Леннар. Чужой монастырь - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников, Антон Краснов cтр.№ 56

Глаза Элькана сощурились, превратившись в две узенькие, жесткие щелки, лучившиеся раздражением и досадой.

— Убойную? Ты хочешь сказать, что я отправляю вас на убой? Даже при том, что я хочу придать тебе лучших людей — Лейну, Абу-Керима…

— Какие повороты сюжета… Кто бы мог помыслить, что Абу-Керима зачислят в категорию «лучших людей», — саркастично пробормотал Гамов.

— Оставь эту дурацкую манеру цепляться к словам и выворачивать их наизнанку! — гневно загремел Элькан. — Довольно. Я тебя понял. А теперь ты послушай меня. Во-первых, оспаривать приказы по меньшей мере глупо, а в создавшихся условиях…

— Я и не думал оспаривать!

— …а равно обсуждать — преступно! Ты что же думаешь, я отправлю хотя бы кого-то на верную смерть? Сейчас, когда каждый верный человек на вес золота, даже на вес наполнителя контроллеров двигательной системы звездолета!

— Я понял, — сказал Гамов. — Готов выполнять. Кроме тех, кого ты уже назвал, дядя Марк, я могу рассчитывать на Мазнока?

— Нет. Мазнок останется здесь. В Ганахиду отправятся только те, у кого имеется иммунитет против амиациновой лихорадки. У тебя он даже двойной: ты землянин и к тому же гареггин.

«Его не переделать, — мелькнуло тут в голове Константина, — впрочем, как почти любого человека. Вода не сжимается, разве под страшным давлением, а человеческая суть не меняется, разве… ну как с водой. Снова эта страшная закрытость! Откуда ему известно, что у землянина есть иммунитет против амиацина, откуда такая уверенность? Наверняка дошел до этого опытным путем. И кто тогда подопытный? Выбор невелик. Ладно, и не это вовсе сейчас главное…»

— Вероятность эпидемии в землях Ганахиды велика, — закончил Элькан. — Тебя она не затронет, но все равно будь предельно осторожен… гареггин. Никакого успокоения! У тебя свой крест.

Гамов и вверенные ему люди отправились к ближайшей точке входа в сеть лифтовых шахт, чтобы скорейшим образом вернуться в земли Ганахиды. И в самом деле, на выходе из портала, оборудованного в узкой голой балке в десяти белломах от крепости Этер-ла-Винга, не было и намека на пикет. Однако же в глубине оврага обнаружена свежая земляная насыпь, и зоркий взгляд смог разглядеть почти засыпанную почвой человеческую руку. Судя по ритуальной татуировке на запястье, принадлежала она сардонару второй степени посвящения.

По пути в крепость маленький отряд не встретил НИ ДУШИ. Верно, это сбывались зловещие и туманные предсказания Элькана, данные неясно, полунамеком, в расчете на догадливого слушателя. Несколько раз люди Гамова натыкались на свежие подпалины на земле, как будто тут разлили масло и подожгли. Еще теплая земля казалась разрыхленной, а может, так оно и было: тут рыли…

По пути к крепости они встретили полностью сожженный Малый Катрог, село, жители которого поставляли в крепость продовольствие и фураж и потому имели привилегию безнаказанно передвигаться по всей округе. Сейчас — никого. Крепость встретила посланников Элькана зловеще распахнутыми воротами, черными стенами и огромным черным горелым пятном посреди внутреннего дворика.

— Ясно, — тихо сказал Гамов, разглядывая горстку жирного серого пепла у стены смотровой башни, — не надо гадать, что согнало людей с насиженных мест и заставило убраться даже квартирьеров из твоего, Лейна, отряда, распущенного по окрестностям. Страх. Конечно, страх. Так не боятся мечей и не боятся огня. Они испугались эпидемии. А что? Довольно одного человека с открытой формой «короткой» амиациновой лихорадки, чтобы воспламенить окрестности. Вот они и воспламенили!.. Прошлись очищающим огнем, как инквизиторы в Средние века. Верно, извели все запасы масла…

— Если все так, отчего же эпидемия вспыхнула именно сейчас, ведь ее ожидают уже давно? — спросила Лейна.

— Очень просто. Примерно в эти дни по селениям ездят армейские эмиссары — осуществлять набор рекрутов. Я, кажется, уже говорил, что хватит одного человека? Вот он, верно, и проехался по всем пяти селам, что есть в округе. Вся зараза идет из Горна!

— Это я давно усвоила, — тихо сказала Лейна. — В прекрасном мире мы живем, друг мой! Все мы так или иначе обречены и скоро умрем: эти люди, что бежали, — от лихорадки, я — от нее же, но чуть позже и, быть может, не так мучительно, ну а тебя доест тварь, которая дарована тебе самим Леннаром. Прекрасный мир, прекрасная участь!

— Ничего, — бодро сказал Костя, чувствуя, как у него стынет кончик носам и свинцом наливаются кисти рук, — у нас на планете есть отличная песня про то, что помирать нам рановато…

Наверное, в переводе на Общий эта фраза звучала очень печально, потому что Лейна опустила голову и сделала какой-то слабый и неопределенный, ломаный жест правой рукой…

Всю работу по извлечению и укладке нужного оборудования провели за сутки. Еще по первым впечатлениям Гамова в этом мире местные сутки практически совпадали с земными…

На обратном пути они все-таки встретили одного-единственного человека. Он или отстал от беженцев (если его признали здоровым), или чудом спасся (если его посчитали зараженным). Так или иначе, ему не повезло. Сложно и неуместно говорить о каком бы то ни было везении в обезлюдевшей местности, истыканной, словно черными метками смерти, еще дымящимися выгоревшими пятнами. Завидев отряд Гамова, он вскинул вверх обе руки, страшно скривил лицо и заорал на простонародном наречии ганахидского:

— Ай, славные люди! Очень добрые люди! Во имя Леннара и всех богов Великой пустоты! Дайте жрать или убейте меня!.. Убейте или дайте пожрать, меня бросили, меня оставили, я хочу есть, я хочу есть!.. Эта земля смердит мертвечиной, тленом! Дайте есть или убейте!..

Неизвестно, сколько он причитал бы, когда б не Абу-Керим. Он вытащил из плотного кожаного колчана метательный дротик-миэлл и метким броском пробил бедолаге грудь. Тот повалился ничком, и Абу-Керим, верно желая предупредить возможные реплики милосердных, произнес, встав над трупом:

— На его лицо и руки посмотрите. Вот! Красные эти полосы… надо его облить горючим и поджечь. А потом закопать, а то он тут все окрестности отравит. Хотя моя предусмотрительность — это капля в море.

Не моргая смотрел на него Гамов. Если при старте полета одна улыбка Абу-Керима, длинная, белозубая, волчья, вызывала у него тоскливое чувство и позорное желание закрыть голову обеими руками и забиться в угол, то теперь ни террорист, ни это легкое убийство зараженного амиацином человека не подняли в груди Константина никакого чувства. Ему было все равно. Человеческая жизнь не стоила ничего. Промедление в этом мире было подобно смерти во много большей степени, чем на Земле.

Гамову было все равно. Адаптация на Корабле прошла успешно.

Он избегал подходить к болотам ближе чем на полсотни шагов иначе чем по настоятельнейшей необходимости. Даже когда обнесли барражем часть берега, указанного Эльканом, и стали вытягивать из скалы металлическую балку, [10] Константин следил за процессом издалека. Он видел высокую фигуру Элькана за распределительным пультом на треноге. Он видел все растущую груду черной, вязкой жижи в низине за холмом, выбираемую из толщи болот и перекидываемую на две сотни метров Большими… Потом пришел час потехи, когда в гнетущей и напряженной атмосфере обволакивающей работы появились на возвышенности четыре каких-то типа в длинных дайлемитских одеяниях и в высоких головных уборах, определенно смахивающих на тиару римских пап. У всех четверых, судя по всему, были просто-таки луженые глотки, потому что, когда они слаженно завели гимн ли, молитву или заговор, их рев долетел до ушей Константина, который находился чуть ли не в полукилометре от них. После этого четверка уселась в колесницу, запряженную одним-единственным скакуном, и удалилась. После их посещения количество и без того немногочисленных зевак, глазеющих на то, как святотатцы роются в страшных болотах, поубавилось, верно, втрое. Остались в основном мальчишки-беспризорники, для которых не являлись авторитетом ни отцы Дайлема, ни «дикие» гареггины, ни даже ужасающие чудовища самих Нежных болот. Наверное, было в их жизни что-то и пострашнее, чем выныривающее из растревоженной болотной жижи агонизирующее чудовище, буквально кричащее флюидами боли и ярости.