Избранник ада - читать онлайн книгу. Автор: Николай Норд cтр.№ 54

Еще один участник сей бесовщины привлек мое особое внимание – это была неподвижно стоящая у окна фигура человека, облаченного в длинную, до пят, черную сутану. Голову и лицо его скрывал низко опущенный капюшон, оставлявший видимым лишь нижнюю часть бородатого лица. Я не видел его глаз, но физически чувствовал их неотрывный взгляд, обращенный на меня. И в этом взгляде чувствовалось нечто зловещее, таящее для меня опасность.

Но, сказать правду, во всей этой жуткой галиматье, творившейся вокруг, меня ничего особо не пугало, все мои страхи перегорели до еще этого, когда я готовился к сему действу и мысленно пережил неоднократно нечто подобное сейчас происходящему. Посему я не чувствовал себя здесь, несчастным, наложившим с перепугу в штаны, философом Хомой в деревенской церкви при отпевании ночью упокоенной им панночки. Скорее, мне было просто все любопытно. Впрочем, честно говоря, некая неприятная дрожь в коленках все же присутствовала…

Еще одна из фурий не принимала в оргии никакого участия. Прекрасная нагая чертовка – с ливнем волнистых рыжих волос до пояса и серыми, хрустальной чистоты, глазами, с точеным телом совершенных пропорций и полными белыми грудями, упруго возвышающихся так, словно их подпирал лифчик, стояла прямо передо мной и благосклонно протягивала мне правую руку, как протягивает ее королева своему вассалу для поцелуя. Ее глаза пылали адской похотью, которая прожигала меня насквозь, взрывая мои чувства жаждой женской плоти. Из ее лона сочился и струился меж ног телесный сок ожидающего сладострастия.

За другую ее руку держался какой-то ушастый, узкогрудый и худой, тоже рыжий, мелкокудрый мальчик лет шести, недетское лицо которого выражало затаенную злобу, казалось бы, на весь мир, а глаза сверкали холодным огнем. Их обоих я не узнал, их я просто знал невесть откуда – это были Лилит, царица долины Содом, супруга самого Дьявола, и Каин – братоубийца Авеля.

Тем временем Лилит приблизилась ко мне на шаг и взяла меня двумя точеными пальчиками за подбородок, заставив заглянуть ей в глаза. Я утонул в их блаженной глубине, словно погрузился в нежное облако на ложе из лепестков роз, источавших ароматный запах цветочной смерти.

– Любишь ли меня, хочешь ли меня, мой мальчик? – проворковала она райским, убаюкивающим голоском, от которого останавливалось дыхание и хотелось впасть в ее объятия.

– Я пришел сюда из-за Софьи! – неимоверным волевым усилием ломая себя, заплетающимся языком сказал я.

– Как странно! – убрала свои нежные пальчики с моего лица Лилит и недовольно отвернулась, отчего чары ее ослабли. – Я тебя не неволю, мой мальчик. Не я ищу – меня! И помни, сейчас ты нужен Повелителю, Он благоволит тебе. Однако может случиться и так, что Величайший отвернется от тебя. И тогда только одна я смогу тебя защитить от Его немилости, если… ты будешь еще мне интересен.

Лилит, приглашающим жестом, вытянула в сторону грациозную ручку. Тотчас к ней подлетела Клавка и, склонив голову, поцеловала руку Лилит с видом глубочайшей преданности.

– Когда ты захочешь меня, мой мальчик – а это рано или поздно непременно случится, даже не сомневайся! – обратись к моей фрейлин, – объявила мне Лилит глубоким грудным голосом, явно имея в виду Клавку. – Но смотри, чтобы это не было слишком поздно!

Клавка оторвалась от поцелуя и пронзила меня взглядом полным мстительного торжества.

Поклонившись Царице Тьмы, я, в смятении отступил. Вообще-то, согласно заповедям ритуала, я не должен был обращать на всю эту нечистую братию никакого внимания, никак на них не реагировать и не вступать ни с кем ни в какие контакты, иначе вызов Главного Нечистого будет прерван. И тогда в меня мог вселиться какой-либо простой бес или кто-то еще из тех, кто метался вокруг меня. И я для обычных людей в нашем мире стал бы каким-нибудь одержимым, кликушей, черным колдуном или еще какой-либо неадекватной личностью. Поэтому я больше ни на кого не реагировал. Я просто устремил взгляд в зеркало, ожидая появления Самого.

В тонком мире, где я теперь пребывал, зеркало выглядело совсем не так, как нам обычно представляется. Оно, скорее, напоминало какой-то темный провал, словно распахнутое в безлунную ночь окно, когда за ним не видно ни зги. Я вперился в зеркало неподвижным взглядом и стал взывать: «Люцифер! Люцифер!»

Согласно правилам вызова, я должен был сделать это не менее трехсот раз. Конечно, я не считал, сколько взываний я сделал, но в какое-то время, когда уже порядочно устал от своих мысленных призывов, обнаружил, что из зеркала начал медленно распространяться лунный свет и за ним стала проявляться все более отчетливо некая картинка. Когда она приобрела более-менее различимые очертания, я увидел в Зазеркалье мрачные горы, озаряемые огнедышащими вулканами. Потоки лавы стекала с них в ущелья, как кровавые раскаленные слезы. С грозового неба, из свинцовых туч, смешанных с вулканическим дымом, падали камни и град, сыпался пепел, хлестали молнии, рассекая окружающий мрак. Раскаты грома и взрывы вулканов, озарявшие алыми сполохами черное небо, сливались в общий ужасающий грохот, дыхание перехватывало зловоние серных испарений, прорывавшихся из Зазеркалья даже сюда, в комнату.

Там, в горах, я видел пещеры и гроты, и входы и выходы из них были зарешечены железными прутьями. Крылатые демоны и козлоногие чудища, со сверкающими мертвенным огнем глазами, кружили среди них и бродили по скалистым тропам. Иногда они исчезали в пещерах и когда появлялись оттуда вновь, то нередко их отвратительные злобные морды и когтистые лапы были перепачканы кровью. И тогда из подземелий доносились стоны и душераздирающие мученические вопли, мешающиеся со злорадным ревом и торжествующим бесовским хохотом.

Между этими угрюмыми горами и порталом Зазеркалья, где я стоял, зияла разделяющая нас бездна. И вдруг я заметил, как от ближайшего ко мне утеса к зеркалу устремился луч – лунная дорожка, которая все крепла и ширилась, пока не превратилась в превосходный лунный мост. С той стороны моста в мою сторону двинулись две фигуры, одна из них чуть опережала вторую, следовавшей за первой, как верная тень. По мере их приближения ко мне я узнал того, кто шел чуть поодаль – это был Баал-берита. Первым же, упругой походкой тренированного спортсмена, размашисто и мерно, почти не сгибая ног в коленях, шагал человек во всем черном: и плаще, и шляпе, и остроносых туфлях, и развевающемся шарфе, и круглых очечках для слепых и такой же, блистающей лаком, тростью в правой руке.

Когда он подошел поближе – к границе Зазеркалья, я увидел жесткие кудри его черных волос, одна куделька которых из-под шляпы выбивалась на лоб, резко контрастируя с его фарфоровым челом. Маленькие очки прятали его глаза, но не уродовали его облик и не могли скрыть скорбные тени под ними, особенно на фоне, словно изваянного из мрамора лица совершенных пропорций и нечеловеческой мужской красоты. И тут меня словно прожгло молнией, я узнал его – это был тот самый человек в трамвае, который некогда посоветовал мне купить лотерейные билеты, хотя теперь в его облике и произошли некоторые перемены!

При его появлении, вся нечисть, крутившаяся вокруг меня, пала перед ним ниц, козел спрыгнул с кровати и распластался перед ним так, как из всех четвероногих это могут делать только бульдоги – задние ноги простерлись назад, а передние вперед и в стороны, лоб он прижал к полу, выставив вперед крутые рога. Лилит встала перед ним на одно колено и поцеловала его правую кисть, после чего прижалась к ней своей щекой, словно маленький покорный ребенок к руке сильного и любимого отца. Малыш Каин сел на пол и обвил его ногу, сомкнув глаза в какой-то сладостной дреме.