Смертельные эмоции - читать онлайн книгу. Автор: Дон Кольберт cтр.№ 6

Как ни печально это признавать, но для современных людей жизнь, полная перегрузок, становится нормой во все более раннем возрасте. Известный гавайский психолог и преподаватель Пол Пирсолл считает, что наша молодежь устает раньше, чем успевает выйти во взрослую жизнь.

Вот что рассказал ему один из его лучших студентов:

«Я бываю только в двух состояниях — либо я устал до чертиков, и мне все надоело, либо напряжен как струна и выкладываюсь без остатка. Кажется, что у меня есть лишь две скорости — высокая и малая. Больше всего меня пугает, что по–настоящему меня абсолютно ничего не трогает. Я не умею искренне радоваться и безоглядно горевать. Смеялся ли я когда–нибудь от всей души? Плакал ли навзрыд? По–моему, нет. Во всяком случае, я не помню. Я живу как робот — без всяких чувств. Я был во всех Диснейлендах, катался на водном мотоцикле, прыгал вниз головой с моста, неистово предавался сексу, напивался в стельку, курил травку. И ничто меня не тронуло, не притянуло, не взволновало. Мне всего лишь девятнадцать лет, а у меня уже кризис среднего возраста».

После бесед со своими студентами Пирсолл пришел к выводу, что многие из них проявляют симптомы, характерные для последней стадии стресса — нервное истощение, ухудшение физического и психологического состояния, полное исчерпание энергетических и иммунных резервов организма.

Вот что пишет Пирсолл: «Студенты приходят на занятия утомленными. Они то кашляют, то чихают. У них вечно какие–то инфекции: от хронической простуды до мононуклеоза. На вопрос, как они радуются жизни, чаще всего отвечают: «Мы тусуемся». «Тусуемся», как они мне сами объяснили, означает, что они слоняются в поисках чего–нибудь, что их взбодрило бы».

Подростки вступают во взрослую жизнь уже напичканные телевизионными зрелищами убийств и другого насилия. Порядка семидесяти тысяч сцен насилия — вот эмоциональный багаж среднего подростка. Разум ребенка не отличает инсценированное убийство от настоящего. Мозг воспринимает лишь угрозу и реагирует на нее. Вспомните, какие чувства вас переполняют, когда вы смотрите лихо закрученный триллер, такой, что по коже бегут мурашки. Вы в безопасности, но все равно в кровь выбрасывается адреналин. А теперь представьте себе, что вы приняли комочек шерсти за паука. Несмотря на то, что паук вам только привиделся, адреналин тут как тут. То же самое происходит и с детьми, когда они смотрят сцены насилия. События происходят в виртуальном мире, но реакция мозга реальна.

Если человек стремиться к получению удовольствия от внешних стимулов, у него нередко развивается пристрастие к стрессу, зависимость от стресса. Новые ощущения — всегда некий стресс, при котором тут же начинают свою работу соответствующие гормоны. В результате возникает удовольствие, родственное получаемому от наркотика. Благодаря приятным ощущениям, которые возникают под влиянием гормонов стресса, человек считает новое переживание волнующим и захватывающим.

Неуемное стремление к ощущениям, которые дают гормоны, приводит к зависимости от жизни в экстремальных обстоятельствах. Пристрастие развивается, и человек неустанно ищет чего–то нового, необычного, неизведанного, будоражащего чувства. Он живет среди накала страстей, когда бурные события непрерывно сменяют друг друга. А результат? Состояние сверхвозбуждения воспринимается как норма, а все, что не дает выброса адреналина, кажется скучным и разочаровывает.

Но постепенно у такого человека возникает привыкание к адреналину. Как алкоголику нужна доза спиртного, так и зависимому от стресса необходима доза гормонов. Эта потребность ощущается и на физическом, и на душевном уровнях. Подобно любой химической зависимости, пристрастие к адреналину приводит к разрушению организма. А когда поступление адреналина снижается, у человека развивается абстинентный синдром.

Запомните два важных правила:

1. Стресс стрессу рознь.

Одни стрессовые ситуации намного разрушительней других. И большая радость, и большое горе — это стресс для организма. Но тяжкое горе разрушает несравненно сильнее огромной радости — возможно, потому что горюем мы обычно гораздо дольше, чем радуемся. Знаете, какие эмоции и состояния самые разрушительные? Это — ярость, непрощение, депрессия, гнев, тревога, разочарование, страх, горе, вина и стыд.

2. Нужно учиться снимать стресс.

Действие гормонов становится чрезмерным, когда человек не в состоянии остановить реакцию организма на стресс. Такая реакция хороша лишь на короткое время, чтобы справится с критической ситуацией. Если состояние боевой готовности становится хроническим, то организм постепенно разрушается.

Я никогда не забуду слова институтского профессора, который вел у нас психиатрию. Раньше он был дерматологом. Однажды я поинтересовался, почему он оставил дерматологию и занялся психиатрией. Он ответил так: «Ко мне тек нескончаемый поток людей, страдающих псориазом и экземой. В конце концов я пришел к заключению, что эти пациенты через кожу выплакивают свою душевную боль. Практически у всех таких больных были тяжелые переживания — они имели право рыдать и стенать. Но они не позволяли себе плакать. И их скорбь выходила через кожу — в виде болезненной, зудящей и мокнущей сыпи».

Исследования показали, что, когда человек испытывает стресс, псориаз и экзема обостряются.

Если бы наше тело могло говорить, то каждое кожное высыпание стало бы воплем: «Посмотри! Я не в силах больше терпеть твои разрушительные эмоции!»

Хоть я и не дерматолог, мой совет таков: «Если ваша кожа начинает кричать — прислушайтесь». А как терапевт я настоятельно вам рекомендую — учитесь снимать стресс.

Стресс вызывают не столько сами события, сколько восприятие происходящего. Уровень напряжения человека определяется тем, что для него значат те или иные обстоятельства.

Иными словами, то, что один человек считает ужасным или невыносимым, для другого оказывается пустяком. Возьмем для примера идею устроить званый обед на сорок человек. Кто–то станет планировать это грандиозное событие с удовольствием. Он все до мелочей продумает, все сделает и с радостным возбуждением будет предвкушать грядущее торжество. А кого–то одна только мысль о том, чтобы пригласить на дружескую вечеринку трех человек, приведет в полуобморочное состояние.

Является ли званый обед сам по себе стрессом? Нет. Несет ли в себе угрозу количество приглашенных? Нет. Есть ли что–то ужасное, если на обеде не возникнет теплая и дружеская обстановка? Тоже нет.

Вся разница в восприятии — что именно это событие (обед) значит для человека, каковы его возможные последствия и каких усилий потребует его устройство.

Недавно один пациент сказал мне:

— Я ничего не понимаю. В пятницу утром я просыпаюсь совершенно разбитым. Дожить до вечера мне помогает лишь одна мысль: завтра выходной. Когда вечером я валюсь в кровать, меня переполняет радость, что я смогу выспаться и утром не нужно будет идти на работу. Но в субботу я просыпаюсь раньше обычного! С головой погружаюсь в домашние дела, успеваю совершить поход по магазинам и выпить чашечку кофе с друзьями. Вечером иду в кино, а потом ужинаю с подругой. К концу субботы оказывается, что я был занят не меньше, чем в рабочий день — я столько же времени провел на ногах, поговорил с множеством людей, а дел переделал даже больше, чем на работе. Но я остаюсь свежим, как огурчик. В чем же дело?