неотрывного взгляда, под которым Маша чувствовала себя беспомощной зверушкой, гипнотизируемой удавом. И стеклышки полковничьих очков казались ей его настоящими глазами. Мертвыми, ничего не выражающими, угрожающе сверкающими.