Сотвори себе поддержку - читать онлайн книгу. Автор: Маруся Светлова cтр.№ 49

Но мысли ее кружились вокруг именно таких предположений: то ли попросить, чтобы мужу зарплату прибавили, то ли — чтобы деньги на отпуск появились, давно хотелось им съездить на курорт, отдохнуть, как белые люди отдыхают…

В какой-то момент она увлеклась домашними делами, и мысли эти ушли в сторону. Но все равно — где-то внутри она продолжала думать, потому что неожиданные вспышки таких мыслей опять появлялись в ней: «А, может, попросить, чтобы они просто были все здоровы, чтобы все было в семье хорошо…»

И опять она испытывала недоумение и смущение: непонятно было, может ли она вообще просить о других или только о себе?

И вообще — как просить-то?

«Дай мне!» — вроде бы звучит по-хамски, как указание к действию. А кто она такая, чтобы указывать этой чудотворице, что ей надо делать?…

«Помоги!» — она прислушалась к самому слову, и оно понравилось ей больше, только вот в чем ей надо помогать, она сама не знала.

Она стала гладить белье, и ритмичные движения как-то успокоили ее, но неудовлетворенность собственным недопониманием осталась. Просто обескураженной она себя чувствовала оттого, что вот, оказывается, как мало сама понимает, что ей надо, как мало понимает себя и свою жизнь.

Она подумала в какой-то момент, что что-то знакомое было в этой ситуации для нее, как будто она уже с ней сталкивалась. И, покопавшись в памяти, вдруг вспомнила, откуда это чувство.

Она читала об этом. Читала у Стругацких в их «Пикнике на обочине», как главный герой мучительно, с трудом добирался до золотого шара, который выполнял все желания. Как, рискуя своей жизнью, пожертвовав жизнью напарника, дошел до этого шара и осознал, что совершенно не знает, что просить, как просить… И ей стало даже немного легче, когда она вспомнила это. Значит, не одна она такая бестолковая, другие тоже не могут сразу сформулировать свою главную просьбу, с которой можно обращаться к тому, кто может ее исполнить.

Она продолжала гладить и в какой-то момент стала думать рационально и спокойно. «Так, — сказала она самой себе. — Если я хочу обратиться к этой иконе с просьбами о себе, нужно просто понять, что у меня не так и в чем она мне может помочь…»

Она прислушалась к самой себе, и это «не так» быстро отозвалось в ней. «Не так» было у нее на работе. Уже давно там было «не так», и все это «не так» упиралось в отношения с заведующей учебной частью, вредной и противной старой девой, которую ненавидел весь преподавательский коллектив.

Она действительно была вредная, вспыльчивая, резкая. И ругала она преподавателей грубо, и никогда не было понятно, за что и почему она тебя «поимеет». Злые шутки ходили о ее вредности. «Недотраханная», — так называли они ее между собой, прямо намекая на ее одиночество и женскую неудовлетворенность. «Климактеричка» — было еще одно ее прозвище, и намек тут был очевиден, как будто затянувшийся, непроходящий климакс переживала она, поэтому и стервозила постоянно.

Оля даже обрадовалась, когда нащупала что-то, что может быть ее просьбой к чудотворице. Потому что сама не раз попадала под горячую руку «климактерички».

— Вот и надо попросить, чтобы я смогла не обращать на нее внимания. Чтобы она меня не трогала. Чтобы я могла с ней какой-то общий язык найти…

И в ту же минуту, как она подумала об этом, она вдруг с удивлением поняла: а ведь она может с ней общий язык находить!.. Она даже утюг почему-то выключила, когда это понимание пришло к ней. Потому что даже гладить дальше не смогла. Ей нужно было постоять и осознать, что это действительно так.

Она вспомнила вдруг, как две недели назад, после долгих и мучительных сборов, пошла в кабинет к «климактеричке», чтобы поговорить о прибавке зарплаты. Пошла, внутренне боясь и волнуясь, но понимая, что без этого разговора ни о какой прибавке и речи быть не может.

Она вспомнила, как готовилась, проигрывая внутри разговор, подбирая аргументы. Вспомнила, как вошла в кабинет, когда та разговаривала по телефону, и вид у нее был какой-то уставший, и, пока та говорила, Оля вдруг подумала: «Господи, ее же никто не любит, все ее ненавидят. И живет она в таком одиночестве, никому не нужная, да тут точно обозлишься…»

И то ли понимание это сделало ее речь проникновенной, то ли интонация у нее стала не требовательная, а спокойная, то ли слова она какие-то подобрала, но мегера выслушала ее спокойно, и аргументы ее приняла, и пообещала посмотреть сетку расписания, чтобы найти ей дополнительные часы. И сделала это на другой же день…

И такое удивительное чувство испытала Оля, когда вспомнила этот случай, как будто бы нашла в себе какое-то качество, так необходимое ей, которое давало ей возможность получать то, что она хочет… И такое могущество было в этом качестве… Но как его назвать, она не знала. И она как бы остыла, успокоилась, подумав, что время еще есть, она обязательно в этом разберется, и найдет ему название, и просьбу свою сформулирует…

Пришла из школы дочь, потом вернулся муж, чем-то расстроенный, и вечер прошел в домашних делах, разговорах, у телевизора. Она больше не думала о том, что будет просить. Просто позвонила Машке и сказала, что поедет с ними.

Ехать надо было рано утром, и она уже деловито стала думать — что надеть завтра, ведь в храм все-таки едет. Нужно не забыть платок с собой взять, в храм с непокрытой головой заходить неприлично. И крестик надеть надо бы. Она стала вспоминать, где же он лежит. Давным-давно она его купила в церкви, когда заглянула туда, скорее, из любопытства. Даже несколько дней после этого поносила его, но потом сняла. Мешал он ей, и не подходил ко всем ее нарядам. И где-то остался лежать…

Она уложила спать дочку, потом долго еще сидела с мужем на кухне. Потом постелила ему в гостиной, сославшись на то, что ей еще собираться надо, и утром она рано встанет, беспокоить его не хочет.

И только тогда, когда она осталась одна в тишине, эти мысли снова появились в ней. В ней вдруг ожило волнение. Такое сильное волнение, как будто бы скоро, через несколько часов, что-то важное случится в ее жизни. Какая-то важная встреча произойдет. И важность этой встречи была такой большой, что она не могла найти чего-то похожего в своей жизни. Так сильно она волновалась перед свадьбой, когда понимала — вот-вот все изменится в ее жизни… Но даже тогда волнение было каким-то другим…

Она перерыла все полки в шкафу и нашла крестик. И когда она застегивала его на себе, чтобы примерить, осознала, что руки ее дрожат. А когда надела его, уже не захотела его снимать. Потому что это было неправильно, что-то фальшивое было бы, если бы она только за несколько часов перед посещением храма надела его. А тут — она в нем побудет. Ночь в нем поспит…

И она нашла свое старое строгое платье. Простое длинное черное трикотажное платье. И подумала, что это самая подходящая одежда. И строгая, и скромная. И платок нашла — легкий черный платок из шифона. Она надела все это на себя. И была она в этом наряде какой-то новой, строгой и подтянутой. И опять подумала — какая важная встреча ждет ее.