Развитие интуиции. Как принимать верные решения без сомнений и стресса - читать онлайн книгу. Автор: Гай Клакстон cтр.№ 9

Большая часть того, что мы узнаём в жизни, – это не явные знания, а скрытые навыки. Мы отдаем приоритет не обсуждению наших действий, а самим действиям, которые нужно выполнять умело, без лишних усилий, не задумываясь над каждым шагом. И с возрастом мы не избавляемся от потребности приобретать умения и навыки таким образом. Я называю это впитывать знания. Способность мыслящего разума обнаруживать едва заметные закономерности в нашем опыте и использовать их, руководствоваться ими, продумывая и разрабатывая план действий, и есть биологическое право, данное нам с рождения. Более сложные тактики, полученные в процессе эволюции, дополняют эту базовую способность, но не заменяют ее. И несмотря на то, что наличие бессознательного мышления более свойственно животным и детям, не отягощенным сознательным и четким проявлением ума, ошибочно считать, что мы перерастаем это свойство, когда становимся старше.

Но такую ошибку постоянно допускают. Частично обвинить в этом можно известного швейцарского психолога Жана Пиаже, специалиста по психологии развития (или, как он сам говорил, генетической эпистемологии). Пиаже называл такую способность совершенствовать интуитивные умения сенсорно-моторным интеллектом и утверждал, что в первые два года жизни она очень важна. Но потом над ней берут верх наиболее сильные, абстрактные и все более разумные способы познания окружающего мира. В своей чрезвычайно влиятельной теории стадий развития интеллекта Пиаже безоговорочно принимает суждение, принятое в нашей культуре, что р-состояние – наивысшая форма развития умственных способностей. В результате воздействия, которое оказал его подход на несколько поколений воспитателей и преподавателей, мы ошибочно пришли к выводу, что задача школы, даже начальной школы и детского сада, – отучить детей доверять чувствам и интуиции и помочь им как можно быстрее начать размышлять и объяснять.

Способность строить модели и схемы на основе знаний об окружающем мире, полученных опытным путем, очень обыденна и не требует специальной подготовки. Она настолько прозаична, что по многим причинам остается «невоспетым героем» среди способов познания. Мы настолько автоматически, не задумываясь делаем это, причем постоянно, что очень легко не заметить, насколько эта способность ценна и разумна. Она как «пушечное мясо» разума: намного менее привлекательна, чем «пышная кавалерия» сознательного мышления. Несмотря на это, мы недооцениваем или вовсе игнорируем свои ощущения (определенное сенсорное восприятие, я говорил о нем в главе 1), совсем не развиваем их. Ведь оказывается, что есть вещи, которые можно узнать только постепенно, без лишних слов, с чем р-состояние не справится, к тому же, если слишком увлечься р-состоянием, оно может сильно помешать такому способу познания. Способность впитывать знания заложена в основу сознательных умственных способностей человека. Р-состояние – этакий парвеню эволюции и культуры, и мы толком не можем пересмотреть ни его природу, ни его недостатки, если не обратимся к его эволюционному фундаменту.

Так мы и живем, используя эту невоспетую способность вбирать в себя образцы и схемы и вести себя соответственно, исходя из них. Мы не можем точно сказать, что именно мы узнали, а очень часто нам даже неясно, узнали ли мы что-то вообще. Когда вы начинаете слушать произведения какого-то определенного композитора, ваш разум начинает воспринимать все тембры музыкальных инструментов, гармонию, ритм и прочее, и в следующий раз, когда вы будете слушать другое произведение, поможет вам сказать: «Неужели это Брукнер?» Иначе как же вы сможете это определить, если вы, конечно, не музыковед? Те, кто читает много детективов, часто не замечают, как начинают разбираться в жанре и без особого труда догадываются, что убийцей будет какой-нибудь эпизодический персонаж из главы 2. Когда мы устраиваемся на новую работу, то целенаправленно собираем как можно больше информации о будущих коллегах и о конкретной работе на новом месте. При этом в первые несколько дней или недель мы непроизвольно узнаём очень многое: как люди здороваются друг с другом, как они стараются выглядеть занятыми, хотя на самом деле ничего не делают, какие шутки в коллективе считаются смешными, а какие жестокими или пошлыми, и т. п. Когда люди получают повышение, у них появляются постоянные отношения, дети или они, наоборот, теряют кого-то, – польза от способности впитывать сведения нисколько не уменьшается.

Исследования американских и британских ученых подтвердили важность косвенных путей познания и показали их развитие с течением времени. Возьмем, например, сложные профессиональные задачи: как регулировать движение в городе, изменяя количество автобусов и вводя платные парковки, или управлять бюджетом школы, или контролировать сложные промышленные процессы на фабрике или электростанции. Подобные ситуации изучали Диана Бэри и ныне покойный Дональд Бродбент из Оксфордского университета {16}. Давайте сначала рассмотрим производственную проблему на фабрике. Ее можно смоделировать в виде «компьютерной игры», где различные показатели, такие как количество рабочей силы или размер финансового поощрения, отображаются на экране наряду с уровнем производительности. А задача «игрока» – стабилизировать производительность, манипулируя вводными данными. Результаты изменения каждого из показателей на самом деле определяются комплексным уравнением, о котором игроку заведомо не сообщается.

Игроки в роли менеджеров-стажеров через некоторое время учатся корректировать входные данные и действительно вскоре поднимают производство на нужный уровень. Но при этом они не могут четко сказать, что именно делают, или объяснить, почему это работает. Когда их просят объяснить каждый шаг, скорее всего, они скажут, что это было предчувствие или им так показалось. Даже сделав правильный шаг, они могут сказать, что это была лишь догадка. Когда люди выполняют какое-то трудное задание (при этом за их действиями в течение нескольких дней ведется наблюдение), практические навыки, полученные косвенным путем, и собственно знания – а именно то, что они могут сказать о своих действиях, – развиваются с разной скоростью, и это поразительно. Способность выполнять работу развертывается довольно быстро, а в некоторых случаях даже внезапно. Но способность четко выразить, что именно мы узнали в процессе, если и усиливается, то намного медленнее.

Результаты исследований Бродбента и Бэри хорошо подтверждаются примерами из жизни. Спортсмены и музыканты, которые достигают высокого уровня в своей профессии, часто не могут проанализировать собственные успехи. Учителям приходится принимать оперативные решения, как преподнести ту или иную тему или справиться со сложной ситуацией в классе, и при этом они не всегда могут объяснить свои действия. Во вступлении к работе над принципами постановки задачи и ее решения американский психотерапевт Пауль Вацлавик вместе с коллегами рассказал, как они пришли к тому, чтобы написать книгу. Исследователи работали вместе более семи лет и создали несколько новых и эффективных способов, как, по их словам, можно вмешаться в жизнь человека, чтобы справиться с безысходностью и добиться желанных изменений. Однако когда все больше людей стало интересоваться их методами благодаря презентациям и тренингам, которые они устраивали, ученые пришли в замешательство, потому что не нашли способа объяснить, как и почему их методы стали столь результативными. «Только постепенно мы смогли теоретически объяснить свой подход», – писали они, и только после этого они сами поняли его досконально, на другом уровне {17}.