Слепой секундант - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Плещеева cтр.№ 45

На Андрея накатило. Его воображение, развившееся за месяцы слепоты, поволокло куда-то ввысь, в заоблачные сферы. Умственный взор преподнес целую дивизию отставных полицейских, все — молодцы на подбор, все — с голосом Ивана Мельника, все — готовы исполнить любое распоряжение. Ведь что нужно? Разумная слежка за Дедкой и его Василисой, за их подручными. Если следить возьмутся опытные люди — и недели не пройдет, как принесут на блюдечке адрес господина Анонима. Примерно так представил себе употребление денег из шкатулы Андрей, но, раз уж они представляют опасность, нужно сменить местожительство, перебраться на другой конец столицы.

— Это уже бред начинается, — заметил Валер.

— Ваши милости! Ваши милости! — вдруг завопил Фофаня.

— Нишкни, — велел ему Еремей. — Не мешай господам ругаться.

— Соломин, я человек мягкий и уступчивый. Но всему же есть предел. Не надо лезть в политику — костей не соберешь. Откуда мы знаем, на что назначено сие золото?

— Я знаю, я знаю! — тихонько воззвал Фофаня.

— Кыш, — Еремей показал ему кулачище.

Валер прочитал небольшую, но емкую лекцию о силах, заинтересованных в государственном перевороте, он оказался из тех, кого хлебом не корми — а дай разгадать новую тайну Мадридского двора. Фофаня все порывался вставить слово, но Еремей не давал. Заговорить вору удалось, когда Андрей прямо обвинил Валера в трусости, а Валер Андрея — в безумии, и повисла тишина.

— Да, ваши милости! Дайте слово молвить! — увернувшись от Еремеевой руки, Фофаня рухнул на колени перед Андреем, и тот догадался о порыве Фофаниной души по стуку коленок.

— Чего тебе? — спросил Андрей.

— Про Клушина! Никакой он не купец!

— А ты почем знаешь? Ты что, знаком с Клушиными? Или в купеческих гильдиях свой человек?

— Тот, кто горемык данью обложил, — никак не купец…

— А кто ж, по-твоему?

— А из Дедкиных молодцов. Он тут прячется, вот как бог свят, прячется!

— От кого?

— Да от Дедки же!

— Как ты до этого додумался? — спросил недовольный Валер. Хотя Фофанины рассуждения могли помирить его с Андреем, однако обидно было отказываться от целой хитроумной теории аглицкого заговора.

— А то я не знаю, как оно бывает… Мало ли купчишек эти мазурики данью облагают? Плати, мол, а не то лавку с товаром подожжем! Кто нравом покруче — тех не трогают, потому как можно на большую беду нарваться. Тот, кто смолоду сам с обозами по Муромской дорожке ездил, — тому черт не брат, придумает, как отбиться. А бывает, которые платят да еще радуются — дешево, мол, откупился. А денежки — что? Денежки они себе вернут — вон Тимоше мерзлый овес продадут, и с прибылью…

— Ты что за чушь мелешь? — напустился на него Еремей.

— Не чушь, Еремей Павлович, сейчас же все поймешь! Я прибился как-то к клевому мазу, нас у него таких было полдюжины, ему как раз купчишки дань платили, а я, стало быть, ходил, собирал и приносил. И вот он на меня озлился, прогнал, а я полтину всего утаил… Из-за полтины верного человека гнать — не по-божески! И вот тут Господь меня надоумил. Когда настала пора вдругорядь за данью идти, я, не дожидаясь, пока он Прошку-Барсука пошлет, сам всех обежал, бабки собрал — да и был таков! Но я покаялся! Я с тех бабок пять Рублев на церковь дал!

— Вот, баринок мой любезный, кого мы приютили, — горестно сказал Еремей.

— Так ты к тому клонишь, что купец Клушин ту же штуку проделал? — спросил Валер.

— Да не купец он и не Клушин! А кому-то дал в лапу, его в богадельню и пустили. Он тут и засел, и тем, с кого дань сбирал, велел сюда нести. А хозяин его догадался. Может, Дедка тот хозяин и есть. Так он, с Дедкой разругавшись, и решил, вроде как ребятишки строят весной на ручейках запруду и воду в иное место отводят… Ну, как я!.. Месяц ему несли, другой несли. А потом его, раба Божия, и выследили.

Андрей задумался. Фофанина история была более логична, чем политические рассуждения Валера. Собственно, истина Андрею сейчас и не требовалась. Он хотел внятного объяснения суеты вокруг богадельни — Фофаня это объяснение дал.

— Если принять разъяснение нашего Фофани, то концы с концами хорошо сходятся, — рассудил Андрей. — Кроме того, что мазурик обезножел. Ну так это и изобразить нетрудно. А его Дедкины люди, статочно, выследили, и он про то узнал. Вот почему двери на запоре…

— Но коли так — люди этого господина Дедки еще тут появятся и не угомонятся, пока своего изменника не изловят и деньги не вернут, — добавил Валер. — Можем ли мы их тут выследить?

Еремей едва за голову не схватился — Андрей мог с восторгом согласиться на это.

— Нет, — неожиданно сказал Андрей. — Мы потратим время, но ничего не узнаем. Ведь эти люди уже не найдут шкатулы с деньгами — а значит, и не понесут ее сразу своему хозяину. Дивизии соглядатаев, чтобы бродить за ними несколько дней, у нас нет. Итак, что получается? Жизнь Клушина в опасности. К нему придут еще раз и придумают, как прорваться в богадельню. Можем ли мы его отвезти в безопасное место?

— Сегодня уж точно не можем, — сказал Валер.

— Значит, такова его горестная судьба. Деньги — наши, — жестко произнес Андрей. — А коли кому охота причитать над судьбой мазурика — милости прошу, только от меня подальше. То, что деньги попали к нам, — перст Божий. Так?

— Так! — согласился Валер. — Часть из них — коростелевские. Хорошо бы вернуть.

— Не сейчас, малость погодя. Когда мы доберемся до господина Анонима и обезвредим его. Фофаня! Тебе с добычи причитается, подставляй руку, — Андрей нашарил несколько тяжелых монет с профилем государыни и опустил в Фофанину горсть.

— Да Господи! Да я! — заголосил Фофаня привычным способом, являя неземной восторг и безграничную преданность.

— Помолчи, сделай милость.

— Баринок мой разлюбезный, — подал голос Еремей. — Все у тебя выходит складно, да только одна неурядица. Наш ворюга теперь знает, что в доме будет храниться куча золота. Тут и блаженный Феофан не поможет.

— Что ты, дяденька, предлагаешь?

— Гнать в шею, — твердо заявил Еремей. — Он довольно получил, чтобы полгода прожить без хлопот. До города довезем — а там вольному воля, ходячему путь.

— Что скажешь, Фофаня? — спросил Андрей.

Фофаня молчал.

— Ну что же, это, по крайней мере, честно, — заметил Валер.

— Честно… — согласился Андрей.

Он ожидал воплей, призывания имени Божия всуе, ползания на коленках. Но вор молчал, тем самым говоря: люди добрые, я за себя не поручусь. И Андрей прекрасно понимал: семь фунтов золота в его собственной душе произвели сущий государственный переворот, что же говорить о маленьком воришке, который никаких благородных идей отродясь не вынашивал, кроме как — совершив кражу, сбегать в церковь и постучать лбом в пол перед образами, замаливая грехи? Возможно, это молчание на деле было первым честным деянием, которое произвела Фофанина душа — и сама растерялась.