Эльфийские хроники - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Луи Фетжен cтр.№ 114

— Делай то, что я тебе говорю! — потребовал Махеолас решительным тоном. — Иди!

Ллиана неторопливо окинула своего собеседника взглядом, зная, что он ее в темноте видеть не может. Махеолас, похоже, пребывал в не совсем вменяемом состоянии, которое вполне могло объясняться страхом. Как ни странно, она, Ллиана, не испытывала вообще никакого страха. События, которым сейчас предстояло произойти, казались ей уже предопределенными, какими бы они ни были.

Ллиана резко поднялась на ноги и, проскользнув между скал, присоединилась к остальному отряду.

— Господин Махеолас хочет, чтобы вы подошли к нему, — сказала она гоблинам, усевшись на корточки рядом с ними. — Он хочет, чтобы вы руководили штурмом… Он сейчас находится вон там, за плоским валуном.

Оба монстра бросили на Ллиану презрительный взгляд и тут же отправились по направлению к Махеоласу, двигаясь с такой ловкостью и осторожностью, на которые она раньше считала их не способными. Как только они исчезли из вида, она поспешно направилась в расщелину, в которой, как она заметила раньше, спрятались эльфы. Все они повернули головы и посмотрели на нее. Взгляд Гамлина был безмятежным: в нем чувствовалась насмешливая беспечность, с которой он всегда относился ко всему, что вокруг него происходило. Тилль, похоже, немного нервничал, однако кивком головы дал Ллиане понять, что готов выполнять ее распоряжения. Выражение лиц остальных эльфов не оставляло никаких сомнений: они, похоже, сконцентрировали все свои мысли на предстоящей схватке. Тут, возможно, сыграли свою роль и наркотики, которыми их пичкали. В данный момент это были уже не эльфы, а омкюнзы — воинственные монстры, подрагивающие от ярости в предвкушении битвы. Они — так же как орки и люди, входившие в их отряд, — были сейчас похожи на хищников, нервно подрагивающих в своих клетках: их глаза злобно поблескивали, а тело напряглось в ожидании предстоящей смертельной схватки. Всего лишь слово или жест одного из гоблинов — и они бросятся на штурм башни и станут убивать. Они, похоже, уже едва сдерживали охватившую их ярость.

Ллиана повернулась к своим товарищам. Тилль, держа в руке свой длинный кинжал, снова и снова чертил его лезвием длинные линии на скале. Его взгляд был отчужденным, а лицо — еще более бледным, чем обычно. Ллиана подняла руку, чтобы схватить Тилля за руку и вырвать из этого отчужденного состояния, но Гамлин остановил ее.

— Песнь рун, — прошептал он.

Ллиана посмотрела на него непонимающим взглядом, но менестрель больше ничего не сказал. Он молча вытащил из-за пояса кинжал и переместился в такое темное место, что даже глаза эльфийки не могли его там различить.

Ллиана осталась наедине с собой.

Песнь рун… Ну да, конечно. Нужно пробудить их измученные души. Нужно воскресить в них их эльфийскую сущность. Но какие именно руны? Она поискала глазами Гамлина в надежде на то, что он ей поможет, но менестрель растворился в темноте. Гоблины уже вот-вот должны были вернуться, чтобы повести отряд на штурм башни, и тогда уже ничто не сможет отвлечь эльфов от их желания убивать. Тилль, судя по его виду, был уже готов броситься в бой, да и Гамлин тоже наверняка испытывал такое же чувство ярости, которое постепенно охватывало всех.

Ллиана резким движением отложила свой лук в сторону и сняла с себя пояс, за который был засунут ее кинжал. Взяв этот кинжал, она разрезала им тесемки, связывающие ее тунику.

— Тхегн дэн, хлистан секг, — прошептала она, и все эльфы резко вздрогнули так, как будто их ударили плеткой.

— Тхегн дэн, гесеон не флаеск…

Они уставились на Ллиану и стали внимательно следить за каждым ее движением. Она стащила с себя кожаные одежды и опустила до пояса свою синюю льняную рубаху. Ее обнаженная грудь казалась на фоне темных скал очень белой и почти блестящей. Ллиана развела руки, придала своим ладоням форму руны потребности и повернулась к эльфам.

«Битх неару он бреостан

Веортхетх хи тхеах офт нитха беарнум

То хелпе анд то хаеле гехваетхре

Гиф хи хис хлистхатх аерор».

«Потребность — это путы, сжимающие грудь,

Но она зачастую может смениться

Надеждой на безопасность,

Если ей уделять внимание с самого начала».

Она говорила очень тихо. Ее глаза были закрыты. Она медленно подняла руки в ту сторону, в которую заходит солнце, и слегка согнула их в локтях, тем самым придавая им форму руны рта, то есть руны речи.

«Битх ордфрума аелкре спраесе

Висдомес вратху онд витена фрофур

Анд еорла гехвам еаднис онд тохихт».

«Рот — это то, откуда рождается каждое слово,

Опора мудрости и поддержка для тех, кто сообразительный,

Надежда и спасение благородных».

В тот момент, когда уже заканчивалась строфа, Ллиана вдруг почувствовала рядом с собой какое-то движение, которое едва не оторвало ее от медленной вибрации песни рун. «Не открывать глаза…» Она услышала сдавленное ворчание, затем — короткий и хриплый отчаянный крик, разорвавший ночную тишину. Какой-то сигнал. Ллиана тут же испытала на себе, что чувствует тот, кто оказался на плоту посреди бушующего моря. Ее оглушили громкие крики, ее стали толкать с разных сторон, вокруг зазвенели ударяющиеся друг о друга клинки, ее схватили и тут же выпустили какие-то когтистые лапы, отпихнули назад, повалили на землю. Она поднялась — поднялась с колотящимся сердцем, но все еще закрытыми глазами, — выпрямилась во весь свой рост и сложила ладони у себя над головой в форме острия, тем самым придав себе вид руны Тюра — руны Звезды, руны принцев. Она стала выкрикивать эту песнь так громко, как только позволяли ее легкие, заглушая шум происходившего вокруг нее яростного боя и подавляя в себе страх быть сраженной ударом, пронзенной клинком или поваленной и затоптанной — то есть страх умереть этой темной ночью здесь, в этой пустынной горной местности, вдали от родных мест.

«Битх такна сум, хеалдетх трива вел

Витх аетхелинргас а битх он фаерилде

Офер нихта генипу, наефре свикетх!»

«Тюр — это особый знак.

Он поддерживает у правителей надежду, борясь всегда

Против мрака ночи. Он не подводит никогда!»

Лишь сейчас Ллиана открыла глаза и тут же отпрянула назад. У ее ног лежал в луже крови и бился в предсмертных конвульсиях орк. Чуть поодаль она заметила на скале безжизненное тело эльфа, голова которого была размозжена. Ее песнь, похоже, подействовала и вырвала эльфов из их смертоносного ослепления — если только эта боевая ярость не обратилась попросту на орков и людей их отряда. А бой еще не закончился. Рядом с ней метались в беспорядочной схватке какие-то силуэты — метались так близко от нее, что она могла бы, протянув руку, к ним прикоснуться. Ей следовало бы броситься наутек, припасть к земле, схорониться в каком-нибудь укрытии, но она не стала ничего этого делать. Песнь рун подействовала на нее так же, как и на ее товарищей, и наполнила ее каким-то странным спокойствием и уверенностью в том, что с ней не может произойти ничего плохого, потому что ее теперь оберегает Тюр. Она неторопливо натянула на верхнюю часть тела свою рубашку, подняла с земли лук и пояс, стянула поясом талию. Лишь только после этого она резко выхватила из ножен кинжал и бросилась в гущу схватки.