Сторож брату своему - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Медведевич cтр.№ 90

А потом посмотрел на Шади и криво улыбнулся.

Это было последнее, что девушка помнила, – ей тоже дали по голове, и очнулась она на кладбище. Этот участок густо зарос кипарисами, разлапистыми и высокими. Старая часть старого кладбища – надгробия торчали разбитые и покосившиеся, между осевшими, едва заметными холмиками густо волновалась нетоптаная полынь.

Только чернела и пахла землей яма.

Тело Фархада упало вниз с глухим стуком – зашелестела потревоженная земля, посыпались мелкие камушки.

– Да будет доволен им Всевышний, – пробормотал Амр, отряхивая руки.

– Да ты никак, бедуин, рехнулся, – ответил Бехзад, поправляя поясной платок. – Он же звездопоклонник, неверный.

– Тьфу, – сердито отплюнулся айяр. – Да простит меня Всевышний за напутствие такой собаке…

Бехзад тоже сплюнул.

– А она? – кивнул на Шади бедуин.

– Огнепоклонница, конечно, – фыркнул айяр. – В Фейсале ж купили!

И пошел к девушке. Амр – за ним. Шади застонала, закрутила связанными запястьями.

Бехзад наклонился:

– Ну что, как решим?

– Ты придумал, ты первый, – великодушно отмахнулся рукавом Амр.

– Надо было бы и Фархадку… не сразу, – мечтательно протянул айяр и принялся развязывать Шади ноги.

– Ты уж один раз пробовал, – пожал плечами бедуин.

В четыре руки они быстро сняли с нее шальвары. Судя по частому дыханию, обоим не терпелось. Платье рванули от ворота до подола, рубашку тоже.

Рассказ Фархада о столе и ларце с инструментами Шади помнила. Навряд ли Бехзад окажется таким тупым, что дважды попадется на одну и ту же приманку. Но в детстве мать не зря назвала ее Омид – «надежда». Нужно было попытаться. О Ахура-мазда, помоги…

Девушка подмигнула мужчинам, согнула ноги и призывно раскрыла колени.

Айяры переглянулись и заржали:

– Да она не против!

Тряпку выдернули, Шади бурно задышала, поводя грудями, и промурлыкала:

– Не знаю, позволите вы мне жить или нет, но я не хочу принимать мужчину связанная, словно овца! Или ты хочешь отдавить мне руки, о Бехзад?..

Айяр нахмурился, почесывая в затылке. Шади приподняла ногу, открывая фардж:

– Когда меня покупали, я думала, что обниму тебя, а не того сопляка, который и вонзить-то не умел толком!

Амр хмыкнул:

– Не бойся, о девушка, мы тебя не обидим!

Бехзад подкрутил усы и самодовольно ухмыльнулся.

Через несколько мгновений она лежала совсем голая – и свободная от веревок – на остатках собственного платья. Призывно раскрыв объятия, она воскликнула:

– Вонзите, и поглубже!

Бехзада хватило надолго. Голова Шади сползла на землю, болела ссадина на затылке. Потом айяр прервался, подтянул поближе, перевернул на живот, согнул ей в колене правую ногу, лег сверху и снова принялся за дело. Елозя щекой по жесткой ткани платья, она пыталась высмотреть хоть один камень. Увы, среди жухлой травы и пыли не обнаруживалось ни одного булыжника… Ахая и постанывая, айяр, наконец, излился.

Поднялся, позвал товарища.

Распаленный, тяжело дышащий бедуин перевернул Шади на спину. Долго устраивался между ног, потом все началось по новой.

Бехзад сидел рядом, смотрел на усилия соратника и позевывал.

Снова на животе, придавленная весом мужчины, Шади услышала возглас Бехзада и поняла, что ее молитвы Ахурамазде, возможно, не остались без ответа:

– Да накажет нас Всевышний за забывчивость и нерадивость, о Амр!

Бедуин замер и приподнялся:

– Чего?

– Лопаты! Вчера мы отнесли их в сарай могильщика! Как будем закапывать?

– Тьфу на тебя! Ты чуть не лишил меня радости, о сын дерьма!

И удвоил усилия.

– Помогай, помогай мне, сука! – шипел он в обслюнявленное ухо и больно дергал за волосы. – Давай, давай, давай! – Мужчина наконец-то задрожал в сладостной судороге.

– Ну что? – зевнув, поинтересовался Бехзад.

Амр лежал на ней, тяжело дыша.

Шади понимала, что стоит за этим «ну что». Либо ее убьют сейчас, либо оставят здесь, сходят за лопатами и займутся еще раз. Девушка подвигала бедрами – и промежностью, прихватывая то, что еще находилось между бедер. Бедуин вынул зебб, фыркнул и ущипнул за задницу:

– А ты быстроходная верблюдица, ха!

Бехзад фыркнул:

– Ладно. Среди могил оставлять не будем. В мазаре запрем. А то вдруг кто увидит.

Невысокий склеп с целым куполом чернел совсем близко. Бехзад светил фонарем, Амр тащил ее за волосы, тяжело дыша и то и дело поправляя в штанах. Шади пихнули внутрь и со скрежетом задвинули дверь. А потом – тоже со скрежетом – задвинули засов. Оказалось, на дверях мазаров есть засовы – зачем? Чтобы мертвецы не вышли?

Девушка заметалась по склепу, оступаясь непонятно на чем, то ли на камнях, то ли на костях, то ли на деревяшках. Налетела коленом на что-то острое и длинное – видимо, на надгробие. Ни одного оконца! И дверь – дверь намертво закрыта! Шади ударила плечом со всей силы – тщетно. Железная дверца заскрипела в петлях, но не подалась.

– В этот раз ты хочешь жить, правда, Омид? – мягко спросил за спиной чей-то голос.

Она обернулась, вскрикнула и сползла на землю.

Почему-то именно сейчас девушка поняла, как замерзла, – ее всю покрывала гусиная кожа, обслюнявленные и изгрызенные соски холодил сквозняк.

На длинном узком надгробии сидел черный кот. Его глаза и усы светились настолько сильно, что видна была каждая щербина на могильном камне.

– Х-хочу, – пробормотала девушка, завороженно глядя на джинна. – Откуда ты знаешь мое прежнее имя?

– Оно не прежнее, – мурлыкнул кот. – Оно настоящее. Тебя зовут Омид. Знаешь, почему?..

Ее трясло от страха и холода. Какая разница, почему?.. Бабка в детстве что-то бормотала: мол, имя несчастливое, так шахиню звали, что с младенцем с Башни Наместника прыгнула, когда город ашшариты взяли. Но где гордая царевна, что предпочла смерть поруганию, и где проданная за долги девчонка, которой ашшариты то и дело раздвигают ноги…

– Хозяева назвали меня Шади, – облизнув губы, проговорила она. – И я очень хочу жить. Чего ты захочешь взамен, о дитя огня?

Кот довольно хмыкнул и ответил:

– Услугу, конечно.

– Никогда не ложилась с джинном, – пробормотала девушка.

– Дура! – мявкнул кот. – Нужен мне твой фардж!

Шади сжалась, чувствуя, как болит между ног.

– О другой услуге речь, – смягчаясь, сказал джинн.