Рак. Все о чем умолчали врачи - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Вейсман cтр.№ 14

Таким образом, хоть это облучение и задумано как «адресное», косвенно оно успевает пройтись, не ослабевая, по кровотоку и нескольким другим органам-фильтрам (селезенка, печень, почки), воздействуя и на них. Поэтому время, в течение которого общий радиационный фон в организме пациента сохраняется, зависит еще и от стабильности работы его функций очистки.

Капсула же непосредственно облучает только одну область. Разрушенные ею клетки и их элементы «собственного» источника радиации не содержат, так как не несут связанных радиоизотопов. А наведенная радиация всегда значительно слабее основной — даже в бетонных конструкциях ядерного реактора. Поэтому фон в организме после удаления капсулы приходит в норму заметно быстрее.

Методика системной радиотерапии может быть использована в случаях обширных метастазов или просто основательных подозрений на их присутствие. Она больше остальных похожа на «химию», только вводятся внутривенно либо перорально при ней не токсины, а радиоактивные изотопы — чаще всего йод-131 или стронций-89.

Химиотерапию, как ни странно это прозвучит, каждый человек проходит в течение жизни неоднократно. Она отнюдь не является уделом одних онкологических больных. Все потому, что видов терапии существует два. Один вид имеет целью откорректировать нарушение какого-либо процесса, восстановить какие-то функции. Это терапия восстановительная. Но если причиной возникшего сбоя была инфекция — то есть повреждение одного организма другим, — то восстановление может быть начато только после уничтожения организма агрессора, не так ли? В подавляющем же большинстве случаев вещество, губительное для одного, аналогично вредно и для другого. Ничего удивительного — в конце концов, ДНК и человека, и бактерии состоят из одинаковых белков. Только в разной комбинации и последовательности.

Так что сильные антибиотики, после курса которых следует традиционная неделя на кефире, тоже относятся к разновидности химиотерапии. Собственно, на мысль изобрести препарат, действующий аналогично антибиотикам, только на раковые клетки, ученых и навело начало их массового употребления. С тех пор (с 40-х гг. XX века, когда впервые азотистый иприт — производное соединение горчичного газа — успешно применили для лечения лимфомы Ходжкина) целью химиотерапии является уничтожение паразита даже при условии нанесения ущерба и его «хозяину». Непременное требование тут только одно — организм носителя должен пострадать гораздо меньше. И эффект улучшения в данном случае должен достигаться не коррекцией, а ослаблением воздействия самой причины.

По типу направленности «химия» бывает антигрибковая, антипаразитарная, антивирусная, антибактериальная и, наконец, противоопухолевая. Последняя делится еще на два класса — цитостатическую и цитотоксическую. Цитотоксическая «химия» призвана разрушать злокачественные клетки, а цитостатическая — приостанавливать их деление.

Но химиотерапевтический состав для использования в онкологии, конечно, куда более токсичен, чем какой-то там пенициллин. Побочные эффекты химиотерапии обычно весьма обширны и ярко проявляются. Связаны они в первую очередь с ее губительным воздействием сразу на все быстро делящиеся клетки организма. А к таковым относятся помимо раковых клетки слизистой желудка, костного мозга, волосяных и ногтевых луковиц, эпителия кожи. Отсюда и вытекают почти непременное облысение, неудержимая рвота, боли в желудке, диарея, комплексные нарушения состава крови, различные стоматиты, дерматиты и проч.

Следует учитывать также, что нередко для химиотерапии приходится использовать не один препарат, а смесь из нескольких. В большинстве случаев это смеси разнонаправленных веществ — например, цитостатика с цитотоксиком. Вообще же на данный момент разработано и применяется более сотни препаратов для химиотерапии. Они различаются способом своего воздействия на клетки рака.

Так, мелфалан, хлорамбуцил и циклофосфамид принадлежат к числу алкилирующих препаратов, которые разрушают структуру ДНК злокачественных клеток. Дактиномицин, даунорубицин и доксорубицин — это как бы противоопухолевые антибиотики, которые блокируют транскрипцию мутантной ДНК. Флуоруроцил, цитарабин, меркаптопурин и метатрексат относятся к антиметаболитам — то есть они препятствуют метаболизму веществ в клетках опухоли. Винбластин, винкристин и таксол — препараты растительного происхождения, которые блокируют митоз клеток рака.

Кроме того, существует ряд так называемых гормонозависимых опухолей, хорошо поддающихся гормональной терапии. К ним относятся опухоли молочной железы, яичников и простаты. Соответственно, для таких новообразований и «химия» чуть-чуть другая. Для пациенток терапия включает тамоксифен (антиэстрогенный препарат) и эксеместан (блокирующий ароматазу). При раке простаты у мужчин применяются ципротерон (антиандрогенный компонент), фосфэстрол (эстрогенный) и еще два подобного же действия элемента. Обоим полам дают также аминоглютетимид, который подавляет синтез стероидных гормонов.

Химиотерапевтические препараты имеют свою «специализацию» не только по способу воздействия на клетки и ткани новообразования, но и по типам опухолей. Одни лучше воздействуют на рак желудочно-кишечной локализации, а другим легче остальных дается прохождение гематоэнцефалического барьера, который защищает внутреннюю среду головного мозга от большинства патологий в тканях «остального» тела. Да-да, из сердца кровь выталкивается в одном составе, а в мозг попадает уже немного в другом. И пройти эту естественную «полосу защиты» органов центральной нервной системы удается далеко не всем не то что вирусам, а и лекарствам.

В то же время химиотерапия, несмотря на огромный арсенал средств и разнообразие их деструктивных механизмов, остается методом с ограниченной эффективностью. Точно так же, как и предыдущие два, связанные в известном смысле «точечностью» выбора мест применения. Злокачественные клетки позиционируются официальной наукой как более восприимчивые к разрушающим воздействиям извне. Но одновременно с этим утверждением она признает, что в абсолютном большинстве случаев даже комплексная химиотерапия в сочетании с облучением не способна уничтожить 100 % злокачественных клеток ни одного из видов рака. А ведь 100 % — это и есть единственный возможный коэффициент полного излечения, потому что оставшиеся клетки медленнее делиться из-за гибели остальной части колонии точно не станут. Более того, если приближенных к этому идеалу значений еще удается достичь на ранних стадиях (как всегда, чем раньше, тем лучше), то уже на III результат «химии» оказывается практически равен нулю. Винбластин, таксол и иже с ними, например, применяются на всех стадиях рака молочной железы, однако эффект дают лишь на первой.

Это означает, по сути, что выжившие после такой массированной «атаки» клетки рака обладали мультирезистентностью ко всем «опробованным» на них химикатам и радиации до начала терапии. Насколько большинство их оказалось податливо, настолько же меньшинство проявило изумительную для «хрупкой» структуры мутантов выживаемость. Собственно, все проблемы низкой эффективности пусть усовершенствованной, но основанной на традиционных методах терапии сводятся именно к этому феномену превосходно развитой устойчивости, которую проявляет определенный процент злокачественных клеток. Неспособность современной науки достоверно объяснить ее происхождение и вынуждает постоянно выпускать новые препараты для «химии». Просто потому, что реакция на прежние постепенно ослабевает не только у уже леченых больных, но, что гораздо хуже, у каждого последующего поколения новых пациентов. Точь-в-точь как с антибиотиками.