Сказки старой Англии - читать онлайн книгу. Автор: Редьярд Киплинг cтр.№ 10

– За что же это? – поинтересовался Дан.

– Да за то, что я въехал верхом в трапезную, когда там обедали монахи, и этим самым доказал саксонским ученикам, что мы, нормандцы, не боимся аббата. По правде сказать, Хью меня на это и подбил. Мне сразу показался знакомым его голос, прозвучавший из-под шлема; и хотя между нашими правителями шла война, мы ужасно обрадовались, что не убили друг друга. Он рассказал мне, как какой-то языческий бог подарил ему этот меч, но признался, что в первый раз слышал, как меч подает голос. Помню, я его предостерег от колдовства и злых чар. (Тут сэр Ричард улыбнулся.) Я был молод тогда – очень молод.

Когда мы добрались до его дома, мы совсем позабыли, что пару часов назад сражались как враги. Было уже около полуночи, и в Большом Холле собралось множество людей, ждущих вестей о битве. Там я и увидел впервые его сестру, леди Илуэву, о которой он мне рассказывал еще во Франции. С яростным криком она набросилась на меня и чуть не велела повесить, но брат рассказал ей, что я пощадил его в сражении (умолчав о том, как сам спас мне жизнь) и что герцог Вильгельм одержал победу. Пока они спорили, Хью внезапно ослабел от ран и упал без чувств.

«Это ты виноват!» – бросила мне леди Илуэва. Она наклонилась над братом и велела принести вина и холст для перевязки.

«Если бы я знал, что он ранен, – отвечал я, – я бы уступил ему лошадь и пошел пешком. Но он сам заставил меня сесть верхом, он ни на что не жаловался, наоборот – шел рядом и весело беседовал всю дорогу. Клянусь, что я не сделал ему никакого зла».

«Молись, злодей, – сказала она, не слушая меня и гневно сжимая губы, – если он умрет, ты будешь повешен».

Раненого отнесли в его комнату, а меня трое рослых слуг крепко связали и, надев петлю на шею, перекинули другой конец веревки через стропила. Сами же подсели к огню и стали колоть орехи рукоятками кинжалов, ожидая известий о хозяине: умер он или жив.

– Интересно, как вы себя чувствовали в это время? – спросил Дан.

– Я чувствовал себя смертельно усталым, тем не менее я от всей души молился за здоровье своего школьного приятеля Хью. Около полудня застучали копыта множества лошадей, и мои сторожа, развязав меня, бросились вон из дома. Это прискакал отряд Де Акилы. Вместе с ними был сам Гилберт Де Акила, он, подобно своему отцу, особенно гордился тем, что никогда не оставлял своих людей в беде. Будучи маленького роста, в отца, но грозен видом, с крючковатым, «орлиным» носом и желтыми пронзительными глазами, он всегда ездил на рослых конях-руанцах, которых сам разводил, – но никому не позволял помогать себе, когда садился в седло. Он увидел петлю, свешивавшуюся со стропил, и расхохотался; я же слишком задеревенел от веревок, чтобы сразу встать на ноги.

«Не слишком веселое развлечение для нормандского рыцаря, как я погляжу, – заметил он, – но спасибо и на этом. Надеюсь, мой мальчик, ты укажешь мне на тех, кому ты обязан этим милым обхождением, и мы расплатимся с ними прямо на месте».

– Что это значит? Он хотел убить их? – спросил Дан.

– Разумеется. И тут я увидел леди Илуэву со служанками и ее брата, стоявшего рядом. Солдаты Де Акилы притащили их всех в Большой Холл.

– Она была красивая? – спросила Уна.

– Во всю свою жизнь я не встречал женщины, достойной расстелить тростник перед моей леди Илуэвой, – просто и спокойно ответил сэр Ричард. – И вот, взглянув на нее, я подумал, что, может быть, шутка может спасти и леди, и всех ее домочадцев.

«Учитывая то, что я явился неожиданно и без предупреждения, – ответил я Де Акиле, – прием был, на мой взгляд, достаточно любезным». Но голос у меня чуть-чуть дрогнул. Нешуточное это было дело – шутить с воином из дома Орла.

На несколько секунд тяжелое молчание повисло над залом. Потом Де Акила снова расхохотался.

«Ну и чудеса! – молвил он, обращаясь к отряду. – Сражение едва закончилось, моего отца только что похоронили, и вот – нате вам! – наш самый юный рыцарь уже обосновался в саксонском поместье, причем нашел у своих друзей (как легко судить по их надутым лицам) отменный прием и гостеприимство! Клянусь всеми святыми, – продолжал он, потирая нос, – не думал я, что Англию будет так просто завоевать. Что же мне остается? Конечно, отдать этому парню то, чем он уже и сам завладел. Поместье – твое, рыцарь. Владей им, пока я не вернусь… или пока тебя не убьют. Ну, ребята, нам пора! По коням – и вперед! Последуем за герцогом в Кент – за нашим герцогом, который завтра станет королем Англии!»

Он увлек меня за собой к дверям, куда ему уже подвели коня – сухоногого руанского жеребца, чуть повыше моего Орлика, только сбруя у того была похуже.

«Запомни вот что, – сказал он, вертя в руках большие боевые рукавицы. – Это место – настоящее осиное гнездо. Если тут тебя не укокошат, как моего отца, не спалят вместе с домом и не разграбят, то через месяц, когда я вернусь, ты получишь это поместье в свое владение. Герцог обещал графу Монтеню все земли в Пэвенси, и граф, конечно, не откажет дать мне то, что он дал бы моему отцу. Бог знает, доживем ли мы до дня, когда Англия будет покорена, а пока запомни: распря и война – вздор, а ум и смекалка – это все».

«Увы, смекалки-то мне и не хватает».

«Ничего, научишься, – сказал он, трогая поводья и пяткой толкая коня под брюхо. – Учителя у тебя будут неплохие. Прощай! Удержишь поместье – твое счастье. Погибнешь – туда тебе и дорога!» – И он поскакал со двора, погромыхивая щитом, привязанным сзади к седлу.

Вот так, милые мои, я и остался в поместье с маленьким отрядом в тридцать человек, сам еще почти мальчишка, в первый раз побывавший в бою два дня назад. Не зная ни страны, ни языка людей, среди которых очутился, я должен был удержать поместье, которое у них же и захватил.

– И это было здесь, где мы сейчас живем? – спросила Уна.

– Именно здесь. От Верхнего Брода (того самого Виландова Брода) до Нижнего Брода возле Бель-Алле всего будет около полулиги с запада на восток, а с севера, от горы Брананбург, на юг – целая лига. И вокруг сплошные леса, кишащие солдатами, бежавшими после битвы при Сантлейке, саксонскими разбойниками, нормандскими мародерами, грабителями и браконьерами. Воистину осиное гнездо!

Когда Де Акила уехал, Хью хотел поблагодарить меня за то, что я спас им жизнь, но леди Илуэва заявила, что я хотел только завладеть их поместьем.

«Откуда я мог знать, что Де Акила передаст его мне? – возразил я. – Если бы я рассказал ему, что провел ночь с петлей на шее, он бы дважды спалил этот дом!»

«Если бы кто-нибудь надел мне на шею петлю, – воскликнула она, – я бы трижды спалила его дом без всяких разговоров!»

«Но это была женщина», – заметил я, улыбнувшись.

«Смейтесь, – сказала она, и слезы брызнули из ее глаз, – вы можете себе позволить смеяться над беззащитной пленницей».

«Леди, – отвечал я, – здесь нет пленников. А если и есть один, то он не саксонец».