Мирная еда - читать онлайн книгу. Автор: Рюдигер Дальке cтр.№ 45

Производство цыплят происходит в отдельных фабриках, где яйца греют в специальных инкубаторах. Цыплята мужского пола миллионами уничтожаются, выбрасываются, отравляются газом или живыми измельчаются – это проще всего и, главное, дешевле. Представьте себе: большой измельчитель, полный цыплят! Только в Германии ежегодно таким образом уничтожается почти 600 миллионов цыплят.

Тем цыплятам, которые действительно пригодны, укорачивается клюв – их важнейший орган осязания, – раньше это делали при помощи горячего лезвия, сегодня – полностью автоматически. Это все равно что если бы детям отрезали кончики носов.

У кого язык поворачивается говорить о «яйцах от счастливых несушек», тот издевается над ситуацией, впрочем, в рекламе это давно стало обычным делом. В этой сфере уважение к правде пропало задолго до того, как исчезло уважение к жизни и благоговение перед ней, о котором говорил Альберт Швайтцер.

Современные откормленные куры, генетически разработанные иначе, нежели куры несушки, за половину срока прибавляют в весе в 2 раза больше, чем в естественных условиях; таким образом, прирост массы у них удалось повысить на 400 %. До своей преждевременной кончины курочка вынуждена существовать в неописуемом стеснении и мучении. Птицы способны выносить это в течение короткого срока своей жизни только потому, что в их корм добавляются витамины А и, прежде всего, D, вероятно, в качестве замены солнцу. Через 6 недель плачевное положение американских откормленных кур заканчивается, и они оказываются в духовке или на гриле. Немецкие бывают готовы иногда уже через 5 недель. Дольше они бы просто не выдержали, так как их мясо растет быстрее, чем кости, что приводит к неестественным гротескным формам, а также болезням. Примерно 4 % кур – это, разумеется, входит в расчеты! – погибают от судорожных конвульсий из-за так называемого «синдрома внезапной смерти»; примерно 5 % издыхают от скоплений воды в брюшной полости, которые наблюдаются у птиц только в промышленных условиях; 75 % передвигаются с трудом и, несомненно, страдают от постоянных болей.

Запланированный конец наступает хотя и скоро, но не так быстро. Поистине кошмарная жизнь откормленной курицы, в которой она никогда не видела солнца, заканчивается так же жестоко, как и начиналась. Так называемые «запихиватели», работающие на сдельной оплате, заталкивают птиц в клетки; на бойне их вытаскивают и подвешивают вниз головой в металлические петли, в результате чего, даже если все пройдет «хорошо», они подвергаются мучениям, при которых почти всегда ломаются кости. Конвейер тянет подвешенных кур через ванну с водой, в которую подается электрический ток; это должно оглушать птиц. Но это не лишает их чувств. Невообразимая для людей ситуация, которая, спустя десятилетия, недавно была запрещена в странах ЕС, но не в США.

Далее они оказываются у автомата для отрубания голов, который их должен убивать и обескровливать, попадая на важнейшие сосуды. Но поскольку этого часто не происходит, нужен отдельный рабочий, так называемый «дополнительный резчик», которому, тем не менее, тоже не всегда удается перерезать глотки всем птицам. Затем курица, часто еще живая, оказывается в шпарильном чане. Эта участь постигает, согласно Фоеру, только в США 4 миллиона птиц в год.

Если же не все «пройдет хорошо», у нас не хватает слов… Особенно в отношении «гигиены». В процессе подготовки трупы тянутся через различные ванны, называемые рабочими «фекальный суп», и это объясняет высокий уровень заражения: почти 100 % – кишечными палочками Escherichia coli, 8 % – сальмонеллой и до 80 % – кампилобактером, потенциально опасной бактерией. Эти инфекции на контроле встречаются регулярно. Исследование Федерального ведомства по оценке риска обнаружило в 2010 году заражение кампилобактером, составляющее от 39 до более чем 70 %.

Тела птиц к концу убойной процедуры находятся в таком непотребном виде, что им впрыскивают специальный бульон, составляющий от 10 до 30 % их продажного веса. Благодаря этому они должны снова хотя бы в некоторой степени иметь вкус курицы.

С помощью гигиенического аргумента, как уже упоминалось, убой скота для фермеров и небольших скотобоен был сопряжен, в конце концов, с такими трудностями, что им пришлось его прекратить. Однако гигиеническое состояние крупных скотобоен и птицефабрик при подобных практиках не поддается никакому описанию. Подобным образом в ЕС ежегодно «производится» 6 миллиардов кур, а в мире – 50 миллиардов. И эти цифры могут вырасти, если Китай и Индия тоже последуют творящемуся сумасшествию, к чему все и клонится.

Животные в животноводческих фабриках рассматриваются исключительно с позиции продуктивности, как «средства производства». Так получаются свиньи, которые в естественных условиях не смогут существовать вообще по причине своих слабых ног; так получаются индюшки с неестественно огромной грудкой, которые не размножаются, и куры, которые едва еще обладают птичьим обликом. А это все и не нужно в современной фабрике животных. То, о чем думал французский философ Рене Декарт, когда случайно назвал людей и животных машинами, здесь грубо воплощено в жизнь.

Положительная сторона для промышленности и для тех, кто мирится с дешевым пыточным мясом: прогресс развивается стремительным темпом.

С 1820 по 1920 год крестьяне за 100 лет удвоили сельскохозяйственную продукцию. С 1950 по 1965 год это произошло еще раз, всего лишь за 15 лет. В следующие 10 лет – с 1965 по 1975 год – это произошло еще раз. Так, вероятно, пойдет и дальше, если мы будем участвовать в этой игре, или вернее, в этой еде. После Второй мировой войны один крестьянин мог прокормить примерно 15 человек, сегодня – уже более 100. Только он теперь больше не крестьянин. Крестьяне в изначальном смысле этого слова в своем большинстве пали жертвой промышленности, а вместе с ними и качество продуктов питания.

Это привело и к тому, что животноводческая промышленность стала закрытой для глаз общественности. Крестьянское хозяйство мог посетить каждый, скрывать было нечего. Фабрики же строгим образом охраняются от посторонних, здесь все должно быть спрятано и сохранено в тайне. Регулярно и с ведома общественной системы здесь совершаются преступления против человечности, против защиты животных и их прав. Ответственность за это несут, в конечном счете, потребители, ратующие за низкие цены, которых фермерам для выживания недостаточно. Как это часто случается, значительное большинство решает в пользу количества и против качества.

В начале прошлого столетия сердечно-сосудистые заболевания были редкостью, а рак – исключением. Сегодня эти болезни – рука об руку с промышленным содержанием скота – завоевали наш мир и, в конечном счете, стали в нем обыденностью. Хотим ли мы этого действительно? Хотите ли вы и дальше принимать участие в поддержании этой тенденции? Это извращенный и больной процесс, в котором на кону стоит так много для нас всех. При этом три четверти жителей США утверждают, что защита животных для них важнее, чем дешевое мясо, а две трети выступают за строгие законы о содержании животных. Вероятнее всего, в Германии люди думают так же. Почему политики это не воплощают в жизнь? Скорее всего потому, что важнейшим «избирательным бюллетенем» граждан является по-прежнему банкнота, которой они большинством голосуют ежедневно в магазине за дешевое мясо, обходящееся всем нам очень дорого в долгосрочной перспективе.