Холод - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Геласимов cтр.№ 52

Филя помотал головой.

– Разучивали стихи. Антошка декламировал то, что до этого в садике выучил… Пушкина, кажется… А они повторяли. Им всем очень нравилось…

– Отличная история, – сказал Филя, начинавший уже подмерзать. – Передавайте привет своему Антошке.

Анна Рудольфовна как-то странно посмотрела на него и покачала головой.

– Значит, вы все же дурак.

– Почему? – Он перестал подпрыгивать.

– Потому что он был в той машине. Он замерз вчера со своими родителями на реке. С моим сыном и с моей невесткой… Вы же сами принесли деньги на похороны… Как, интересно, я могу передать ему привет?..

Сказав это, она охнула и покачнулась. Ее рука с дымящейся сигаретой еще пыталась дотянуться до рта, но рот открывался уже не для сигареты. Губы Анны Рудольфовны судорожно искривились, голова начала запрокидываться назад, и Филя понял, что эпицентр урагана сместился. Несчастную женщину подхватил бешеный смерч, который до этого кружил, не задевая. Довольно долго ей удавалось ускользать от него в ту область, где все еще зыбко и не очень определенно – где все неточно, где все еще только в категории «может быть». Однако теперь она была в его полной власти. Вспомнив о внуке, подпустив к себе мысль о нем и проговорив для себя его смерть, она отчетливо сформулировала свое горе, от чего оно обрело твердые и понятные очертания, стало непреложным фактом и, наконец, настигло ее.

Анна Рудольфовна склонилась вперед, как будто ее затошнило, затем резко выпрямилась и начала выгибаться дугой. Голова ее гулко стукнулась об автобус. Олигофрены, толпившиеся вокруг Сени, дружно обернулись на этот звук. Филя подхватил неестественно вытянувшуюся женщину, и ее распахнутый рот оказался в нескольких сантиметрах от его лица. Крик еще не вырывался из этого сведенного судорогой рта, но тело в руках у Фили уже содрогалось в мощных конвульсиях, предвосхищая крик, прокладывая ему дорогу.

– Дверь открой, – выдавил Филя в сторону Риты, но та не успела добежать до крыльца.

Анна Рудольфовна закричала так страшно и так громко, что один из олигофренов упал. Сеня, поскальзываясь и размахивая руками, бросился к Филе на помощь. Старики безжизненно замерли у подножки автобуса, Рита застыла на половине пути к зданию, а Филя продолжал держать Анну Рудольфовну, которая ходила у него в руках так, словно изнутри ее разрывал вулкан.

Чтобы она не упала, вырвавшись из его рук, и не ударилась о промерзший асфальт, он стал приседать. Судороги, сотрясавшие тело Анны Рудольфовны, передавались ему, и он с трудом сохранял равновесие. Подбежавший Сеня бестолково крутился у него за спиной, бормоча что-то на якутском языке. Анна Рудольфовна продолжала кричать и неестественно запрокидывать голову. Когда Филя наконец опустил ее на темный бугристый лед, она рванулась из каких-то уже последних сил, как будто Филя и весь остальной мир мешали ей освободиться для чего-то такого важного, что она хотела сделать именно в этот момент. Руки ее взметнулись, и сигарета, которую она до сих пор никчемно сжимала в пальцах, отлетела под автобус, ударившись о колесо и рассыпав небольшой сноп тут же погасших искр.

Олигофрен в строительном жилете с готовностью опустился на колени и уполз под автобус. Через мгновение он вынырнул оттуда с окурком в руке. Торопливым крабом подобравшись к извивающейся Анне Рудольфовне, он попытался вставить сигарету ей в рот, но голова женщины отчаянно ходила из стороны в сторону, и все его попытки восстановить гармонию были тщетны. Филя пробовал оттолкнуть его, однако добрый олигофрен твердо решил помочь, и горящий окурок то и дело оказывался в опасной близости от искаженных невыносимой болью женских глаз. Когда он обжег ей щеку и Анна Рудольфовна закричала еще громче, Филя ударил его кулаком по лицу. Олигофрен повалился на бок, его собратья завыли, а Филя все продолжал встряхивать Анну Рудольфовну за плечи и повторял как заклинание:

– В машине было два человека… Два человека… Мальчика с ними не было…

* * *

– А кто сказал, что он жив? – пожал плечами Толик, убирая в рюкзак старенькую клавиатуру, которую за секунду до этого отключил от компьютера. – Мы там вокруг не искали. Может, рядом с машиной где-то замерз. Реку всю не обыщешь.

Филя переступил с ноги на ногу.

– А что, если его забрал кто-нибудь? – предположил он.

– Кто?

– Ну… те, кто проезжал мимо…

– Как ты со своими подельниками?

Толик покосился на стоящего в дверном проеме Филю и с усмешкой ему подмигнул.

– У тебя, гляжу, руки уже в крови. Решил перейти к активным действиям?

Филя опустил взгляд на свои забинтованные руки. На правой – там, где бинт уже размотался, действительно темнели пятна крови.

– Дурачка одного ударил, – сипло сказал он.

– Молодца, – одобрительно кивнул Толик. – Чего с ними возиться? Ждать, пока сами подохнут… Добил аккуратно – и всё.

Толик сымитировал короткий энергичный удар сверху вниз.

– А то просто так оставлять неэффективно. Да, москвич? Скажи – долго помирают они… Задолбали, наверное? Ты не бросай их больше. Добивай сразу. Опять же – проявишь милосердие.

Следователь открыл сейф и задумчиво уставился внутрь, соображая, что еще ему нужно забрать.

– Дай мне список тех номеров, – сказал Филя.

Толик обернулся и подмигнул ему.

– Может, еще табельное оружие свое отдать?

– Я хочу поговорить с этими людьми.

– А-а, – осклабился Толик. – Обмен впечатлениями? Решил узнать, что другие чувствуют, бросив людей на смерть? Похвально.

Филя упрямо склонил голову вперед.

– Ребенка мог забрать кто-то из них.

Тон следователя стал еще более издевательским.

– Хлеб у меня отнимаешь?

– Ты же не хочешь искать пацана… Не хочешь. Я вижу.

Толик помолчал, глядя Филе в глаза, и после долгой паузы вынул из открытого сейфа папку. Раскрыв ее, он достал лист бумаги, положил его на стол и отвернулся. Филя подошел к столу.

– Это та самая записка?

– Дурак, что ли. Записка в вещдоках. Мы номера из нее переписали. Адреса там уже указаны. Большинство владельцев живет в улусах.

– Они все ехали из города?

– Не обязательно. Ты же со своими подельниками сюда направлялся.

– А как узнать?

Толик обернулся и пожал плечами:

– Как хочешь, так и узнавай. Чего ты вообще ко мне прицепился? Мое дело – по сто двадцать пятой тебя привлечь. И я привлеку, даже не сомневайся. Не думай, что вся эта кутерьма поможет отмазаться. Скоро тепло в городе восстановят, все утрясется, и тогда ты ответишь по полной. Из-за тебя люди погибли, ты про это не забывай. Один раз выкрутился – больше не выйдет.

Откуда Толик знал про Нину и про Филино участие в ее смерти – оставалось неясным. Никаких прямых доказательств присутствия Фили в ночь ее гибели на той даче следователь не привел. Он просто напирал на то, что знает об этом – и всё. Активно давил на совесть, запугивал. В первый момент, когда он заговорил на эту тему в доме Данилова, Филя по-настоящему испугался. Толик неожиданно предстал перед ним даже в каком-то мистическом свете. Слова об уголовной ответственности, о сто двадцать пятой статье, об оставлении человека в опасности ошарашили Филю далеко не в той степени, в какой он был подавлен самим фактом того, что этот неизвестно откуда возникший Толик всё знает.