Танцы с медведями - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 47

— Леди никогда не покидает дом через заднюю дверь.

Сперва Жемчужины пребывали в радостном возбуждении. Но день тянулся и тянулся и уже клонился к вечеру, а Зоесофья и посол до сих пор не возвратились. Девушки резались в карты, потом занялись настольными… и заскучали. Они пели песни, а потом приуныли окончательно. Олимпия импровизировала на клавесине. Остальные ели апельсины и дразнили котенка бантиком. С каждым знакомым занятием скука росла и постепенно превратилась в огромную латентную силу, подобную перегретому пару или расплавленной вулканической лаве. Вот настал роковой момент, когда Жемчужины оказались сыты по горло, и теперь эта сила угрожала выплеснуться наружу.

— Я завелась и готова… — произнесла Этери.

— Мы уже играли в эту игру, — мрачно пробормотала Нимфадора. — Русалка выиграла. Хотя то, что сказала Олимпия, было почти так же отвратительно.

— Вряд ли… — парировала Русалка.

— Верно, — согласилась Нимфадора, — только стыдно вслух признаться.

— Я готова визжать, — закончила фразу Этери.

Жемчужины дружно просияли.

— Умоляю, давай! — ободряюще воскликнула Евфросинья.

И Этери издала душераздирающий визг. Когда смех и аплодисменты утихли, к Жемчужинам заглянули неандертальцы, готовые ко всему. Они дружно покраснели от смущения, что их одурачили, и убрались восвояси. В конце концов, смешки стихли, а затем… скука вернулась и усилилась вдвое.

— Пора что-нибудь предпринять, — заявила Русалка. — Поскольку Зоесофьи нет, я назначаю себя предводительницей. Кто-нибудь возражает? Никто из вас не смеет. Значит, анонимно. Действуем по моему плану.

— Какому плану?

— У тебя есть план?

— Почему ты нам ничего не сказала?

— В чем бы он ни заключался, он должен быть лучше, чем кункен. [21]

— Вы правы, но мой план не имеет ничего общего с картами, и, вместо того, чтобы я вам его объясняла, давайте приведем его в действие. Все «за»?.. Не трудитесь говорить «да». Я уже все решила. Этери, не позовешь мальчиков?

Этери снова завизжала.

Неандертальцы появились в комнате, как всегда, готовые ко всему, однако на сей раз очень насупленные и встрепанные. Они остановились под гневными взглядами юных женщин и подались назад, когда Жемчужины стали на них наступать.

Русалка изящно топнула ножкой.

— Вы немедленно отвезете нас в Теремной дворец, — приказала она и отрепетировано надула губки.

Неандертальцы неловко топтались на ковре.

— Э-кхм. Ну. Не знаю, есть ли у нас полномочия это делать, — неуверенно промямлил Геракл. — Мэм.

— Я совершенно уверена, что нет. Но в отсутствие посла ответственность за наше благополучие переходит к казначею, не так ли?

— Да, но Зоесофьи тоже нет.

— Тогда она переходит к одной из нас.

— Я не…

— Ответственность переходит к кому-то еще? — язвительно заметила Русалка. — И этот кто-то — не вы? Разумеется, не вы. Значит, остаемся мы. Банальная логика.

Геракл сморщился, пытаясь уследить за ходом ее мысли, а затем принялся корчить рожи в поисках альтернативного решения. Но поскольку такового не нашлось, а он был не способен ослушаться законного начальства, то бедняга капитулировал.

— Полагаю, выбора у меня нет. Мы можем отправиться немедленно.

— Ой, не будь идиотом! — воскликнула Русалка. — Не сейчас. Сначала нам надо одеться и накраситься.

Московские улицы, хотя она шла по ним впервые, были Зоесофье прекрасно знакомы. Она приехала в Россию, зная о городе всю подноготную. Византийская Секретная Служба работала отлично (и продвинулась гораздо больше, чем подозревало московитское правительство). Ну а дотошное изучение карт и книг дополнялось осторожными расспросами — при этом люди воображали, что Зоесофью интересуют исключительно они сами.

Наконец-то она предоставлена самой себе! Но ей понадобится жилье, деньги, связи и доступ в высшие правительственные круги. А значит, ей нужен знатный покровитель. Человек могущественный и честолюбивый — не повредит также, чтобы он был уже наполовину влюблен в Жемчужину. И Зоесофья начала перебирать в уме воображаемые досье, но неожиданно увидела мужчину, неторопливо прокладывающего путь в толпе пешеходов. Он свернул на Тверскую и исчез. Она могла бы и вовсе его не заметить, не будь он чересчур высок и худ, карикатурно долговяз, просто карандашный набросок или вообще карикатура. Это был Мокрец, приказ которому от Хортенко насчет убийства барона Лукойл-Газпрома она подслушала.

Все ясно. Зоесофья мысленно захлопнула досье.

Она решила не утруждать себя слежкой за Мокрецом, а сделала крюк, поскольку сообразила, куда он направляется. Барон нынче гостил в Английском клубе в результате разлада с супругой. Подробностей Зоесофья не знала, но до нее доходили самые горячие светские сплетни. Барон Лукойл-Газпром был романтиком и садистом (что за неудобное сочетание!) и тщетно сражался со своей двойственной натурой. К примеру, он не мог получить сексуальное удовлетворение с подругой, которую уважал, и не был способен уважать женщину, которая подарила ему минуты блаженства. А это, конечно, не назовешь рецептом успешной женитьбы.

Подгадав свое прибытие в клуб так, чтобы Мокрец успел попасть в номер барона, Зоесофья притормозила, дабы критически оценить свой облик. Одета она была дорого, на русский манер, плюс могла похвастаться затейливыми византийскими драгоценностями. Должна сойти за благородную иностранку. Зоесофья закутала голову одним из своих шарфов таким образом, чтобы у любого возникла мысль, будто она старается остаться неузнанной.

Затем она поднялась на крыльцо, приоткрыла дверь и скользнула внутрь.

— Чем могу служить? — вежливо произнес швейцар, загораживая ей дорогу.

Задыхаясь и с сильным петербургским акцентом, Зоесофья заговорила:

— Пожалуйста, мне нужно здесь встретиться с одним господином. Дело крайне важное, вы должны позволить мне пройти в его комнату. — Привратник не пошевелился, тогда она понизила голос, словно смутилась. — В обычных обстоятельствах я бы не стала так поступать. Но у меня нет выбора.

Швейцар поджал губы и покачал головой.

— Если вы назовете мне имя проживающего, я позову его слугу. А вы, будьте добры, подождите его в вестибюле.

— О, нет! Это слишком опасно. Боже мой, какой будет скандал, если мой… нет, я должна попасть в его апартаменты. Иной альтернативы нет. — Зоесофья ломала руки в великолепной имитации агонии. Ее пальцы унизывали перстни. Она ловко сняла колечко поменьше и позволила бриллиантам сверкнуть в лучах лампы. Затем схватила привратника за руки. — Я в ужасной беде, поймите меня! Я не из тех женщин, которые в принципе на это способны, у меня нет выбора, вы должны мне помочь!