Соблазнить холостяка, или Нежный фрукт - читать онлайн книгу. Автор: Галина Куликова cтр.№ 50

– Надя, а вы не могли бы мне помочь? Не в службу, а в дружбу.

– Пожалуйста, – слегка порозовела та, предполагая, что ее попросят о чем-нибудь простом и понятном. – Что нужно сделать?

– Нужно позвонить вот по этому номеру, – он сунул ей в руку свой мобильник, – и крикнуть пронзительным голосом: «Люба, в каком ты вагоне?!»

Если бы Астраханцев гавкнул и укусил ее за ногу, Надя и тогда удивилась бы меньше.

– А в чем прикол? – Она посмотрела на него ошарашенно.

– Прикол в том, чтобы узнать, в каком она вагоне.

– Это ваша жена?

– Моя жена сбежала в Прагу с любовником, – ответил Астраханцев.

Девушки захихикали. Дмитрий уже давно понял, что говорить правду гораздо выгоднее, чем сочинять всякие глупости. Главное – тебе никто не верит, и это прекрасно.

– Только вы должны крикнуть так, чтобы она от неожиданности испугалась и сразу сказала, в каком она вагоне, понятно? – никак не мог успокоиться он. – Справитесь?

– Не знаю, – ответила Надя и посмотрела на Олю.

Та бросила сигарету себе под ноги и затоптала каблуком. И потребовала:

– Дай мне мобильник! У меня голос противнее.

– Она права, – кивнула Надя. – Ее однажды в парке испачкали мороженым… Она так вопила, что кто-то вызвал МЧС.

– Отлично, – одобрил Астраханцев, потирая руки. – То, что нужно. Итак, поехали!

Он кивнул головой, давая добро, и Оля нажала на кнопку соединения. Связь была отличной, и, когда Люба откликнулась и сказала «алло!», он услышал и испытал дикий восторг, что вот она, тут, совсем рядом!

– Люба!!! – гаркнула Оля таким страшным голосом, что у стоявшей тут же проводницы защемило межпозвоночную грыжу. – В каком ты вагоне?!

– В пятом! – испуганно крикнула в ответ та и тут же всполошилась: – Кто это?!

Оля небрежно захлопнула крышку телефона и подала его Астраханцеву со словами:

– Она в пятом.

– Девочки, вы – супер, – покивал головой тот и показал большой палец. – Огромное спасибо. Счастливо оставаться!

Он повернулся лицом к поезду, и проводница тут же сказала ему в спину:

– Ходить по вагонам строго воспрещается.

– А в туалет? – живо среагировал Астраханцев.

– В вашем вагоне два туалета и два пассажира. На каждого по унитазу.

– А в вагон-ресторан?

– Можно сделать заказ, вам все принесут в купе.

– Джентльмены не едят там, где спят! – гордо заявил Астраханцев.

– Вы собираетесь охотиться за своей Любой, – мстительно сказала проводница, слышавшая все до единого слова. – И багажа у вас с собой нет.

– Да, багажа нет, – признался Астраханцев и поглядел ей прямо в глаза. – У меня с собой только любящее сердце и безумная надежда на счастье. Один шанс на миллион, что Люба меня простит…

– А чего вы сделали-то? – спросила проводница, как-то сразу растеряв весь свой пафос. При слове «любовь» даже самые стойкие женщины распадаются на молекулы.

– Я должен был признаться ей в своих чувствах и струсил. А она ждала…

– Как же вы так? – ахнула добрая женщина и жалостливо спросила: – Ну, может, еще не все потеряно?

– Люба едет в пятом вагоне. Правда, я не знаю, в каком купе.

– Так можно узнать! – загорелась проводница.

На ней была кокетливая форма и туфли с красивыми лакированными язычками. Когда мимо проходил какой-нибудь мужчина, она приосанивалась. Было ясно, что романтические мечты все еще владеют ее сердцем.

– Сразу я ее огорошить не хочу, – понизив голос, признался Астраханцев. – Надо, чтобы у нее не было свободы маневра.

– Стратег, – похвалила проводница. – Идите в свое купе и сидите там. Когда тронемся, я за вами приду.

– Вы очень чувствительны, – сказал Астраханцев, преисполненный благодарности. – Вас ждет прекрасное будущее. Вы встретите красивого парня, который полюбит вас всей душой.

– Надо же – завернули. Вы, случайно, не писатель?

– Профессор литературы, – с достоинством ответил тот.

– Везет же некоторым, – пробормотала его новая союзница и погнала Астраханцева в вагон: – По местам!

В купе он был один и, как только поезд тронулся, стал пересаживаться с одного сиденья на другое, не в силах найти успокоения. Ему казалось, что Люба может уйти со своего места, или лечь спать и не открыть дверь, или еще бог знает что…

Перрон мчался за поездом все быстрее и быстрее и наконец оборвался. Замелькали фонари, словно гигантские спички с желтыми головками. Покинув хорошо освещенный вокзал, поезд вошел в ночь и побежал по рельсам, уютно покачиваясь. Проводницу звали Мариной. Разобравшись с билетом Астраханцева, она велела ему подойти к своей коллеге из пятого и ободряюще похлопала по плечу:

– Если вам дадут от ворот поворот, возвращайтесь.

– Спасибо, – поблагодарил тот.

Неожиданно Марина схватила его за запястье и, сведя брови к переносице, спросила:

– Вы будете объясняться в любви?

– Буду, – признался Астраханцев без тени смущения.

Смущаться можно, если ты еще ничего не решил. Или боишься своего решения. Он не боялся. Он был нацелен на Любу, как баллистическая ракета.

– А вы не врете?

– Не вру, а что?

– Первый раз вижу живого мужчину, который так влюблен, что гонится за девушкой на поезде. Прямо трепещу вся!

– Я тоже весь трепещу, – признался Астраханцев, которому скорее хотелось иди в пятый вагон.

От нетерпения он даже начал приплясывать и подталкивать Марину животом, чтобы она дала ему дорогу.

– Бегите, бегите, – поощрила она его. – Надеюсь, ваша девушка того стоит.

– Еще как стоит, – ответил Астраханцев и действительно побежал бегом.

Его мотало из стороны в сторону, и он то и дело стукался плечом о двери купе или о поручень, идущий вдоль окна. Ему было больно, но он не обращал внимания.

Никакой проводницы в пятом вагоне не оказалось, и Астраханцев, не в силах ждать, когда она вернется, начал стучаться в каждое купе и дергать за ручку. Один раз ему открыл встрепанный мужик в трусах и в майке, во второй раз появились удивленные физиономии студентов, распивавших спиртные напитки, судя по запаху, не очень высокого качества. В третьем купе никого не было, а возле четвертого он почему-то замер, словно его толкнули в грудь. Приложил ухо к двери и услышал знакомый голос, который жалобно звал:

– Дима! Дима!

Он сразу решил, что Любе совсем плохо, что она лежит на узкой вагонной койке бледная, едва дыша… Он дернул дверь с такой силой, что едва не вывернул себе руку.