И грянул в Хренодерках гром... - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Андрианова cтр.№ 15

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - И грянул в Хренодерках гром... | Автор книги - Татьяна Андрианова

Cтраница 15
читать онлайн книги бесплатно

Он еще договорить не успел, как селяне резво рванули выполнять поручение.

Река имелась неподалеку от Хренодерок. Звалась она Закавыка, так как имела весьма своенравный характер, переменчивое русло с семью загибами на версту, а по глубине где-то курица пешком перейдет, а где-то и до дна не донырнешь — глубоко.

На берег явились дружно, всем селом. Даже пришлые притащились. Охота им поглазеть, как принято вызывать дождь в Хренодерках. Опыт они, видишь ли, перенимают. Плугов притащили аж пять штук на выбор. Бабы выбрали из своих рядов Параскеву, как самую авторитетную и при этом еще в соку (Рагнеда взяла самоотвод по причине преклонных лет), а мужики все до одного проголосовали за Алкефу. Рыжеволосая сердцеедка кокетливо похихикала, но согласилась. Ожидали только самого затейника, и он не заставил себя ждать. Явился не спехом, в широких, подпоясанных затейливым шнуром штанах, длинной, расшитой по рукавам и вороту косоворотке, босой и с кнутом в руках. Народ заинтересованно загудел. Интересно же, что этот затейник придумал.

Светлолика тоже дожди накликала. Но у нее участия всего народа не требовалось. Сама походит, побурчит что-то невразумительное под нос, посмердит зело вонючим дымом, на пятке повертится — и вот он, дождик. Никакого тебе зрелища, глянуть не на что.

— Вот что, бабоньки, — сразу приступил к делу дед, видимо, времени даром терять не желал, дел дома припасено было немало. Все уважительно склонили головы. У всех дома осталась скотина, пригляду требующая, дети, которых кормить надобно, и прочие дела, требующие если не неусыпного бдения, то хотя бы вдумчивого почесывания затылка. — Вы, значит, юбки до колен подоткните да разуйтесь, чтобы зря обувь в речке не портить. Ща из вас лошадей делать будем.

— Лошадей… — удивленно вздохнула толпа.

Эвон как дед загнул. Ежели бы раньше знать, каждую посевную к нему б бегали. Баб, их как в урожайный год яблок, — с лихвой. А вот лошадей в хозяйстве нехватка большая.

Однако Панас забеспокоился. Параскеву было жаль. Вдруг Тарасюк с заклятием напутает и супругу назад не воротит? Где же он еще такую разумную жену сыщет? Она, конечно, бранится иногда, как без этого. Но все-таки своя, родная. Сколько лет душа в душу, и на тебе — копытами с гривой обзаведется и ржать начнет. Ни поговорить с ней, ни семок полузгать.

— Ты там того… без этого, — насупился он. — Женку мою в целости верни.

Зарделась Параскева: сколько лет бок о бок, а супругу все еще небезразлична.

— Да что с ней сделается? — фыркнул Тарасюк, не разделявший опасений головы. — Вот речку перепашем, и вернется назад живехонька и здоровехонька.

Народ оживился. Всем стало интересно посмотреть, как речку пахать станут. Селяне рассредоточились по берегу. Благо на его склоне вполне можно было найти место на свой вкус и зоркость зрения. Самые предприимчивые достали жареные семечки и принялись их лузгать, вводя окружающих в грех зависти.

Тарасюк подошел к упряжке творчески. Велел женщинам снять платки и сделать множество маленьких хвостиков на месте прямого пробора.

— Вот и будет у вас грива, — довольно заключил он; посмотрел со стороны, оценивая. — Чего-то не хватает, — задумался колдун. — О! Понял! Ща, бабы, будем делать вам хвосты.

Любопытный народ подался вперед. Все знали, что у ведьм хвосты растут, а у обычных женщин лишнего отростка на копчике никто до сей поры не замечал. Может, не приглядывались просто?

Дед приподнял игриво хихикающей Алкефе юбку и завязал подол сзади на манер конского хвоста.

— Ишь какая кобылка славная получилась! — хмыкнул одобрительно.

Параскева не стала ждать, пока ее оделят, сама юбку скрутила, как надо, и пошла потеха. Тарасюк женщин в плуг запряг, кнутом щелкнул.

— Но-о-о! — кричит. — Пошли, залетные! Пашите воду, чтобы из тучи к нам на поля вернулась.

Бабы в речку вошли, вода пошла брызгами, тут и самый серьезный рассмеется. Параскева с Алкефой хохочут, рвут плуг по дну, взбивают воду босыми ногами, мелкие рыбки из-под ног шарахаются, лягушки в разные стороны прыгают, квакают оглушительно, водоросли на плуг наматываются, ил со дна поднимается. Тарасюк сзади плуг придерживает, кнутом по воде щелкает, на «лошадок» строго прикрикивает. «Такие-растакие, немазаные — сухие! Пашите шибче, а то до осени всходов не дождемся!» На берегу парни с девками балалайку притащили и тут танцы устроили. Шуметь на них не стали, многие присоединились: кто частушки поет, кто лаптями по земле топочет в плясовой. Прямо не обряд по вызову дождя, а цельный праздник получился.

Но тут со дна самого глубокого омута поднялся водяной, сам страшный, вместо волос, усов и бороды водоросли длинные, выкатил на всех глазищи огромные, таращится осуждающе.

— Что это вы тут расшумелися?! Всю рыбу мою распугали, пол реки перебаламутили, лягушки от страха икру выметали преждевременно, русалки под коряги попрятались и трясутся, бедняжечки. Прекратите сей же миг безобразничать! Разве не знаете, что глупые игры на воде добром не кончаются?

— Прощения просим, водяной-батюшка, — поясно поклонился Тарасюк. — Мы же не со злого умыслу, а по необходимости.

На берегу плясать перестали только взрослые, подошли поближе, прислушались к разговору. «Лошадки» тоже встали до окончания переговоров. С водяным кто же ссорится? Молодежь же, знамо дело, уймется, когда выдохнется или дракон мимо пролетит и огнем пыхнет: знай себе песни поют, на балалайке тренькают да пляшут — скачут и смеются.

— Ты что буробишь, человек? Седина в усы, а все детство в филее играет? Какая такая тебе надобность с плугом в речку лезть? С пашней, что ли, с пьяных глаз попутал? Баловство одно на уме, тут и думать нечего, — ярился водяной, тряся бородой.

— Так нам дождя надобно, — развел руками дед. — Без него земля не родит, это всем известно.

— Известно, говоришь? — недобро прищурился хозяин вод, пошуровал рукой где-то под водой, извлек из глубин большую сучковатую палку, потряс ею угрожающе и возвестил многозначительно: — А вот я сейчас покажу вам, где раки зимуют! Век меня помнить будете, а забывать станете, так я всегда рад память вашу улучшить.

Параскева с Алкефой поняли, что прошел черед переговоров — сейчас их будут бить, и рванули так, что чуть лемех не сломали. Тарасюк замешкался, схлопотал палкой по спине, охнул и помчался чуть ли не впереди своей пары. Женщины бросить плуг не догадались, с визгом выскочили на противоположный берег, дернулись туда-сюда, заскользили по глинистой почве обрыва.

— Быстрей! — благим матом верещала Алкефа, которой удрать от преследователя было делом чести.

Кокетливую селянку, чей глубокий вырез служил вечным искусом для мужского населения, женщины собирались бить по три раза на неделю, и если бы не быстрые ноги, ходить бы ей вечно в синяках.

— Куда уж быстрей, заполошная? — Параскева даже в сложной ситуации головы не теряла. — Видишь, берег крутой да скользкий. Не подняться нам наверх.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению