Кровавые вороны Рима - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 64

– Угомонись, Макрон, – не сдержал улыбки Катон. – Ты ведь и сам не верил, что мы легко выпутаемся, верно?

* * *

Открыв дверь офицерской столовой, Децимус, прежде чем переступить порог, внимательно огляделся по сторонам. По причине позднего часа в столовой никого не было, в очаге слабо горел огонь, заливая скромную комнату теплым светом. Не обнаружив ни одного офицера фракийской когорты, Децимус с облегчением вздохнул и поспешно закрыл за собой дверь. Затем он направился к проходу на склад, где хранился провиант для офицеров. С одной стороны находились полки, предназначенные для общего пользования, а с другой – запасы с указанием имени каждого офицера. Децимус про себя отметил, что в обоих рядах еды осталось совсем мало. Добыча из сожженной деревни была небогатой: несколько головок козьего сыра, кувшины с вкусным местным элем и черствые плоские буханки хлеба, оказавшиеся на вкус такими же неаппетитными, как и на вид.

Децимус взял две буханки из общих запасов и сделал отметку на восковой дощечке, что висела на ремешке перед дверью. В следующее мгновение он услышал, как кто-то открыл, а потом закрыл дверь. Судорожно сглотнув, Децимус выскользнул со склада и натолкнулся на маячившую на пороге мощную фигуру центуриона Квертуса. Свет от очага отбрасывал дрожащие тени за спиной фракийца, заливая его угрюмое лицо красноватыми отблесками, из-за чего Квертус выглядел еще внушительней, чем при дневном свете. Центурион молча сверлил слугу префекта взглядом.

Децимус робко заковылял к двери.

– Если позволите, господин…

– Стой, – пробасил центурион. – Я проголодался. Принеси сыра и хлеба. И захвати кувшин пива.

– Господин, я несу все это в штаб.

– Потом отнесешь.

– Префект и центурион меня ждут.

– Закончишь работу и пойдешь. А пока разведи посильнее огонь и тащи сюда еду.

Децимус на мгновение замешкался, но фракиец грозно рыкнул, и слуга торопливо положил буханки на стол. Подойдя к очагу, он взял несколько поленьев из лежащей в углу груды и положил на тлеющие угли, а затем принялся раздувать огонь, пока язычки пламени не перекинулись на нижние поленья. Все это время он чувствовал на себе тяжелый взгляд фракийского офицера. Усевшись на скамью, Квертус молча наблюдал за действиями слуги.

– Достаточно, – вымолвил он наконец. – А теперь неси еду.

Децимус торопливо вскочил и направился к продовольственному складу, где положил на деревянную тарелку все, что требовал центурион, а затем вернулся в столовую.

– Вот, кушайте на здоровье, господин. Если я больше не нужен…

– Стой, это еще не все. – Оторвав кусок хлеба, Квертус принялся сосредоточенно жевать и, покончив с этим занятием, заговорил: – Тебя зовут Децимус, верно?

Децимус кивнул, дрожа от страха, что грозному фракийцу известно его имя.

– Что, язык отсох?

– Н-нет, господин.

– Так-то лучше. Ладно, Децимус, может быть, ты мне пригодишься.

– Рад служить, господин.

– Тебе нравится служить у префекта?

– Никогда об этом не задумывался, господин, – облизал пересохшие губы слуга.

– Уверен, что задумывался. Вряд ли тебе по душе торчать в таком глухом месте, как Брукциум. Похоже, ты из бывших солдат. И тебя списали из-за хромоты, так?

Децимус снова кивнул, но нахмуренный лоб фракийца заставил его обрести дар речи:

– Да, господин. Я служил во Втором легионе. До встречи с префектом работал на верфях.

– И ты бросил уютный Лондиний ради этой дыры?

– Префект назначил хорошее жалованье. В тот момент предложение показалось мне выгодным.

– А теперь, по-видимому, не кажется, – усмехнулся Квертус. – Оказаться в таком месте не захочется даже за очень большие деньги. Ведь так ты сейчас думаешь? На свете нет такого количества серебра, из-за которого стоит так рисковать.

Децимусу хотелось поскорее ускользнуть от фракийца, а потому он решил не скрывать своих мыслей.

– Уверен, что есть, господин. За определенную сумму можно пойти на любой риск.

– Не сомневаюсь в твоей искренности, – заметил Квертус.

– Если я больше не нужен, то, пожалуй, пойду, – робко кашлянул Децимус. – Нельзя заставлять ждать префекта и центуриона Макрона.

– Перед уходом хочу, чтобы ты, Децимус, кое-что хорошенько обдумал. – Наклонившись вперед, фракиец устремил на ветерана неподвижный взгляд, от которого похолодело внутри.

– Ты любишь серебро, а стало быть, мне подходишь. Что если я предложу тебе за службу вдвое больше префекта?

– Не понимаю, господин.

– Да будет тебе, Децимус. Не думай, что Кровавые Вороны приносят из набегов только хлеб да пиво. В здешних горах полно залежей серебра, потому-то император и хочет прибрать к рукам земли силуров. Нам удалось добыть много серебра, и я обещал справедливо поделить его между всеми офицерами и своими людьми. Не хочешь присоединиться и получить свою долю? Если будешь мне служить. А, вижу, мое предложение тебя соблазнило. Давай, решайся. Что если я дам тебе втрое больше префекта, а?

– Катон обещал заплатить тысячу сестерциев.

– Не слишком щедро для такого славного малого, как ты. Префект – настоящий скупердяй. Как тебе понравится сумма в три тысячи сестерциев?

От изумления Децимус вытаращил глаза, а Квертус не отставал.

– Разумеется, надо получить и то, что обещал префект. И тогда обеспечишь себя до конца жизни. А я только прошу стать моими глазами и ушами и докладывать все, что префект говорит обо мне и моей когорте. Только и всего. Ну, Децимус, что скажешь?

Слуга некоторое время молчал, а его мозг лихорадочно работал.

– Мне надо подумать, господин.

Квертус смерил собеседника пристальным взглядом.

– Ладно. Ответ дашь завтра. И вот еще что: если узнаю, что передал хотя бы частицу нашего разговора, лишишься головы. Скоро сам поймешь, как в этом форте выгодно хранить мне верность. Ну, все понял?

– Да, господин, – выдавил Децимус.

– Тогда иди и помни: одно неосторожное слово, и ты покойник.

– Понял-понял, господин, – закивал Децимус, поспешно пятясь из офицерской столовой. Закрыв за собой дрожащими руками дверь, он осторожно опустил щеколду и торопливо заковылял в сторону штаба.

Маридия с избитым в кровь лицом и связанными за спиной руками выволокли из камеры в небольшую комнату в караулке. Его раздели по пояс, открыв взорам покрытую кровоподтеками грудь. Один глаз сильно распух и ничего не видел. От пленника исходило страшное зловоние, а все тело было перепачкано испражнениями и засохшей кровью.