По закону клумбы - читать онлайн книгу. Автор: Лана Роговская cтр.№ 18

– Привет, красота моя! – Водопьянов приобнял жену.

Для своего возраста Люба выглядела хорошо. Волосы густые, дорогая стрижка, небольшую проседь она старательно закрашивала светлым тоном. Кожа совершенно не морщинистая, светлая и свежая. Небольшая полнота ее не портила.

Люба всю жизнь бешено ревновала мужа. Василий Федорович всегда был «ходок» по женщинам. Знаменитому агенту Джеймсу Бонду точно не уступил бы по этой части. Ценил женскую красоту, умел быть обходительным. Женщины отвечали тем же, любили и льнули к нему. Но семья, Люба, дети – это для Водопьянова всегда было святое, всегда на первом месте. А теперь еще внучка Лушка! Имя редкое, старинное, а сама девчонка-то какая золотая! Его школа! Он ее воспитывал, наслаждался. На выходные всегда приезжал в загородный дом.

– Иди в душ и за стол! Я с тобой пару дней поживу, надо коммуналку оплатить да еще куча дел. А в пятницу вместе поедем домой, да?

Водопьянов довольно улыбнулся и пошел в ванную, хотя активный мыслительный процесс не прекращал ни на секунду, анализируя каждую мелочь и тусуя все возможные версии в деле отравления знаменитого эмбриолога.

Утром все разбежались из дома в обычном режиме. Игорь встал первым в шесть часов, позавтракал и уехал. У него с утра были назначены встречи. Бизнес диктовал необходимость начинать работу раньше, так как Москва задыхается в пробках. Людям приходится приспосабливаться к проблемам передвижения, поэтому при возможности все пытаются избежать часа пик. Кто-то начинает свой день раньше, кто-то, наоборот, позже, но и работает потом допоздна. Игорь предпочитал раннее время.

Никита, как всегда, поднялся в последнюю минуту, выпил свой чай с бутербродом и молча выбежал из дома. Он был типичной совой и по утрам практически всегда пребывал в мрачном состоянии духа.

Ирина Борисовна, к счастью, не зависела от наземного транспорта. Пробки ее не пугали. Она ездила на метро, а остальной путь на работу и с работы проделывала пешком. И для здоровья хорошо. Cегодня надо было прибрать квартиру и собрать вещи в химчистку, поэтому она встала пораньше. И обед приготовила на скорую руку: может, Никита забежит домой поесть.

Маркевичи очень любили свою квартирку в Черемушках, которую получили после расселения их хрущевки на улице Гарибальди. Благодаря маме-инвалиду, которая в свое время жила с ними и была прописана в их старой «двушке», они получили очень хорошую трехкомнатную квартиру в новом доме вблизи станции метро. Процесс освоения новой квартиры стал очень приятным периодом жизни для всей семьи. Нику тогда было двенадцать лет, и он активно помогал родителям благоустраиваться. Сам красил и клеил обои у себя в комнате, выбирал, одобрял или отвергал мебель и дизайн, ссорился, не соглашался. Поэтому теперь свою комнату считал личной берлогой и ревностно относился, если мама или папа что-то там меняли или переставляли без его ведома.

Бабушка же теперь обитала на даче, вместе со своей сестрою, иногда зимой приезжала в Москву и жила неделю-другую с дочкиной семьей. Но жить за городом ей было значительно приятнее, и подолгу она не гостила. Летом Никита навещал ее на даче, иногда проводил там все каникулы. Но в последние годы Ника отправляли летом на Мальту или в Оксфорд изучать английский язык, поэтому у бабушки он бывал реже.

Погода сегодня стояла прекрасная. Солнце пригревало вполне по-весеннему. Ирина была одета легко, поэтому, придя в институт, в гардеробе не задержалась, а сразу полетела в конференц-зал.

Перед началом собрания вставанием почтили память ушедшего Чеснокова. Дальше все прошло в обычном режиме, и сотрудники разошлись по рабочим местам.

Ирина Борисовна в ординаторской занималась работой по анализу исследований. Спиной к ней сидела Наумкина, которая непрерывно что-то печатала на компьютере. Ирина обратила внимание на небрежно перетянутый резинкой пучок тусклых волос и почему-то мятый несвежий халат.

Заглянула научный сотрудник Диля. По-восточному нарядная, с большими серьгами в ушах, пухлые губы накрашены ярко-красной блестящей помадой.

Она принесла какую-то толстую папку с документами по научной работе.

– Ирина Борисовна, – обратилась она к Маркевич, – у меня вопросы по исследованию. – И Диля протянула ей толстую папку с документами. – Только сначала давайте кофе выпьем. Что же у нас новый аппарат пропадает!

Диля подошла к машине, налила воды, добавила кофе и запустила агрегат. Поплыл приятнейший запах свежезаваренного кофе.

Все присутствующие с удовольствием собрались за маленьким журнальным столиком, где можно было удобно расположиться с чашкой кофе.

– Я сегодня слышала от экошников, что Чесноков отравился некачественной водкой, – поделилась новостями Диля.

– Скажи еще, что колбасой, – недоверчиво ответила Ирина Борисовна. – И вообще, что за сплетни ты тут собираешь!

– Ну, так говорят в клинике, где он работал… Говорят еще, что его избили прямо в клинике, поэтому он и умер…

Разговор грозил опять вернуться к грустной теме смерти эмбриолога. Поэтому Наумкина, скользнув рассеянным взглядом по Дилиному лицу, безапелляционно заявила:

– Диля, ты что-то сильно губы накачала в этот раз!

Все уставились на Дилины губы. Они действительно были как у экзотической рыбы. Но Диля почему-то не захотела признаться коллегам, что сделала контурную пластику губ.

– Это у меня герпес обострился, клянусь! – похлопала она накрашенными ресницами.

Все поцокали языками. Посоветовали выпить лекарство. Потом переключились на кофе. Всем хотелось говорить о чем-то человеческом и понятном. Даже о Дилиных рыбьих губах говорить было приятнее, чем об умершем. Смерть всегда напрягает…

– Я сейчас розы пересаживаю у себя на участке. Они у меня вымерзают каждый год. Не знаю, как уж их укрывать на зиму. Кто подскажет? – заговорила Наумкина, вдыхая аромат кофе, идущий от чашки.

– Мы дачу снимаем, поэтому мне этим заниматься не приходится, – ответила Афифа.

– А я пользуюсь укрывным материалом, который продают в специальных магазинах, пока ничего не замерзало, – сказала Ирина Борисовна.

В этот момент в ординаторскую вошла заведующая. Все напряглись.

– Хотите кофе, Инесса Петровна? Мы решили опробовать новый аппарат и заодно обсудить наши весенние посадки, – первая нашлась Афифа.

Тут свершилось чудо. Заведующая решила пообщаться «с народом» и попросила налить чашку кофе. Афифа бросилась к аппарату с самой красивой чашкой в ординаторской и включила кнопку. Машина заурчала, а Бацкая села на стул с прямой напряженной спиной.

– Какие посадки? Сейчас апрель разве не рано еще? – спросила она.

– Да кусты в основном. Розы.

– Надо мне тоже посадить…

Повисло напряженное молчание. Все представили заведующую с лопатой у куста. Выглядело нелепо. Никто не знал, что сказать. Все озадаченно думали. Что-то человеческое не чуждо Баскервилю? Она и сад? Несовместимо.