Человек со звезды - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Абрамов cтр.№ 103

– Будь осторожен!

От чего, интересно, она его остерегала?..

…Только сев в машину и опустив стекло, он вспомнил о «портсигаре». Вытащил его, ударил по кнопке – выключил. Приборчик был по-прежнему холодным, будто и не работал вовсе. Александр Павлович закурил – еще бы, весь вечер протерпел! – и блаженно откинулся на сиденье. Можно было подвести кое-какие итоги. Приборчик действовал? Еще как! Что-нибудь он себе доказал? Себе – да. Доказательства налицо. Вон даже Наташа, как считал Александр Павлович, удивлена. Теперь бы суметь эти доказательства самой Валерии предъявить…

Подумал: а ведь с Наташей это он зря. Не надо было экспериментировать при девочке. Десять лет – возраст иллюзий. Завтра она проснется, к маме кинется, а мама-то на вчерашнюю не похожа. На позавчерашнюю она похожа. На позапозавчерашнюю. На всегдашнюю. Прямо хоть включай «портсигар» и оставляй его в квартире навечно – где-нибудь под шкафом или за батареей, пока не сломается. Если в нем есть чему ломаться… Ладно, утром Валерия в институт уйдет, Наташка – в школу, утром им не до сантиментов будет, некогда, а в два десять Александр Павлович подъедет к школе и увезет девочку в цирк. Там тоже будет сказка.

4

Наташа не задержалась: ее пунктуальность не отличалась от маминой. В два десять прозвенел звонок с урока – Александр Павлович услышал его, сидя в машине: на улице тепло, окна в школьном здании открыты, – а через две минуты увидел Наташу, бегущую к нему через двор.

Она уселась в машину, аккуратно хлопнула дверью, с ходу спросила, даже не поздоровавшись:

– Что вчера было с мамой?

– С мамой?.. – Александр Павлович вопрос понял, но не знал, как ответить, и тянул время. – А что вчера было с мамой? По-моему, ничего. Мама как мама.

– Не как мама. Я даже не думала, что она может быть такой… – Наташа поискала слово, – домашней какой-то. А сегодня она проснулась злая-презлая.

– Наверно, не выспалась, – предположил Александр Павлович. – Не бери в голову, Наталья, все пройдет… И в конце концов – здравствуй.

– Ой, простите, здравствуйте, – улыбнулась Наташа.

– Не передумала – в цирк?

– Что вы! Еле дотерпела.

– Ну потерпи еще минут десять. Здесь недалеко.

…Выключенный «портсигар» лежал в кармане. Выходит, Валерия преотлично помнила все, что происходило вчера вечером. Помнила – да, но понимала ли? Не исключено, что понимала, иначе почему бы ей просыпаться «злой-презлой»?.. Кстати, на кого – злой? На Александра Павловича? Вряд ли. Ей и в голову наверняка не пришло, что именно Александр Павлович стал причиной… чего?.. ну, скажем, сдачи позиций, завоеванных ею в смертельных боях за равноправие. На себя она злится, себя она винит. И, не исключено, в том и винит, что необъяснимо и вдруг изменила свое отношение как раз к Александру Павловичу. Сама изменила, про «портсигар» ей неведомо…

А если и вправду сама изменила?

Александру Павловичу лестно было думать именно так. Да и что такое «портсигар», если всерьез разобраться? Фокус, не более…

Он загнал машину на тротуар – вплотную к служебному входу в цирк, под «кирпич». Нарушение, конечно, но милиция смотрит на это сквозь пальцы: квадратный тупичок между бетонным забором рынка и боковой стеной старого циркового здания издавна, хотя и негласно считался суверенной территорией цирка.

– Приехали.

Провел Наташу через тесную проходную, через пустое полутемное фойе, где по стенам висели цветные плакаты и черно-белые фотографии артистов. Звук шагов по холодному мраморному полу отзывался эхом где-то позади, и казалось, что Наташа и Александр Павлович здесь не одни, что кто-то упорно идет вслед за ними – невидимый, огромный, жутковатый.

– Как в старинном замке, – тихо сказала Наташа.

– «Звук шагов тех, которых нету…» – тоже вполголоса прочитал Александр Павлович. – Страшно?

– Интересно…

Александр Павлович откинул тяжелую и довольно пыльную штору, отделяющую фойе от закулисной части. Пол здесь был уже бетонным, легко гасил звук шагов, и «ощущение замка» исчезло. Да и вообще закулисная часть кольцевого коридора, опоясывающего зрительный зал, выглядела по-деловому буднично: какие-то грубые ящики у стен, толстый рулон серо-зеленого брезента, четыре ярко раскрашенных деревянных сегмента – части круга для роликобежцев, разнокалиберные ажурные стальные тумбы, крытые красным сукном, – для слона, для его стандартно-небогатого набора трюков. Александр Павлович машинально отметил, что и тумб вчера не было, и ящиков стало поболе: потихоньку подъезжает народ, премьера близится… Он хотел скорее пройти мимо: незачем девочку разочаровывать, сказку ведь обещал, а какая сказка из брезента и облезлых ящиков?

– Куда мы идем? – спросила Наташа.

– Наверх. В мою гардеробную.

– А там что?

– Там – обещанные фокусы.

– А где арена?

– Ты хочешь увидеть манеж?.. Ну конечно же, сейчас…

Александр Павлович подвел ее к занавесу в форганге, подтолкнул легонько: шагай. Она скользнула в щелку между половинок занавеса, они мягко и плотно сомкнулись за ней. Александр Павлович прислонился спиной к холодной стене, закрыл глаза. Ну чем ее удивить? Не поспешил ли он?.. Она не была в цирке с детских щенячьих лет, а за кулисы, в «кухню», и вообще не попадала, а в цирк на первое свидание надо приходить в праздник, когда манеж залит огнями, когда на балкончике «душит» зрителей маршем медная группа оркестра, да и за кулисами куда интереснее: суета, беготня, кто-то разминается – стоит на голове, жонглирует, колесом крутится; а дикие звери не в далеких клетках, а совсем рядом – только руку протяни; хотя кто ее решится протягивать – звери все-таки…

Александр Павлович выглянул из-за занавеса. В манеже подвешивали «вертушку» воздушных гимнастов. Она лежала на красном репетиционном ковре – сверкающая хромом ракета, еще не готовая к полету; провисшие тросы от нее тянулись под купол, где их крепили невидимые снизу артисты. Зато хорошо слышимые.

– Тяни на меня, тяни! – орали под куполом. – Ну куда ты тянешь, болван, крепления не чувствуешь? Щас я тебе руки пообрываю!..

Все это было пока вполне цензурно, но кто даст гарантию, что так и дальше продлится? Цирковой артист – человек, в выражениях несдержанный. Наташу стоило увести от греха подальше… Александр Павлович шагнул было к ней, но кто-то положил ему ладонь на плечо.

– Подожди.

Обернулся: инспектор манежа.

– Привет, Грант. Эта девочка – со мной.

– Я понял, – сказал инспектор, прошел мимо, встал на барьер: – Эй, наверху! А ну потише! Вы не одни здесь… – Он протянул Наташе руку, помог перебраться в манеж. – Смотри: это ракета. Совсем скоро она взлетит надо всем этим, – он обвел рукой пустой и темноватый зрительный зал, ряды кресел с откинутыми сиденьями, крутым амфитеатром уходящие вверх, круглые ложи осветителей с черными зачехленными «пушками» софитов, – она быстро-быстро помчится по кругу, а на трапеции под ней… видишь: вот трапеция, вот она закреплена… на специальных петлях… вот петли, просунь руку, удобно?.. на трапеции и на петлях станут работать гимнасты. Это очень хорошие гимнасты, ты их увидишь, когда придешь на представление. Ты ведь давно не была в цирке, верно?