Жасминовые сестры - читать онлайн книгу. Автор: Корина Боманн cтр.№ 87

— Но ведь это же его профессия! — воскликнула я.

— Его работа — танцевать, и ничего больше. Я даже один раз видела, как он целовал одну из этих баб. Антонио сказал мне, что она дала ему за это чаевые, но я ему ответила, что он ведь не проститутка, которая за деньги готова сделать все.

Я попыталась скрыть, что это замечание больно задело меня.

— И что он сказал на это? — спросила я, напряженно всматриваясь в витрину дамского магазина напротив.

— Антонио рассмеялся и пообещал мне, что такого больше не повторится. Но я уверена, что он солгал. Если я еще раз поймаю его на этом, ему не поздоровится!

Элла направила взгляд на витрину, и ее лицо просветлело. Она указала на светло-голубое платье из крепдешина, с низкой талией.

— Так вот, если ты считаешь, что это платье подходит для подружки невесты, то я с удовольствием его возьму.

Я улыбнулась ей и положила руку на дверную ручку:

— Конечно, оно тебе подходит. Идем, заберем его.

Весной 1928 года пробил наш час. После того как Лорен некоторое время переписывался со своей матерью, его родители пригласили нас в свой замок.

— Собственно говоря, ты уже давно должен был представить им меня, — сказала я, когда он сообщил мне об их приглашении. — Твои родители наверняка рассердятся на нас, когда узнают, что мы уже давно обручены и свадьба состоится через три месяца.

— Мои родители сердятся по любому поводу, — легкомысленно ответил Лорен. — Я уехал из Парижа, потому что знал: я никогда не смогу соответствовать требованиям своего отца. Я должен был унаследовать его фирму, но мне хотелось посвятить себя искусству. Моя мать намеревалась женить меня на ком-нибудь из девушек, танцевавших на балах дебютанток, но ни одна из них мне не понравилась. И теперь я знаю почему.

Он обнял меня и крепко поцеловал в губы. Я сидела на диване и шила платье — несмотря на дорогие вечерние туалеты, я не могла упустить возможность шить самой, — а теперь вынуждена была отложить работу в сторону, чтобы не уколоться.

— Ты ведь написал ей, что хочешь на мне жениться?

— Естественно! И если отбросить упреки, которыми она меня осыпала, она все же очень рада будет познакомиться с тобой. Несмотря на то что ее сын допустил ошибку, не представив ей тебя раньше.

— А если я им не понравлюсь?

Лорен рассмеялся:

— Это было бы то же самое, как если бы кому-то пришлась не по вкусу сахарная вата. Или торт. Поверь мне, ты им понравишься. Они будут критиковать меня, и если все пройдет хорошо, изо всех сил постараются убедить тебя в том, что ты должна сделать из меня другого человека. Но больше ничего не будет, можешь мне поверить.

Я с удовольствием ему поверила.

Когда через две недели мы сидели в поезде, мое сердце все же билось так, словно готово было выскочить из груди. Что скажут родители Лорена? Они были настоящими tây, и даже если Лорен считал, что они очень милые люди, все же я не была уверена в том, что им понравится то, что их сын решил связать свою судьбу с девушкой из Индокитая. В Сайгоне такие связи невозможно было себе представить — по крайней мере в высших кругах общества, а Лорен как раз и происходил из таких кругов.

Заметив мое беспокойство, он взял меня за руку:

— Не бойся, они тебя не укусят. А я прослежу за тем, чтобы мои родители не задавали тебе неприятных вопросов.

Я хотела бы ему поверить, но мне было известно, какими бывают родители. Пусть даже здесь, в Европе, можно было выбирать себе пару, это не означало, что родители не будут пытаться пустить в ход свое влияние.

На половине пути, в Кельне, мы остановились в гостинице прямо на берегу Рейна. Я была в восторге от Кельнского собора и многочисленных, частью очень старых, зданий по соседству. Лорен рассказывал мне об архиепископах и о временах, когда Наполеон завоевал Германию и занял Кельн. Это немного отвлекло меня.

И тем не менее ночью я не могла уснуть. Убедившись, что Лорен спит глубоким и крепким сном, я встала с постели и подошла к окну гостиницы. Отсюда мне хорошо было видно реку, которая, освещенная луной, искала путь к морю.

У Рейна было мало общего с Меконгом. Мне показалось, что он зажат между домами. Рейн был не таким глубоким, как река моей родины. У него было не так много рукавов, и вода даже днем была грязно-серой.

Но даже Меконг не смог бы ответить мне на множество неудобных вопросов, которые теперь проносились у меня в голове. В конце концов я сказала себе, что лучше снова отправиться в постель. Я легла рядом с Лореном и прижалась к его широкой спине.

На следующее утро мы поехали дальше, в Париж. Лорен всю дорогу рассказывал мне о своем родном городе: об Эйфелевой башне, о Сене, замках и Версале — прекрасном дворце, возникшем благодаря королю, который сам себя называл «королем-солнцем».

В свою очередь я рассказывала Лорену о Сайгоне и, повествуя о Меконге, французском квартале и рисовых полях, чувствовала, как становлюсь немного уверенней в себе. У меня больше не было семьи, по крайней мере, здесь, и, может быть, из-за своего побега я потеряла ее навсегда. Однако у меня была родная страна, пусть даже удаленная на тысячи километров, и мысли о ней я все еще носила в своем сердце.

Поместье родителей Лорена находилось за пределами Парижа. Я была поражена, увидев его. Я знала пышные дома в Берлине — такие, как Шарлоттенбург, — но по сравнению с этим поместьем они казались бедными. И хотя Лорен рассказывал мне об их замке, я не ожидала, что он окажется таким прекрасным, с башнями, золотыми флюгерами и высокими окнами, в которых отражалось солнце.

— Он действительно прекрасен, — сказала я, когда машина остановилась возле ротонды перед лестницей, ведущей к входу в замок.

Шофер вышел из машины и открыл переднюю дверцу. Когда я выбралась следом за ним, белый крупный песок тихо заскрипел у меня под ногами. Я подняла взгляд на главную башню, которая вздымалась в небо, словно сторож, стерегущий замок.

— Ну, это как сказать, — ответил Лорен, выйдя из машины и взяв мою руку в свою. — Снаружи он, конечно, выглядит прекрасно, но это не то место, где я чувствую себя особенно хорошо.

— Но ведь это твой родительский дом!

— Это не значит, что мне здесь уютно. В замке есть множество холодных переходов и жуткий подвал. Зимой некоторые комнаты не отапливаются, и тогда тут холодно, как в леднике.

Он, наверное, прочел вопрос в моих глазах, потому что тут же добавил:

— Может быть, мои родители и богатые люди, но они не хотят тратить деньги на помещения, которыми не пользуются. Собственно говоря, этот замок слишком большой. Наверное, раньше он предназначался для того, чтобы принимать людей, которые убегали от войны. Однако на протяжении нескольких столетий он является нашим владением. Говорят даже, что один из моих предков успешно оборонялся здесь против революции.