Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 1. Страна несходства - читать онлайн книгу. Автор: Александр Фурман cтр.№ 77

Вдоль опушки шла старая грунтовая дорога, а за ней начинались холмистые и потому казавшиеся бескрайними поля. Однажды жарким полднем на опушку свернула и тут же, к восторгу прятавшихся в кустах мальчишек, остановилась колонна из четырех бронетранспортеров. Моторы стихли, пооткрывались люки, и одуревшие от жары солдаты в изнеможении повалились в теньке на травку. Под березками вскоре была развернута полевая радиостанция. Из переговоров утомленного командира с начальством стало понятно, что колонна уже несколько часов как отстала от своей части и заблудилась, а одна из машин все время ломалась, и ее приходилось чинить. Осмелев, мальчишки вылезли из укрытия и подошли поближе. Завязался осторожный разговор. У кого-то из мальчишек старший брат тоже сейчас служил, только в ракетных войсках, а это была пехота. Пехота оказалась разной: одни, посмеиваясь, дружелюбно отвечали на вопросы малышни, другие мрачно цедили сквозь зубы и отворачивались. Кто-то из солдат догадался попросить воды, командир его поддержал, и за то, что мальчишки несколько раз бегали в лагерь с военными ведрами, им было разрешено залезть в душное, полутемное, странно бедное нутро БМП и даже подержать в руках автоматы Калашникова с потертыми деревянными прикладами. Через час, когда жара еще усилилась, командир скомандовал «по машинам!», и колонна уехала. Вот это было приключение!..

Это лето с самого начала было очень жарким. Как-то в пятницу приехал дедушка. Дождавшись Фурмана и посидев с ним минут пятнадцать на пенечке, он вдруг сказал, что плохо себя чувствует – закружилась голова, – и, положив на траву пиджак, лег навзничь. Испуганный Фурман взял дедушкину шляпу и стал обмахивать его посеревшее застывшее лицо с закрытыми глазами. У Фурмана уже обе руки устали. Дедушка время от времени вяло отвечал на его призывы, но подняться даже не пытался. Фурман с тоскливым ужасом думал, что дедушка может прямо сейчас умереть. У него с собой не оказалось никаких лекарств. Хрипло шамкая, он сказал, что, наверное, немного перегрелся на солнце, пока шел от шоссе до лагеря. «Даже если у него все сейчас пройдет, ему ведь еще идти под этим солнцем обратно!..» – с ненавистью к солнцу думал Фурман. Не зная, чем помочь, он то порывался бежать за лагерным врачом, то предлагал вызвать скорую или хотя бы принести какое-нибудь лекарство, но дедушка говорил, что не надо, сейчас он полежит еще немножко, и все обойдется. Наконец, устав, видно, от фурмановских приставаний, он осторожно принял сидячее положение. Чтобы удержаться, ему пришлось упереться спиной в дерево. Выглядел он плохо.

В лагере горнист сыграл сигнал на обед. Фурману надо было бежать, чтобы его отсутствие не обнаружили. Дедушка обещал, что никуда не уйдет, пока Фурман не вернется с обеда, и попросил принести водички в бутылке из-под выпитого Фурманом лимонада.

Еле высидев со всеми положенное время, Фурман налил воду и помчался к дырке. К его мгновенному ужасу, дедушки на прежнем месте не оказалось – он немного переместился вслед за тенью. Вроде бы ему стало чуть-чуть получше. Вещи были уже сложены.

Отпускать его Фурман страшился, уговаривал подождать до конца «тихого часа» – может, и жара спадет… Но дедушка твердо решил идти: жара меньше не станет, а вот народу в транспорте наверняка прибавится. А чувствует он себя уже вполне нормально, пусть Фурман не беспокоится. Ну, давай, мальчик, прощаться, и беги, беги, милый, пока тебя не хватились, а то получится нехорошо. Получиться могло и в самом деле нехорошо, но дедушка… Фурман дошел с ним до самой кромки кустов, за которой его уже могли увидеть от ворот, ткнулся в сухую колючую дедушкину щеку и,10 содрогаясь и умоляя СТАРОГО БОГА о пощаде, следил, следил, следил, как одинокая родная фигурка в светлой шляпе становится все незаметней на истончающейся асфальтовой полосе среди сохнущих полей, сливаясь с мелко и жадно колышущимся бесцветным воздухом…

Лагерь был уже пуст. На крыльце Фурмана с рассерженным видом караулила вожатая, но на ее ожидаемый вопрос он ответил с такой внезапной и на все готовой злобой – мол, где-где, в туалете! – что она молча посторонилась…

После того как весь лагерь съездил в совхоз «Московский» на уборку клубники, Фурману ночью приснился какой-то суматошный кошмар, в котором главным действующим лицом была чудовищная – в два человеческих роста – отвратительно раздавленная или, точнее, тяжелораненая клубничина, странно живая и угрожающая. Сон появился не на пустом месте: поначалу все действительно старались и не столько ели, сколько собирали в плоские плетеные ящики эту чужую клубнику, но часа через полтора палящее солнце и усталость сделали свое черное дело: работа почти остановилась, и когда по соседству была обнаружена большая грядка отборных, спелых, прекрасных ягод, ими начали кидаться друг в друга, поскольку есть были уже не в состоянии. Так что страшный сон наверняка был местью Царя-Клубники за вчерашнее оскорбление его народа, хотя наказывать за это именно Фурмана было несправедливо: он-то как раз был виноват меньше других и даже пытался их остановить. Утром он специально расспрашивал, кому еще приснилось что-нибудь этакое, но все только удивлялись. При свидании с родителями Фурман очень настойчиво просил не привозить ему клубнику ни в каком виде до тех пор, пока он сам не скажет. Еще недели две он ее, честно сказать, слегка побаивался: мало ли что она там удумает?..

В том году Фурман привез из Москвы идею организации тайного Штаба. Дома такая организация уже существовала и называлась Ш.К.П.Ф. (Шэ-Ка-Пэ-Фэ) – «Штаб Командиров Петрова, Фурмана». Кроме двух командиров, членом ШКПФ состоял также рядовой Петров – младший брат начальника. Петровы были сыновьями дворничихи тети Клавы, а их отца-милиционера часто можно было встретить на посту у Садово-Каретной или же, в обычной одежде, с застывшим темно-малиновым лицом, возвращающегося, пошатываясь, домой. Московская деятельность штаба ограничивалась заседаниями при свечке на черной лестнице фурмановского дома. Чтобы там было не так страшно, Фурман просил дедушку или бабушку постоять на площадке. На заседаниях составлялись и уточнялись списки членов ШКПФ и наличие штабного имущества (оружия, старых погон, фуражек, ремней и т. п.). На зиму ШКПФ временно закрывался, поскольку на лестнице становилось очень холодно, а проводить тайные заседания дома или во дворе было неудобно.

За первую лагерную смену в Штаб были приняты четыре новых человека. В густом березовом лесу, начинавшемся почти сразу за столовой, среди теплых бумажно шелушащихся стволов вскоре был сложен высокий, кривой и тесный шалаш – когда во время внезапного ливня вся команда попыталась забиться «под крышу», это удалось сделать лишь с большим скрипом и обидами.

Оружие было найдено на свалке: несколько разновидностей длинных по-разному изогнутых ножек от стульев служили ружьями, карабинами и благородными винчестерами; а пару пистолетов привезли родители. В лесу регулярно проводились боевые учения. Потом Фурман нарисовал кучу бумажных денег, и работа штаба приобрела ковбойско-криминальный оттенок.

После короткой недели домашнего отдыха Фурману впервые пришлось поехать на вторую смену. Отряд был уже другим, да и из членов штаба в лагерь вернулись не все. Пришлось принимать новеньких, необстрелянных. К тому же теперь у них объявился настоящий враг. Заглянув однажды в свой изрядно пожелтевший и поредевший шалаш, они обнаружили там большую кучу говна и пришпиленные на стенах обрывки туалетной бумаги с неразборчивыми ругательствами и угрозами. – Надо же, кто-то ведь старался, писал палочкой!..