Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей - читать онлайн книгу. Автор: Жаклин Паскарль cтр.№ 51

– Ну что, – процедил он, – если бы у меня был з́амок, ты бы меня трахнула? – Его дыхание обожгло мне щеку.

– Черта с два! – отозвалась я.

– Ах ты самодовольная сучка, – прошипел он и попытался схватить меня за грудь и прижаться ртом к моим губам.

К счастью, в начале той недели Роб научил меня кое-каким способам самообороны, и я могу с уверенностью заявить, что доставила своему коллеге определенный дискомфорт. Сомневаюсь, что следующие несколько дней у него оставались желание или возможность приставать к кому-либо из женщин в поисках «расслабляющего секса». Да, не все работники гуманитарного фронта святые, и время от времени можно наткнуться на настоящего ублюдка.

Визит знаменитости в зону оказания помощи – это палка о двух концах. С одной стороны, это возможность привлечь внимание к трагическим обстоятельствам и пробудить сострадание в публике, которое может выразиться в финансовой поддержке. С другой – члены команд по оказанию помощи в горячих точках часто воспринимают вторжение звездного персонажа и средств массовой информации как неизбежное зло, с которым вынуждены мириться по приказу головного офиса. Они лишь будут тихо сопротивляться нарушению тщательно отлаженной рутины повседневной жизни лагеря.

Да, эти визиты действительно имеют разрушительные последствия. За время, которое я провела в Македонии, в наш город приезжал целый цирк из знаменитостей: Ричард Гир, Бьянка Джаггер, Хилари Клинтон, Ванесса Редгрейв, Роджер Мур, министр иностранных дел Германии и премьер-министр Голландии с женой, не говоря уже о других, чуть менее известных лицах, решивших отправиться в поездку в поисках фактов. Я уверена, что все они были искренне огорчены человеческими страданиями, свидетелями которых стали.

Но когда бы звезды ни наносили молниеносный визит в лагеря беженцев, как минимум три представителя благотворительной организации, с которым приезжала звезда, должны были бросить все свои дела, чтобы сопровождать, отвечать на вопросы и организовывать взаимодействие свиты, фотографов и других сопровождающих лиц. В большинстве лагерей хронически не хватало работников, и любое отвлечение от обязанностей приводило к тому, что множество дел так и оставалось невыполненными.

Когда Хилари Клинтон приезжала в «Стенковец-1», из соображений безопасности в лагерь на целый день были прекращены поставки хлеба и воды. Большинство жителей лагеря в тот день просто остались голодными, а некоторые аспекты его жизни встали намертво, когда агенты секретной службы тщательно осматривали старую каменоломню, зачищали территорию, специально припудренную, чтобы не шокировать Хилари. По-моему она не смогла получить правдивого представления о лагере, но в этом не было ее вины. Требования охраны и средств массовой информации искажали реальность, а политическое влияние Клинтон могло оказать большую помощь лагерю. Я часто думала, знают ли VIP-персоны, что такое день без пищи для людей, которые и так целыми семьями живут в едва выносимых условиях. А если бы знали, то по-прежнему бы стремились своими глазами увидеть страдания человечества?

Конечно, вершителям судеб и влиятельным лицам следует быть в курсе страданий людей и не забывать отвратительную вонь нищеты и бедственного положения, когда им нужно будет принимать судьбоносные решения. Но актерам и моделям ни к чему получать такой же допуск к тому, что часто воспринимается лишь как удачный фон для фото.

Но если бы знаменитости приезжали без фанфар, за три дня до появления журналистов, без собственного биографа, охранника или сопровождающих, только для того, чтобы распаковать гуманитарные грузы, распределить и раздать продукты питания, жить рядом с другими работниками команды… если бы все эти семьдесят два часа они провели лицом к лицу с реальностью и лишь после предстали перед объективами… Интересно, сколько из них в другой раз предпочли бы отделаться денежным взносом?

«Чегран» принимал пятьдесят тысяч лишенных дома и эмоционально разбитых человек. Сам лагерь стоял на месте сброса карьерных отходов. Уступы, вырубленные в граните, теперь размещали ряды палаток, тянувшиеся к горизонту, насколько было видно глазу.

Перед приездом премьер-министра Голландии мистера Уима Кока сотрудники различных благотворительных организаций носились по лагерю, пытаясь навести на территории порядок и наставляя всех, как следует себя вести. Наблюдая за тем, как они суетятся, словно навозные мухи, переживают о пятнах на своих футболках, я чувствовала, как меня охватывает ярость. Медицинское обслуживание снизилось до черепашьей скорости, а выгребные туалеты были обнесены загородками, чтобы не дай бог не попались на глаза премьеру. Их сочли слишком грязными для его органов чувств.

В назначенный день официальные представители выстроились в ряд, чтобы приветствовать министра, который только что осмотрел госпиталь и кое-какие из специально прибранных палаток. Я тоже была там как представитель «Кеа» и ощущала себя неряхой. Утром внезапно пошел сильный дождь, и палатки стало затапливать, так что мне пришлось выкопать дренажные канавы с помощью рук и крышки от консервной банки. Сейчас же на моей одежде красовалась подсохшая грязь, и, как я ни старалась, руки мне не удалось отмыть до конца.

Когда господин премьер-министр дошел до меня, стоящей в очереди на приветствие, он сначала убедился в том, что я действительно специальный посол «Кеа», и только потом пригласил свою жену, Риту, присоединиться к нам. По случайному стечению обстоятельств она только что прочитала мою книгу на голландском. Мы поболтали о работе в лагерях и условиях жизни в них, но потом мне словно вожжа попала под известное место.

Поймав взгляд мистера Кока, я смело спросила, не желают ли они с женой посмотреть на настоящий лагерь беженцев.

«Разумеется», – с энтузиазмом отозвалась Рита, и, к ужасу сопровождающих лиц, мистер и миссис Кок последовали за мной за пределы тщательно охраняемой зоны к общим туалетам, стоявшим всего в паре сотен метров от этого места.

По мере приближения к ним вонь становилась невыносимой, а я объяснила, что каждый блок из пяти латрин рассчитан на удовлетворение нужд около двух тысяч человек. В латринах не было никаких смывных механизмов, и они представляли собой большие ямы в земле с дощатым полом с дырками. Чета Кок была потрясена, узнав, что во всем лагере нет ни одного душа.

Затем мы заглянули в открытые палатки, стоявшие ровными рядами. Из импровизированных проемов на нас смотрело человеческое страдание – глаза с выражением страха и мук. В палатках, рассчитанных на шестерых, теснилось по двадцать несчастных.

Миссис Кок остановилась и повернулась ко мне.

– Знаете, когда я была маленькой, у нас тоже была война и я тоже была беженкой, – сказала она со слезами на глазах. – Чем мы можем вам помочь?

– Ну, мы отчаянно нуждаемся в матрасах и в средствах, обещанных нам голландским правительством, – сказала я. – Только не через месяц, а сейчас. Больным и юным жестко спать на граните.

– Уим, – сказала она, поворачиваясь к мужу. – Это надо сделать.

Премьер-министр заглянул мне в глаза и взял за руку.