Из штрафников в разведку - читать онлайн книгу. Автор: Александр Терентьев cтр.№ 36

– Все, Ганевич, туши керогаз! – распорядился Прохоров, и разведчик послушно нажал на тормоз и выключил двигатель, добросовестно тянувший массивную бронемашину по какой-то заброшенной грунтовке, которая, как считал командир, вела как раз к тому настоящему лесу, который и должен был помочь группе оторваться от немцев и раствориться на его желто-серых просторах. – Все вон из машины! Ничего не оставляем, но и лишнего ничего не берем – только оружие, патроны и продукты. Яровец, не забудь затвор из пулемета вытащить – потом выбросишь где-нибудь!

Разведчики выбрались из бронетранспортера – лишь Яровец все еще продолжал какую-то непонятную возню в железном нутре.

– Сержант, долго еще тебя ждать? Что ты там колдуешь? – недовольно поинтересовался Прохоров, озабоченно поглядывая на часы. – Время, дорогие мои, время!

Яровец приладил под деревянной лавкой, тянувшейся вдоль борта, гранату и прикрепил к кольцу растяжку, второй конец которой привязал к ноге убитого унтера. Замаскировал обрывком тряпки и, беззлобно ухмыляясь, легонько хлопнул ладонью по спине трупа:

– Прости, рыжий, но мы тут ни при чем! Передавай фрицам привет от сержанта Яровца…

Разведчик спрыгнул с борта и во всеуслышание объявил:

– Я готов, товарищ лейтенант! Чего ждем? Тикать поскорее надо отсюда!

– Ты посмотри, куда нас этот герой завез, – тыкая пальцем в какую-то табличку, болтавшуюся на обрывке колючей проволоки, сказал Прохоров. – Так что сильно-то не резвись!

Яровец подошел поближе и сначала увидел нарисованный на табличке череп с костями, а потом уже прочел: «Achtung! Minen!» Любому красноармейцу – даже не знающему почти ни одного немецкого слова! – эта надпись была хорошо известна.

– Я что, нарочно, что ли, на минное поле заехал? – мрачно огрызнулся Ганевич и опасливо покосился на грозную надпись. – Вы, товарищ лейтенант, между прочим, и сами убедились, что в смотровые щели там ни черта не видно было!

– Поле правее, а здесь как раз его граница, – уверенно заявил Ахатов и предложил: – Командир, давай, я первым пойду! Я точно говорю, что до мин мы не доехали – иначе сейчас на этой проволоке не табличка болталась бы, а кишки наши.

– Хорошо, убедил, – кивнул Прохоров и скомандовал: – Тогда дуй вперед! Но не спеши и под ноги поглядывай! Группа, за мной! Точнее, след в след за товарищем сапером Ахатовым, который сейчас нас приведет к опушке волшебного леса. Мы ему, конечно же, верим, но метров на пятнадцать вперед отпустим…

До лесной чащи разведчики добрались благополучно. И, пожалуй, лишь вступив под настоящие деревья с частично сохранившейся листвой, Алексей Миронов впервые за последние несколько дней испытал облегчение и почувствовал, как в душе зарождается некое подобие уверенности, что они смогут-таки уйти от преследующих группу немцев и дойти до своих. Лес спрячет, согреет, прикроет от пули и спасет…

Когда разведчики уже углубились в лес, в отдалении приглушенно грянул взрыв. Яровец придержал шаг, прислушался и довольно сообщил:

– А вот, похоже, и мой сюрприз сработал! Рыжий передал прощальный привет фрицам от героических советских разведчиков. А все-таки немцы не дураки – быстро до бронетранспортера добрались!

– Ты, сержант, давай-ка, шире шаг! – беззлобно приказал Прохоров. – Это, кстати, всех касается! А то фрицы и до нас доберутся, не дай бог. Группа, бегом марш!

…Прохоров, в отличие от Миронова, смотрел на сложившуюся ситуацию без излишнего оптимизма. Лейтенант прекрасно понимал, что лес, конечно, существенно прибавляет разведчикам шансов уцелеть, но отнюдь не дает никаких гарантий. Что-что, а поисковая служба у немцев налажена хорошо, и если уж они обнаружили на своей территории вражескую диверсионно-разведывательную группу, то будут гнать ее планомерно, грамотно и целеустремленно до тех пор, пока не возьмут в плен или не уничтожат. Как хорошо обученный пес, фрицы будут идти по следу и не успокоятся, пока не вцепятся жертве в глотку. Ни плен, ни гибель разведчиков, естественно, не устраивали, поэтому Прохоров рассматривал только один возможный вариант: как можно скорее добраться до линии фронта и перейти к своим – по возможности без потерь и лишнего шума.

Шагом, бегом, короткими перебежками, снова быстрым шагом – и так без конца! Миронов, уже едва переставлявший натруженные, казавшиеся чужими ноги, мечтал только об одном – упасть навзничь и лежать долго-долго! Или хотя бы до того момента, когда сердце перестанет судорожно трепыхаться, дыхание снова станет спокойным и ровным, а глаза снова увидят нормальные осенние краски, а не плавающую муть желтовато-серого тумана. Просто лежать, дышать, смотреть на небо и ни о чем не думать, потому что мысль в гудевшей голове трепыхалась, собственно, только одна: «Не могу больше! Чем так, пусть уж лучше убьют поскорее к чертовой матери! Все равно не сегодня, так завтра свою пулю обязательно поймаешь! Так пусть уж прямо сейчас, чтоб уже раз и навсегда отмучиться…»

– Группа, привал! – севшим и хриплым от усталости голосом скомандовал Прохоров и первым упал на усыпанную палой листвой землю. Прислушался, пытаясь уловить хоть что-нибудь похожее на отзвуки канонады на передовой, но ничего не услышал и жадно припал к горлышку фляги с водой. Сделал пару глотков, прополоскал рот и, не глядя на подчиненных, сказал: – Вот что, дорогие мои… Линия фронта, по моим прикидкам, где-то совсем рядом. Если мы сегодня же ночью не уйдем, то уже завтра от группы останутся даже не рожки да ножки, а вообще ни хрена! И так уже только удивляться остается, почему фрицы нас до сих пор не прищучили – наверное, удовольствие растягивают, уверены, что никуда мы не денемся! Наверняка и по всей округе депеша разослана, чтоб ухо востро держали. И сколько мы так сможем пробегать? Раз ушли, два – третьего-пятого точно не будет! С боем прорываться – оно, конечно, можно, но многие ли уцелеют? Ответ, думаю, очевиден… Поэтому действовать будем так: выдвигаемся к самым немецким позициям, присматриваем местечко половчее и с наступлением темноты пробуем уйти к своим. Хорошо бы, конечно, «языка» с собой прихватить, но это уже будем смотреть по обстоятельствам. Расклад ясен? Вопросы, предложения есть?

– Да какие вопросы, товарищ лейтенант, – вяло отмахнулся Ганевич и попытался улыбнуться. – И так понятно, что надо через линию фронта перебираться, иначе фрицы нас собакам скормят! Всего делов-то: через эшелонированную оборону немцев прошмыгнуть и через нейтралку перепрыгнуть… Связаться бы с нашими и предупредить, что именно здесь переходить будем, а то как бы нас свои же на нейтралке и не накрыли – как вы говорите, могут ни ножек, ни рожек не оставить.

– А это уж как повезет, – неопределенно хмыкнул Прохоров и бросил многозначительный взгляд на Дукина: – Связи у нас нет: как вы все прекрасно помните, рацию пришлось выбросить, еще когда мы по болоту таскались.

– Командир, да разве ж я нарочно? – виновато пожал здоровым плечом разведчик. – Одна батарея все равно ведь уже сдохла, а вторая…

– А вторую ты в болотной водичке искупал! Да ладно, черт с ней – вернемся, спишем в «безвозвратные потери по причине прихождения в полную негодность к эксплуатации из-за попадания осколка». Не тягать же с собой мертвую рацию – для нас сейчас любая мелочь двумя пудами кажется. Ну что, передохнули? Курево осталось у кого? Жрать все равно, считай, уже нечего, так давайте хоть подымим чуток – только аккуратненько, дым в рукав выпускаем…