Мешок историй про шалого малого - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мешков cтр.№ 42

1

Сюжет о Золушке можно встретить в мифологии многих народов мира. Мало кто знает, что в основе этого, незамысловатого, на первый взгляд, сюжета, лежит подлинная история, с реальными персонажами.

Давным-давно, недалеко от Брюгге, жила-была одна счастливая семья: отец Франсуа Луи Жепо, мать Изабель и их дочка-красавица Франсуаза. Много лет жили они беззаботно, беззлобно, безмятежно, беспечно, безденежно и безрадостно. Отец тачал сапоги, мать пекла пироги, дочка помогала и матери и отцу: то колодку подержит, то гвоздь в подошву заколотит, то противень помоет, а то и тесто замесит колодкой. Когда девочке исполнилось сорок шесть, ее мать тяжело заболела и через неделю умерла. Вскоре отец девочки познакомился с одной вдовой, у которой были две страшненькие, прыщавенькие, тослушки-дочурки, с кривыми, волосатыми ногами, и вскоре женился на ней. Так оно и было. Так и Шарль писал поначалу. Это он дальше привирать начал. В новой семье у девочки как-то не заладились отношения ни с мачехой, ни с дочками-кривоножками. У нашей-то ножки стройные, живот плоский и грудь третьего размера. Вот поэтому Мачеха-то и гонобила-чморила, почмаривала падчерицу, а дочек холила и лелеяла.

— Убери золу из камина! Помой полы, да очко в золотом сортире почисти! Почему бляха не блестит? Почему не бритая? Наруби дров, постирай белье, свари суши, накорми сестер своих сводных, задай овса собакам!

А чуть что не так — отсылала на конюшню, где конюх всыпал девочке плетей. Девочка ходила всегда грязная, со следами плетей на жопе, вся такая в говне, и оттого дразнили ее «Золушкой».

И вот однажды местный принц, феодал, самодур, тиран, и олигарх, заскучав от воздержания, решил дать бал. Шарль Перро из этических соображений не называет настоящего имени этого самодура. Но нам все позволено. Это же — правдивая история, а не сказка! Звали его Жопар Какаев. Он раньше цветами торговал, потом нефтью, а потом рэкетом сводил концы с концами. А титул принца он себе просто купил.

Все девчата в округе мечтали пасть жертвами низменного желания этого самодура-олигарха. Потому что однообразная и тоскливая жизнь была в этом местечке: работа, дом, работа, снова дом, дом, дом, потом работа, работа, работа. Сутки через трое. А тут встрепенулись девчата, стали бриться, мыться и собираться на бал. Мачеха тоже дочерей своих моет, броет с мылом, наряжает в заморские одежды, пригласила стилистов, парикмахеров. Собирает дочерей на бал, замуж за принца, хотя бы на ночь. А Золушке говорит:

— Вон: видишь куча говна? В нем мак. Это говно наркоманов. Так вот, чтобы к моему возвращению, мак был отдельно от говна! Мне мак дюже нужен! Булочки буду печь. Ха-ха-ха… — заразительно засмеялась она своей шутке.

Золушка сжала в отчаянии натруженные кулаки, заскрипела изъеденными кариесом зубами от злости, но промолчала. Однако успела незаметно подложить своим сводным сестрам стекловату в трусы, а мачехе подсыпать пургену и конского возбудителя в стакан с мохито.

— Смори мне тут! — погрозила мачеха Золушке бейсбольной битой, усаживаясь в золоченую карету со своими дочками. Но Золушка лишь усмехнулась чему-то своему и прыснула в кулачок. Она успела-таки незаметно подложить взрывчатку под задние рессоры и вколоть коням дозу морфина из мачехиного запаса.

2.

Тут следует сделать все-таки небольшое лирическое отступление от сюжета. Дело в том, что отдельные поступки Золушки, кажущиеся отклонением от правовых и нравственных норм, все-таки обусловлены такой сильной и практически непобедимой мотивацией, как месть. Совершению этих поступков предшествовала агрессия со стороны новой семьи этой несчастной девушки, а так же дефекты правового и нравственного воспитания, особенности эмоционально-волевой сферы, отсутствие в однообразной, серой жизни Золушки половой, чувственной составляющей, ну и, конечно же, — сочетание неправильного развития личности и неблагоприятной ситуации. То есть, такой положительный, формирующий фактор, как либидо для Золушки не является доминирующим мотивом ее поведения, как утверждает в своей сказке (а по сути — одной из гипотез) Шарль Перро. И по сути — сублимация либидо находит выход в жестокости. На первый план выступает месть, злоба, полное отсутствие здравого смысла, выражающееся в невозможности другими способами обеспечить психологическое удовлетворение.

3.

Аккурат, через три мили пристяжной взбрыкнул и понес! Понесли сразу и кобылы. А уж после того, как взорвалась задняя рессора, паника поднялась такая, что хоть святых выноси. Карету перевернуло, и она покатилась в пропасть. Развалилась вдребезги, восстановлению не подлежит. Дочки выжили, но видок у них уже был не тот. Синяки, ссадины, платья измяты, порваны, в глазах ужас, на устах мат-перемат. Весь труд стилистов пошел насмарку. До дворца они добрались на маршрутной карете скорой помощи: потрепанные, как после бессонной недели в борделе. А тут еще, стекловата начала свое коварное воздействие в труселях у сестричек. Такое жжение началось! Чешут девчонки в своих пахах, начесаться не могут. А тут еще маменьку понос прохватил после изрядной порции пургена, и случилось невиданное вожделение от конского возбудителя, которого хватило бы на табун владимирских тяжеловозов. Мечется маменька от туалета к туалету — а везде очередь! Схватила какого-то кавалера и пыталась изнасиловать и изнасиловала бы, если бы не понос. В общем, случился с ней большой срам. Платье парчовое испортила напрочь. Парча вся испачкалась.

А в огромной зале уже музыка играет. Камерный оркестр наяривает хиты Штрауса, Вивальди, Карлхайнца Штокгаузена.

Хотел, было, пригласить принц-самодур Жопар Какаев дочек поплясать мазурку, да боялся заразиться чесоткой.

4.

А наша Золушка, исполненная ненависти, насыпала сестричкам своим и мачехе три пригоршни полония и обогащенного урана в кроватки под матрасики и сидит, как ни в чем не бывало, мак от говна отделяет и складывает аккуратными кучками.

— Где эта Фея, б…, чтоб ее понос прохватил! — думает она в нетерпении, поглядывая на часы Rolex, доставшиеся ей от покойной матушки. А тут вдруг появляется из пространства прекрасное воздушное существо, судя по упругим персям и крупному афедрону — добрая-предобрая фея.

— Девочка! Где тут у вас туалет? — спрашивает, тяжело дыша, добрая-предобрая фея Золушку, скрестив ноги и приседая от нетерпения. Вот такая сильная была энергетика у Золушки! Ужас! Добрую Фею срубить могла поносом запросто!

— Срите здесь, мэм! — великодушно пригласила Золушка, — я все равно, как бы, с говном работаю.

Едва оправилась добрая Фея рядом с Золушкой, оправила и себя и платье, как вдруг ее осенило:

— Поезжай-ка ты доброе дитя на бал, к принцу! Там такие коровы сегодня собрались, что ты будешь принцессой среди этого толстого, обожравшегося, вонючего сброда.

— Да у меня, собственно, не в чем, — заметила Золушка (ей маменька в детстве читала эту дурацкую сказку, полную слащавых соплей, мистики, противоречий и вымысла). — Если, разве, только вы…