Бой под Талуканом - читать онлайн книгу. Автор: Николай Прокудин cтр.№ 46

– Правильно, не надо. Что толку, она, наверное, как брэвно, а ты же нэ дятел долбить по дэреву.

– Тебе хорошо говорить. Ты уже почти дома, а я на пути в Файзабад, на дороге не близкой и не безопасной.

– Нэ переживай, выбрось из головы, пусть лежит, отдыхает женщина, наверное, сегодня на ней много твой друг потрудился.

– Вероятно, Афоня измотал перед дальней дорожкой.

– Вот видишь, твоя совесть чиста, нэ обидел друга. До свидания, до встречи, обязательно приезжай, нэ потеряй адрэс! Коньяк будет литься рекой, шашлык-башлык, долма. Гостем будешь дарагим! Все, беги, а то уедут бэз тэбя! Постарайся вижить и вэрнуться!

Вторая рота была снята с охранения и двинулась в рейд впервые за полгода. Командир роты Габулов психовал и орал на всех подчиненных, суетился и, чтобы успокоить себя, всю дорогу подначивал и задевал меня, Сбитнева, Жилина. Он все эти месяцы без подчиненных, привык сутками спать в нашей комнате отдыха, разжирел, килограммов пятнадцать набрал, пока мы мотались по горам.

Только теперь я сумел познакомиться с лейтенантом Серегой Шкурдюком, что вместо Митрашу прибыл. Парнишке крупно не повезло: только приехал, принял должность и сразу свалился с гепатитом в острой форме. Вот теперь выздоровел, вернулся из отпуска после госпиталя и в тот же день – в рейд.

Несколько часов ходу – и Кабул за спиной, промчались мимо баграмской «зеленки», Чарикара, и впереди виднеется Джабаль-Уссарадж. Отсюда начинается подъем на перевал Саланг. Тут я еще ни разу не был. Вокруг этого знаменитого тоннеля бывали частенько, но всегда на вертолетах забрасывали, и только теперь марш на технике. Ох, и серпантин, ох, и круча!

Дорога петляла и заводила армейскую армаду все выше, а в глубокой пропасти валялись остовы сорвавшейся техники. Снова и снова памятники и обелиски. Внезапно сверху раздался шум камней, и над обрывом навис «Урал», но водителю повезло, удержал машину на краю обочины. Не вписался в поворот, занесло. Еще часом позже в ущелье улетает «КамАЗ» – отказали тормоза. Удачно, что обрыв невысокий, кажется, все живы. А горный подъем все круче и круче. Возле самого тоннеля на вершинах горных гребней лежат снега, несмотря на разгар лета. Я даже замерз: ни свитера, ни бушлата не взял. Кто же знал об июньских холодах на Саланге?

В тоннеле еще хуже: темно, душно, загазованно, шумно и почти нечем дышать – сплошная гарь. Двигатели машин в начале пути грелись на подъеме, а теперь перегреваются на спуске. Все время торможение на крутых поворотах, и техника собирается в длинные плотные вереницы, тарахтит, ревет и трещит.

Армейская техника грохочет по провинции Баглан, где ее сила и мощь давно не обрушивались на местные банды. Пыль, пыль, пыль. «Если хочешь жить в пыли, то служи в Поли-Хумри». Вот он, этот город, расстилается на бескрайней пыльной равнине, продуваемой со всех сторон песчаными ветрами. Ровно сутки длился этот переход. Что нам уготовило командование?

Еда, сон, дозаправка техники, сбор отставших и сломавшихся машин. Я попытался немного почиститься, снял «песочник» и принялся выбивать из него накопившуюся пыль об ствол пушки БМП. Ох, и много же ее набилось за время движения, поднялась настоящая пыльная буря вокруг меня, чем я развеселил Сбитнева.

– Тебя самого об ствол надо постучать, чтобы из легких песок вытрясти! Ерундой занимаешься. Двинемся в дорогу и снова пропылимся, прокоптимся, будешь грязный все равно.

– А у меня в запасе маскхалат. Сейчас на марше пыль собираю в этом, а в горы переоденусь в другой, – ответил я.

– Хитрюга! А у меня только этот автомобильный комбинезон. Ужасно надоел проклятый песок! Все время на зубах скрипит.

– А на каких, вставных или настоящих?

– На всех. И тело зудит – помыться бы.

– Разбаловался ты, Володя, в госпиталях. Белые чистые простыни, стерильные медсестры.

– Нет, я предпочитал докториц, люблю женщин-врачей, особенно чтобы носила очки с тонкой металлической оправой, в этом есть свой шарм! Обнаженная и в очках.

– Что, обязательно не снимая очки, что ли? Не мешают, не царапают?

– Нет, не мешают, а возбуждают, волнуют!

– А они не запотевают? – рассмеялся я над предавшимся воспоминаниям командиром.

– Балбес, чего же им потеть, не на морозе ведь, девушка сама потела, в Ташкенте ранней весной доходило до тридцати пяти градусов жары. А какая женщина была замечательная!

– Всего одна?

– Чудак-человек! Первое время я лежал в хирургии, сам понимаешь, голова болит, зубов нет, все тело в мелких осколках, которые из меня вынимают. А потенции во мне на шестерых! Я к анестезиологу Марье начал подкатывать, но безуспешно. Расстроился! А посмотрел на себя в зеркало критически – оттуда такое мурло взглянуло в ответ – и осознал, что еще рано, не готовы дамы меня такого принять и ласкать. Прошел месяц, физиомордия зажила, округлилась, рот начал пахнуть не отвратительными лекарствами, а хорошей зубной пастой и коньячком. Когда попал в стоматологию, то без ложной скромности скажу: пользовался успехом. Успевал на двух фронтах: и дома, и в госпитале.

– Врешь ты все, – рассмеялся я с завистью в душе.

– А чего выдумывать, чистейшей воды правда – разрывался на части! И жена, и врач, и медсестричка. Одно спасало: дежурства у них не совпадали, а со своей Марьей еще проще: всегда мог соврать, что голова болит и ничего не получится.

– Володя, куда двигаемся дальше? – спросил я у вернувшегося с совещания командира роты.

– Сейчас командиры определяются с очередностью десантирования в окрестные горы, – ответил задумчиво Сбитнев. – Край непуганых дураков. «Духи» тут вольготно себя чувствуют, у местного полка сил маловато. Немного попугаем аборигенов. Запасаемся водой, берем сухпай на трое суток и в путь. В горах, я думаю, лучше будет, чем сидеть три дня на броне.

– Горы высокие. На карте задачу уже видел?

– Еще нет, через час Ошуев соберет всех снова и будет уточнять задачи, сейчас ЗНШ полка в дивизии карты рисует, потом мы на своих «яйца» нанесем.

«Яйца» в обиходе – это круги с задачами, нанесенные на карту местности.

– Смотри, Вовка, «яйца» большие не рисуй и слишком далеко не планируй, а то потом свои собственные придется тащить черт знает куда!

– Да я уже и забыл, как это их в горы нести. На больничной койке, дома, да в пивнушке я их полгода использовал только по прямому назначению. В Алихейле все время вокруг техники бродили, высоко не забирались, даже ноги не перетрудил. Как неохота лезть к черту на рога!

– Володя, иди, помой физиономию, хотя бы перед вылетом, а то как папуас выглядишь! Ужас!

– Правильно, пока командиры совещаются, замполиты моются, бельишко трясут, газетки читают.

– А я и тебе захватил парочку, буквы еще не забыл?

– Вот это хорошо, а то зад вытирать нечем, что-то про бумагу я забыл.