Сказание об Ольге - читать онлайн книгу. Автор: Вера Панова cтр.№ 32

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Сказание об Ольге | Автор книги - Вера Панова

Cтраница 32
читать онлайн книги бесплатно

* * *

Что может быть прекрасней голубых очей!

Серые – невзрачно.

Зеленые на кошачьи смахивают.

Про другие сказано: черный глаз, карий глаз – милуй нас! Добра от них не жди.

В глаза попадьи Феодор смотрится, как в два веселых неба. В каждом отражаются его благообразное лицо и красивая борода.

Нехорошо, что нет у них детей. Так пылко любятся, а деточек не дает Бог.

А может, и это к лучшему?

Зато не вянет, юной и свежей пребывает попадья. Не иссякает пылкость Феодора, обоим дорогая.

Бог – он знает, что делает.

* * *

Стал Андрей Юрьевич устраиваться прочно на княжение во Владимире.

Город был молодой, небольшой. Многие жители – пришельцы из южных земель: люди, бежавшие от разорения, тяготевшие к мирным трудам.

На новом месте они работали усердно, с властью старались ладить, и не было во Владимире постоянного роптанья и маханья руками на вече, несносных Андрею Юрьевичу.

Желая увеличить число жителей, он разослал своих посланцев в Киев и другие южные города. Посланцы хвалили трудолюбивый город Владимир и его князя. Вот на кого уповать можно, они говорили; уж его-то рука вас защитит! Здесь вам – ни достатка, ни покоя; что ныне добыли себе в поте лица – завтра отнимут половцы либо свои же, у кого меч в руке; еще спасибо скажете, если голова на плечах уцелеет. Текут ли наши реки молоком и медом? Нет. И нигде не текут. Но какова б ни была наша жизнь, она устойчивей вашей, нет в ней безумия. А половцев у нас и не видать, они к нам не суются.

Послушав таких речей, уж целыми родами, а там поселениями стал являться народ во Владимир. Привозили имущество, пригоняли скот – если не ограбят в пути… Прежде всего, явившись, ставили себе дома для жития, и Владимир богат был искусными плотниками, и Андрей Юрьевич особенно их поощрял – он много строил, собирался строить еще больше.

А кроме того, они сеяли жито и лен, торговали, ремесленничали. Муж дубил кожи, ковал железо, точил ковши и ложки, жена пряла, ткала, вышивала; в каждой семье умели разное, от этого умения была польза.

Соревнуя Киеву, Андрей Юрьевич называл новые владимирские урочища старыми, привычными народу именами: Золотые ворота, Печерный город, Десятинная церковь, и народ с радостью подхватывал эти имена, как память о незабвенном Киеве. Речку, впадающую в Клязьму, назвали Лыбедью…

Более всего Андрей Юрьевич строил церквей и монастырей, теперь их созидали свои мастера. Русские живописцы писали иконы, русские резчики вырезали на камне крылатых зверей, и дев с тугими косами, и псалмопевца Давида, играющего на гуслях.

Молясь в церквах, Андрей Юрьевич вздыхал и плакал. Видя это, многие тоже плакали, умиляясь на князя.

Он старался угодить и Ростову, и Суздалю. Его любили тамошние сильные люди, он рос среди них, особенно полюбили, когда он привез Пречистую. Знаменитая святыня возвысила их землю, как бы указывала, что земля эта избранная, благословенная.

Силой своей Пречистая вскоре проблистала. Был на Волге болгарский город Бряхимов. Оттуда жители набегали на русских, чинили беспокойства. Андрей Юрьевич уже ходил на них раньше, но безуспешно. Теперь пошли со своей чудотворной владимирской. На руках ее несли, осененную знаменами. В битве пал Изяслав, любимый сын Андрея Юрьевича. Но Бряхимов взяли.

Известие о победе над неверными мусульманами послали константинопольскому патриарху, прося в ознаменование ее утвердить празднество ежегодное с водосвятием, на 1 августа. Патриарх утвердил и прислал Андрею Юрьевичу благосклонное письмо.

И другие выгоды увидели от Андрея Юрьевича ростовцы и суздальцы. Он радел, чтоб они торговали с таким же размахом и барышами, как новгородцы. Улучшал городские укрепления. Обильные дары раздавал попам и монахам.

Так он поступал, желая, чтобы его любили.

И по-прежнему при нем был бессменно поп Феодор, и по-прежнему князь благоволил к Феодору и охотно толковал с ним о разных предметах.

* * *

В самом деле, занятнейший был поп и дерзновеннейший.

Дело прошлое: дьякона Аполлинария, бывало, лихорадка била, когда по ночам, там, в Вышгороде, в женском монастыре, они с Феодором крались к Пречистой.

Лунный свет наклонным столбом входил в оконце под куполом и преграждал путь, и дьякон, крестясь, холодными губами шептал молитву, прежде чем шагнуть в этот столб и коснуться иконы своими ручищами. Феодор же шагал как ни в чем не бывало и у иконы хлопотал, полный распорядительности.

С таким человеком, говорил дьякон, научаешься бесстрашию.

Столь благочестив наш князь Андрей Юрьевич, рассказывали во Владимире, а из Владимира дальше бежала молва, – столь благочестив, что часто среди ночи, встав с постели, идет в свою домовую церковь, зажигает свечи и молится в одиночестве, даже княгиня не смеет следовать за ним, чтоб не нарушить углубленность его молитвы. Только Феодор, духовник, иногда призывается в эти часы, и они с князем беседуют о спасении.

– Что есть добро? – спрашивал Андрей Юрьевич.

Свечи озаряли образа, тесно обступавшие их в маленькой церкви, и мнилось – святые со вниманием прислушиваются, что ответит Феодор.

– Что есть добро, – он отвечал, – изложено в заповедях, кои ты знаешь с младых ногтей.

– Все знают с младых ногтей, – возражал Андрей Юрьевич, – и никто не исполняет. Ты мне скажи такое, чтоб я, человек из рода Адамова, мог исполнить.

– Добро, – отвечал Феодор, – есть то, что способствует славе Божьей и твоей.

– А такое сопоставление не от дьявола?

– Кто есть дьявол? – спрашивал Феодор в свой черед. Трепет огней пробегал по святым ликам тревогой.

– Дьявол – зло, скверна…

– Да откуда он взялся – зло-то, скверна? Когда Господь сотворил все видимое и невидимое…

– Он и его создал безгрешным, а тот возьми да взбунтуйся.

– Я полагаю, – отвечал Феодор, – Господь сам этому бунту попустительствовал.

Святые негодовали.

– Ибо без зла, – он продолжал, – нет и добра. Без злого никто доброго и не заметит. Будет в мире ни жарко ни холодно. Ни восторга не будет, ни подвига. Ни Голгофы, ни чуда. Протухнет мир в единообразии и равнодушии.

– Ты думаешь?

– Думаю, что Всевышний, озирая Им сотворенное, сообразил сие и пустил в мир зло и скверну, как закваску, чтоб тесто подходило.

– Вон ты как мыслишь.

– Так мыслю, – легко подтверждал Феодор. Глаза его пылали в блеске свечей, и весь был могуч, широк и опасно красив, как тот, воплощающий зло.

– Стало быть…

– Стало быть, нечего дьявола бояться как чумы. Скверна он – однако действует с высшего дозволения – и, выходит, подобно добрым ангелам, является к нам как посланец Божий.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению